Райдо Витич - Обитель Варн

Каменный мешок, в котором они оказались, не имел видимых путей выхода. Девушки огляделись - стены с небольшими, но с частыми острыми шипами, уходили в бесконечность арочного потолка, на котором горела цифра I. Первый этап. Они вернулись в исходную точку, сделав круг по нижнему уровню.

Люция издала рассерженный звук, то ли стон, то ли вздох. Алисия не стала тратить время и силы на эмоции - что толку лишний раз озвучивать свое отношение к ОНВ в общем и сержанту Стокману, в частности? Она прикинула, что ползти по стене, обдирая руки о шипы, срываясь и вновь поднимаясь, не стоит. Уши от новобранцев, что останутся к концу подобного восхождения, вряд ли получат зачет от Стокмана. Есть еще один вариант - менее ущербный для тела. Девушка извернулась в вязкой жиже, вывинчивая свое тело из нее, как штопор из бутылки марочного вина и вскинула обе ладони, целясь на края стены справа. Две липучки из запястных браслетов ушли вверх, высвечивая траекторию восхождения красными линиями.

-- Вперед, -- скомандовала она Люции и, с трудом выбравшись из грязи, пошла вверх, перебирая ногами по стене и работая пальцами - сжала до напряжения, разжала, сжала - разжала. Красная нить страховки сворачивалась обратно в браслет, поднимая девушку. Маликова отставала минуты на две. Много. Такими темпами они и к ужину не успеют. Обед-то явно им улыбнулся по дружески тепло, как сержант, отдающий приказ заступить на суточное дежурство по охране периметра. Ладно, герр Стокман, еще полтора года таких праздничных будней, и вы сами искупаетесь в этой вонючей жиже!

-- И все-таки, я его убью, -- без прежнего энтузиазма заметила Люция, взбираясь на узкий край перекрытия.

-- Теперь уже только глубокой ночью, если сильно повезет, -- с некоторым осуждением заметила Алисия и, стараясь удержать равновесие, пошла по тонкому, да еще и закругленному краю стены на ровную широкую площадку, что еле угадывалась впереди. Люция с тоской посмотрела ей в спину, но подвиг не повторила - поползла, ворча, словно древняя, выжившая из ума старуха, по краю, оседлав его, как лошадь.

Мысль, конечно материальна, - подумала Алисия, сильно надеясь на то, что хоть от одной изреченной вслух, сержант хотя бы подавится омлетом. И молчала, поддерживая подругу в душе, но не тратя силы на звуковое подтверждение. Что толку вдвоем об одном говорить, да еще теми же словами? И принялась настраивать себя на повторное рандеву по кругам ада имени сержанта Стокман. Семь кругов до той злосчастной арки, откуда они свалились сюда, и не меньше до выхода, а значит, и до ужина, пусть не мягкой, но постели, пусть не горячего, но душа, пусть не долгого, но отдыха.

Они вывалились из учебного тоннеля на лужайку у главного офицерского корпуса, когда звезды на небе уже стали бледнеть.

-- С прибытием, -- посмотрел на них сержант сверху вниз.

Девушки с трудом поднялись и вытянулись перед ним, стараясь придать взгляду безмятежно тупое выражение. Последнее получалось легко, первое - с трудом. Взгляды горели от любви ко всем сержантам Отечества, коих в одном каменном квадрате лица представлял Стокман.

Мужчина смерил их ответным взглядом, полным тех же негасимых чувств, и процедил:

-- Ваш лимит времени вышел четыре часа назад. Итог - незачет. Повтор прохождения в девять утра после построения. Свободны!

Девушки развернулись и направились в казарму.

-- И все-таки я его убью! - третий раз пообещала Люция.

Алисия лишь мысленно присоединилась к ней. На слова сил не осталось.

Глава 2

Ее ложе было мягким, просторным и теплым. Но тепла она как раз не чувствовала, а холод - да. И каждый раз просыпалась от озноба, долго жалась к оббитым краям саркофага, надеясь согреться.

Эту постель ей предоставил Бэф. Она твердо помнила о том, но не помнила, когда и из-за чего ей выпала подобная честь. Небольшая зала с витражными окнами была, пожалуй, самой уютной в костеле, да и во всем замке, но она чувствовала себя здесь мало неуютно - одиноко. Это чувство вспыхивало в тот момент, когда она просыпалась от холода, пробирающегося, казалось, даже в мозг, и тут же исчезало, чтоб вернуться вновь в следующий раз. Порой вслед за ним возникали и вопросы - откуда берется это чувство? В чем его причина? Мучает ли оно хоть еще одно существо, кроме нее? Знакомо ли оно другим Варн?

Как правило, она лежала с закрытыми глазами и честно пыталась найти ответы на эти вопросы, но, задавая их себе, она фактически сразу забывала их суть и смысл, а потому и поиски становились тщетными. Сегодня у нее возникло ощущение, что все чувства, вопросы и ответы уходят вслед за снами и возвращаются лишь в свою пору. Как у Варн есть пора отдыха и пора охоты, так и у них.

Ноздри защекотал знакомый запах - Бэф?

Лесс открыла глаза и убедилась, а если б умела - удивилась. Вожак не только пришел в одиночество ее спальни, так еще терпеливо ждал, когда она соизволит проснуться и поприветствовать его. Он сидел на краю ее саркофага и водил пальцем по ободу фужера, зажатого в руке. Пустого с виду, на деле наполненного до краев.

Лесс села и постаралась преданно посмотреть в глаза вожака, но взгляд притягивала субстанция в фужере. Нектар из множества жизней. Как, когда? У кого-то охота оказалась удачней? У кого? А она так и не смогла...

Тень сожаления мелькнула в глазах Лесс и исчезла, но все же была замечена Бэф. Он протянул Варн фужер:

-- Возьми. Знаю - ты голодна.

Она взяла без раздумий, с жадностью отхлебнула и прикрыла веки от наслаждения. Внутри стало тепло и светло. Мрак, живущий в ней и выхолаживающий каждую клетку каждую частицу ее сути, отступал. В ушах зазвенело, словно лопнуло тысяча таких хрустальных бокалов и рассыпалась осколками по мраморному полу. Так обычно смеется Бэф. И его смех, что глоток нектара...

Сильные руки подняли ее с ложа, прижали к груди и закружили по зале, вознося к своду, на котором с обвалившимися от времени лицами, руками, крыльями, пели ангелы на фресках. Лесс приоткрыла глаза - Бэф наблюдал за ней и явно был доволен. Что ж - она тоже. Голод, покрывший наледью каждую чакру - отступил, и Лесс могла поклясться, что услышала удар собственного сердца - один, но явный.

Бэф загадочно улыбнулся и отвел взгляд - не стоит ее разочаровывать.

-- Куда мне сегодня?

Бэф поставил ее на пол, но из объятий не выпустил, лишь забрал опустевший фужер. Склонился к самому лицу:

-- Сегодня ты со мной, -- еще одним глотком нектара коснулся его голос ее слуха. -- За тобой присмотрит Урва. Он продолжит твое обучение, ты еще многого не знаешь. Но бойся уйти далеко.

Он выпустил ее из кольца своих рук и выплыл из залы. Лесс же вновь кольнула в грудь горькая льдинка одиночества.