Недотрога для дракона. Боевая академия (СИ) - Полина Никитина

небольшой рулон. Безжалостно кромсаю ножом хлеб, сыр и яблоки на толстые куски. Выкладываю припасы на импровизированную скатерть и наблюдаю, как Каллахан жестом фокусника срывает с бутылки каменную печать.

— Умница, — снисходительно бросает дракон, с грохотом приземлив её на стол. — Заслужила приз.

— Уймись! — морщусь и пытаюсь отлепить от тела мокрую рубашку. В доме нет ни намёка на сухую одежду, а радовать Тэйрана прогулкой голышом ни за что не стану.

Каллахан обходит стол, встаёт позади и требует не двигаться. Послушно замираю и каждой клеточкой кожи ощущаю жар боевой сферы.

Становится страшно. Что, если это коварный план по избавлению от напарницы? Сожжёт дотла, вернётся в гордом одиночестве и скажет, что я потерялась. А сам пойдёт утешаться в объятия белобрысой.

— Не шевелись! — рычит дракон, когда я пытаюсь отодвинуться подальше. Сфера медленно проходит сверху донизу, а когда я по приказу разворачиваюсь, то понимаю, что сзади на мне высохла одежда.

— Спасибо, — кое-как шевелю губами, стараясь вообще не двигаться.

Тэйран садится на корточки и медленно поднимается вместе со сферой. Мне безумно жарко. Виной всему не только магия, но и дерзкий, проникающий под кожу драконий взгляд, растекающийся по венам тонкими, колкими иголочками.

— Уже лучше, — шепчет он, бесстыже рассматривая мою грудь. Натянутая ткань давно высохла и вот-вот вспыхнет пламенем. — Да, так гораздо лучше, Монстр.

— Хватит, — прошу его, не в силах терпеть огненную сферу. Кожу на шее и подбородке печёт, воздух раскалился так, что нечем дышать! — Горячо.

Очнувшийся Каллахан вмиг развеивает сферу и резко поворачивается ко мне спиной. Хватает бутылку и делает несколько глотков прямо из горла.

— Ешь, Монстр, — голос хриплый, будто простуженный. — Ты голодная.

В воздухе разливается пряный аромат красных ягод. Он рассеивается по крохотному помещению, вплетаясь тонкими нитями в звенящее напряжение между нами. Мотаю головой, чтобы сбросить оцепенение, не глядя кладу ломтик сыра на хлеб и целиком заталкиваю его в рот.

— Съедобно?

Тэйран, наконец, оборачивается, но избегает встречаться со мной взглядом. Говорить не могу, поэтому спешно киваю. Хлеб на удивление свежий, сыр тает во рту — наслаждение, а не ужин! Даже несмотря на печальную обстановку вокруг.

— Откуда заначка? — интересуюсь у него, жуя ломтик перчёного мяса.

Дракон лишь двусмысленно ухмыляется, спешно уничтожая наш скромный ужин. Предусмотрительно пододвигаю к себе яблоко, два ломтика хлеба и делаю глоток терпкого напитка.

Сочный, сладкий, с лёгкой, освежающей кислинкой. Тело охватывает приятная слабость, разливающаяся негой по мышцам, и я неспешно отщипываю кусочки сыра.

— Ладно, расскажу, — благостно улыбается напарник. — Алайне не говори. В прошлом году я пробрался в её кабинет и узнал, что нас с Эвой должны были забросить в этот лес на первое испытание. Смотался заранее и оставил припасы. Алайна каким-то образом узнала и закинула нас в горы, сбросив сверху лавину.

— Сбросив? — чувствую, как у меня удивлённо взметнулись брови. — Но как?

— Отложенный эффект, — пожимает плечами Каллахан, катая из мякиша идеально-ровный шарик. — Как и сегодня.

Вспоминаю падающую с неба ветку, что едва не приземлилась на наши головы, и меня передёргивает крупной дрожью.

А что бывает с теми, кто не успел? Подумать страшно!

