Евгений Щепетнов - Дикие земли

Уходит, гад! – мелькнула у меня мысль и я выпустил файрболл, который разбился о дерево впереди, вырвав из него кусок.

У меня чуть не слёзы из глаз покатились, от ярости и досады – уйдёт ведь, не достану! И тут, вдруг, орк вскинулся, выгнулся спиной и покатился с лошади, которая, вскоре остановилась, запутавшись брошенным поводьями в колючем кусте.

Я оглянулся назад – Аранна опускала эльфийский лук:

– Вот ради этого выстрела, наверно, я всю жизнь и тренировалась! Скорее, Викор. Алдан по-моему, уже умирает!

Я бросился к упавшему орку, не обращая внимание колющие ноги ветки, колючки, рассадил палец о древесный корень, взвыв от боли, и наконец, подбежал лежавшему мёртвому вождю.

Облегчённо вздохнул – на его руке красовался мой серебряный браслет. Правда, открыть его хитрые застёжки они так и не смогли, похоже их просто выломали.

Я сдёрнул с его руки браслет, прикреплённый какими-то верёвочками – при этом чуть не порезал пальцы отрывая прочные завязки и бросился назад.

Аранна стояла над телом брата и рыдала.

Алдан уже не дышал. Глубокий разрез через его груди ещё сочился кровью, но струйки были слабыми и тонкими.

Я сосредоточился и выпустил в его тело мощный заряд лечебного заклинания. Вначале ничего не происходило, потом страшная рана на груди, открывавшая кости и слабо дёргавшееся сердце, стала затягиваться, и скоро от неё остался только шрам, пересекающий грудные мышцы.

Алдан не открывал глаза, Аранна приложила ухо к его груди, послушала и сказала:

– Сердце не бьётся! Он умер, умер! – он зарыдала, бросившись ему на грудь.

Я отошёл чуть в сторону – у меня в голове не укладывалось – ну как, как это случилось? Как я допустил гибель друга, и так глупо? Расслабились – вот одно слово. Расслабились, стали самоуверенными, уверились в своей неприкасаемости и хитрости, и вот результат – какой-то сраный провинциальный вождишка обвёл как вокруг пальца, как детей.

– Чего это вы так вырядились? – неожиданно раздался голос эльфа – или, скорее, разнагишались!

Аранна прекратила рыдать и удивлённо посмотрела на открывшего глаза брата:

– Ты жив? Неужели ты всё-таки жив? Она снова зарыдала, теперь от счастья, и бросилась в объятья Алдана. Он похлопал её по голой спине, потом отстранил, смущённо кашлянув и сказал:

– Это…ты бы накинула на себя чего-нибудь. Хотя, должен сказать, узоры по животу, груди и бёдрам, тебе идут. Очень, очень пикантно выглядишь!

– Извращенец – фыркнула сквозь слёзы Аранна – я думала, что потеряла тебя!

– Ну это не повод, чтобы залазить голой на брата! – хихикнул Алдан – ты и мёртвого поднимешь, такая красотка!

Аранна покраснела и кинулась к куче нашего барахла, нашла свою одежду, и побежала к ручью, смывать с себя краску.

Я же, не одеваясь, взял нож и побрёл к привязанным товарищам.

Они так и продолжали спать – я разрезал верёвки, мягко уложил их на траву, последним отвязал старика-орка. Пустив в каждого импульс выздоровления, я изгнал из их организма заразу, опутавшую мозг наркотическим опьянением, теперь они просто спали. По примеру Аранны я взял одежду и тоже пошёл на ручей.

Подруга там плескалась вовсю, разбрызгивая кучи брызг, до красноты тёрла тело песком, сдирая присохшую краску и выглядела просто прекрасно.

Я плюхнулся в воду рядом с ней, и несколько минут с наслаждением лежал лицом вниз в прохладной воде, впитывая всем телом влагу. Потом встал на колени в неглубоком затоне, чтобы вода достигала мне до груди и тоже стал смывать с себя краску.

Эта мерзость смывалась с трудом, видимо была сделана на масляной основе, и только с помощью абразивных материалов, то есть песка, удавалось от неё очиститься.

Очищаться мне помогала Аранна, оттирая меня, как заправская банщица. Скоро, после её усилий, очищаться мне стало трудно, и наше очищение плавно перешло в сексуальные игрища, прервал которые голос Бабакана:

– Хммм…чего это вы тут делаете?

– А ты чего, не понял? – огрызнулась красная Аранна – иди отсюда, гном-извращенец!

– Это вы извращенцы – тут один прудик на всю округу, мне что, как жабе ложиться в ручеёк глубиной по щиколотку, чтобы смыть эту пакость? Перемещайтесь куда-нибудь, я тоже мыться буду! – и Бабакан бесцеремонно плюхнулся рядом с нами – сейчас ещё и Каран сюда придёт, сваливайте побыстрее, отмылись уже!

Мы с Аранной с позором, хихикая, побежали от ручья, при этом я прикрывал причинное место ладонью, дабы не смущать граждан-путешественников.

Через два часа, мы, одетые и обутые, снова ехали караваном к своей цели. Алдан был ещё слаб, но держался на коне хорошо. Мы решили отъехать подальше от проклятого места, которое я, перед выездом, спалил огнём дотла. Идол горел жарко и весело…

Остановились мы на ночлег в сумерках, возле небольшого степного озерца, питаемого подземными ключами. Пока на костре закипал чай и варилась похлёбка, мы рассуждали о происшедшем:

– Знаю я эту жидкость – сказал Дракк – её делают шаманы из какого-то гриба, обычно дают или больным, чтобы боли не чувствовали, или же жертвам, когда надо чтобы меньше орали перед смертью. Ну кто знал, что они подмешают её в вино.

– Викор, а как ты сумел очнуться, ведь тебя опоили так же, как нас – спросил Каран – мы-то только с твоей помощью вышли из забытья.

– Бабакан, так две чашки хряпнул, и то, оно не сразу на него подействовало, похоже они потом его ещё допаивали, ты – ты так человек неопытный…а я…я, похоже, тренировку получил, когда у себя в мире сильно пил. Мой организм привык справляться с большим количеством алкоголя, вот, видимо, и вышел из опьянения раньше, чем они рассчитывали. Им надо было начать с меня, а не с Алдана. Кстати, если бы не твоя сестра, Алдан, лежал бы ты сейчас уже в земле сырой. Она сбила с коня вождя, который пытался удрать с моим лечебным браслетом. Всадила ему стрелу между лопаток, он даже пикнуть не успел. Молодец.

– Она это может – с гордостью ответил Алдан – не хуже мужчин стреляет! Тетиву этого лука оттянуть-то не все могут, не то что попасть из него куда-нибудь, а она в соревнованиях выступала, наравне с мужчинами, и занимала призовые места. Кстати, сестрёнка, а чего там это хотели с тобой сделать орки? Что там за приспособление такое было?

– Могу пояснить – откашлялся старик и лукаво посмотрел на покрасневшую девушку – это подношение богу Калану – кроме сердец врага, он любит ещё подношение в виде человеческого семени. Они собирались всем отрядом совершить жертвоприношение, а Аранна была средством для извлечения семени. Проще сказать – трахнули бы её сто человек, а потом так же принесли бы в жертву…то, что осталось.

– А чего она в сознании была? – мы все опоенные, она-то тоже вначале опоенная, а потом почему оказалась в трезвом разуме?