Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

Иньянна продолжала хохотать. Скандары хмурились.

Лилэйв, подбежав, дергала за рукав, понуждая убраться, пока не начались неприятности.

— Подожди,— попросила Иньянна, задыхаясь от смеха, и подошла к скандарам.— Вы на службе Галайна?

Они молча смотрели.

— Передайте своему хозяину,— безмятежно продолжала Иньянна,— что была Иньянна из Велатхуса, осматривала дом, но, к сожалению, не смогла зайти отобедать. Благодарю вас.

— Идем,— прошептала Лилэйв настойчиво.

Равнодушие на волосатых лицах огромных стражей стало сменяться гневом. Иньянна грациозно отсалютовала им, вновь согнулась от смеха, кивнула Лилэйв, и они бегом ринулись обратно к флотеру.

Прошло довольно много времени, прежде чем Иньянна вновь увидела свет солнца — началась ее жизнь вора в глубинах Большого Базара. Поначалу и не думала осваивать ремесло Лилэйв и ее семейства, но практичный взгляд на вещи вскоре заставил пересмотреть нравственные устои. Она не могла вернуться в Велатхус, даже и не хотела после того, как впервые увидела Ни-мою. Ничего не ждало ее дома, кроме торговли клеем да гвоздями, поддельным атласом и фонарями из Тил-омона. Но если оставаться в Ни-мое, нужно добывать средства на жизнь, а она ничего не умела, разве что торговать; но чтобы открыть лавку, необходим капитал, которого у нее не было. И довольно скоро, после того, как последние деньги были истрачены (она не собиралась жить на милостыню новых друзей, приютивших ее в своем обществе, а иных перспектив не было), стала казаться вполне приемлемой воровская жизнь. Пусть она и чужда ее природе, но теперь, ограбленная мошенниками, Иньянна смотрела на вещи немного по-иному, чем раньше. И в конце концов решилась надеть мужскую одежду. Рост у нее довольно высокий, и костюм носила, хоть и неуклюже, но вполне правдоподобно, чтобы сойти за мужчину. Под именем Калибая, младшего брата главаря Агормэйла, бывшая лавочница вступила в гильдию воров.

Лилэйв стала ее наставницей. Три дня Иньянна ходила за ней по Базару и внимательно следила, как девушка с лавандовыми волосами то тут, то там легко снимает с прилавков товар. Кое-какие приемы оказались довольно грубыми; вот образец: примерять в лавке плащ и вдруг исчезнуть в толпе. Другие были настоящими трюками, фокусами, а некоторые требовали тщательно разработанного плана. И еще — обязанность пресекать действия воров-любителей. Дважды за три дня Иньянна видела, как это делает Лилэйв — рука на запястье, холодный гнев в глазах, резкий шепот, и в результате страх, извинения, поспешное бегство нарушителей. Иньянна сомневалась, что у нее когда-нибудь хватит смелости поступить так же. Это казалось страшнее, чем само воровство, а ведь она вовсе не была уверена, что сумеет заставить себя воровать.

На четвертый день Лилэйв объявила:

— Принеси мне фляжку с молоком морского дракона и пару фляжек с золотистым вином Пилиплока.

— Но ведь они стоят роал за штуку! — пробормотала перепуганная Иньянна.

— Не может быть!

— Может, лучше начать с колбас?

— Стянуть редкое вино не так уж трудно,— заметила Лилэйв,— и значительно выгоднее.

— Я не готова…

— Ты просто так думаешь. Видела же, как это делается, и можешь повторить. Боишься зря, Иньянна, у тебя душа вора.

— Как ты можешь так говорить! — с ожесточением воскликнула бывшая лавочница.

— Тише, тише, я имела в виду только приятное.

Иньянна кивнула:

— Пусть так, но ошибаешься.

— По-моему, ты себя просто недооцениваешь. Кое-какие черты в твоем характере лучше видны со стороны. Я их подметила, когда ты любовалась Ниссиморн Проспект. Вперед! Принеси мне Пидрайдского золотистого и драконьего молока. Хватит болтовни! Ты воровка в нашей гильдии, и нынче твой почин.

Не было возможности избежать страшного дела. Но не было и причины рисковать, исполняя его в одиночку. Иньянна попросила Атэйва составить ей компанию. Вместе отправились на Проход Оссера, где с важным видом вошли в винную палатку — два молодых повесы, решивших купить себе немного радости.

Иньянну охватило странное спокойствие. Выбросила из головы все мысли, не относящиеся к делу, как то: нравственность, частная собственность или боязнь наказания, тем более, что раньше была лавочницей, а сейчас хотела пощипать собрата по профессии, и не стоило усложнять ситуацию философскими колебаниями.

За прилавком стоял чаурог; ледяные, никогда не мигающие глаза, чешуйчатая кожа, змеящиеся волосы, Иньянна, стараясь, чтобы голос звучал по возможности непринужденно, поинтересовалась стоимостью молока морского дракона в прозрачном сосуде, в то время как Атэйв копался среди бутылок с дешевым красным вином. Чаурог назвал цену. Иньянна всем своим видом показывала, что шокирована. Чаурог пожал плечами. Иньянна взяла лежащую сверху на сложенных фляжках прозрачную емкость и, хмурясь, стала рассматривать бледно-голубую жидкость, потом сказала:

— Почему-то темнее, чем обычно.

— Оно меняется год от года. И у разных драконов молоко разное.

— Но считается, что все должно соответствовать стандарту.

— Результат соответствует,— бросил чаурог с видом, равнозначным злобному человеческому взгляду в комбинации с деланной улыбкой.— Несколько глотков, человек, и ты сможешь трудиться целую ночь.

— Дайте-ка минуту подумать,— попросила Иньянна.— Роал — сумма не малая, независимо от того, какой будет результат.

Это был знак Атэйву. Тот обернулся.

— И эта дрянь из Мазадона действительно стоит три кроны штука? Я уверен, что последние недели ее продают по две.

— Если найдете по две, покупайте по две,— отчеканил чаурог.

С хмурым видом Атэйв потянулся, словно собирался поставить бутылку на полку, но покачнулся и свалил целый штабель фляжек. Чаурог зашипел от гнева. Атэйв, бормоча извинения, неуклюже пытался поставить все на место и уронил еще больше. Чаурог встревоженно вскрикнул. Он бросился к товарам, и они с Атэйвом принялись мешать друг другу восстановить порядок, и в то же мгновение Иньянна, запихав фляжку с драконьим молоком под тунику, прибавила две фляжки золотистого и со словами: "Я, пожалуй, поищу где-нибудь подешевле", вышла из палатки.

С трудом заставляла себя не бежать, хотя щеки пылали, и она была уверена, что все прохожие видят в ней воровку, лавочники вот-вот поднимут шум да и сам чаурог сейчас выскочит следом. Она заставила себя спокойно дойти до угла, свернула налево и оглянулась на мирный проход, направляясь к рядам с маслами и сырами, где ее поджидала Лилэйв.

— На,— сказала Иньянна.— Они жгут мне грудь.

— Отлично сработано,— обнадежила ее Лилэйв.— Выпьем нынче ночью золотистого в твою честь.