Закончив ужин, я собираю крошки и оставляю их в свёрнутой бумаге — пускай завтра пойдут на корм лесным птицам. Тэйран смешливо смотрит на мои действия, но у него ума хватает не комментировать. С бутылкой наперевес идёт в комнату и стряхивает с дивана пыль не менее пыльным веником.

— Садись, — хлопает по месту рядом с собой. Именно там, где я обнаружила паука!

Мотаю головой и аккуратно сажусь на подлокотник, который тревожно скрипит под моим весом.

— Только ляпни что-нибудь, — угрожающе показываю ему кулак, но ссориться не хочется, и мы одновременно замолкаем.

Тэйран время от времени передаёт мне напиток, с каждым глотком становящийся всё слаще. Меня окутывает мягкое, согревающее тепло, усталость накатывает волной, и глаза сами собой закрываются.

— Ложись рядом, — слышу в отдалении драконий голос. Чувствую, как сильные руки обвиваются вокруг моей талии и упираюсь, но как-то лениво и слабо. Хочется спать, а дождь, барабанящий по крыше, неуклонно меня усыпляет.

— Отстань, монстр, — бормочу заплетающимся языком, проваливаясь в сновидения, и получаю в ответ тихое: “От монстра слышу”.

Всё что было до этого кажется сказкой. Странной и непонятной. Где-то на подсознании жду звон будильника, чтобы вскочить с кровати и первой прибежать в общую душевую.

Но вместо этого слышу тихое, равномерное сопение мне в ухо, открываю глаза и с ужасом понимаю, что я сплю на диване в обнимку с Каллаханом, а моя нога вульгарно задрана и покоится на его бедре.

Глава 43

Не может быть, чтобы мы… Чтобы я…

Нет, этого совершенно не может быть!

Каллахан довольно улыбается во сне и одной рукой собственнически прижимает к своей груди. Чувствую тепло другой ладони на пятой точке, и в этот момент его пальцы сжимают округлое полушарие.

Сволочь!

В ужасе отталкиваю от себя наглого драконище и, не удержавшись с краю, падаю на пол. Старые доски красноречиво трещат, в голове стреляет, а во рту сухо как в пустыне.

Вместо возмущённой тирады с губ слетает каркающий хрип, а Тэйран бормочет что-то неразборчивое в полусне и поворачивается на бок, демонстрируя мне широкую спину.

Осматриваюсь по сторонам, затаив дыхание: в комнате темно, редкие капли дождя стучат по крыше. Кое-как поднявшись на ноги плетусь к окну и вглядываюсь сквозь мутное стекло: видимость ужасная, но, кажется, скоро рассвет.

— Вставай, нам пора! — едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть чешуйчатого. Хватаю его за плечо и трясу. — Каллахан, дождь закончился!

— Замечательно, Монстр, — сонно тянет Тэйран и зевает, прикрывая рот ладонью. — Пять минут и я встаю. А ты пока принеси стакан воды со льдом, пить хочется.

— Дождевой попьёшь, заодно и умоешься, — сердито ворчу, повернувшись к нему спиной.

Ни за что не признаюсь, что сама умираю от жажды. Открываю дверь и подставляю лицо прохладному утреннему ветерку. Кое-где слышится робкое пение ранних пташек, воздух насыщен свежестью и влагой. Складываю ладони лодочкой и, набрав немного капель, наспех протираю заспанное лицо.

“Надеюсь, Тэйран спал и не видел, в какой позе мы уснули. Стыд-то какой! — я безжалостно накручиваю себя, вытаптывая траву перед крыльцом. — Ещё подумает, что я на него вешаюсь! А мне не упало такое счастье.”

— Как спалось, Монстр?

Конечно, стоит подумать о Каллахане, как он тут как тут. Выглядит до отвращения хорошо даже с растрёпанными волосами. С ленивой ухмылкой он неспешно потягивается, демонстрируя превосходную мускулатуру.

Злюсь на себя за то, что мне нравится