Олег Шрайбер - Белые боги Конго

— Отгадывай трижды, но если ты не знаешь ответа, это тебе не поможет.

— Треск грозы, — сказал Ним.

Отец Карпов молча покачал головой.

— Рекламу памперсов? — попробовал Ним еще раз.

— Осталась у тебя лишь одна попытка, воин, — ответствовал Отец Карпов.

— А, — Ним Азил ударил себя по лбу, — в учебнике истории это было набрано мелким шрифтом, поэтому я не сразу вспомнил. Он услышал следующее: «Поздравляю открытием радио зпт желаю дальнейших успехов тчк целую зпт маркони тчк».

— Ну что же, воин, и эту загадку ты отгадал правильно. Слушай же последнюю загадку, и слушай внимательно, потому как отгадывать можно только один раз. Как в стране варваров, лежащей далеко на северо-западе, называется процесс, в результате которго шеф тайной полиции становиться королем?

Долго думал Ним Азил, сидя на берегу озера Либос, и от мыслей, бродивших табунами в его голове, волосы его поседели, а лоб покрылся морщинами. Наконец глаза его прояснились и он сказал:

— Я понял, о коварный Рыб, где здесь ловушка! Вначале я хотел ответить, что процесс этот называется «переворот», но потом вспомнил, что люди в той стране, о которой ты говорил, все делают наоборот, и поэтому ответ мой таков — процесс этот называется «свободные демократические выборы», что бы это не значило.

Замер Отец Карпов в прозрачной воде, затем загорелся синим колдовским пламенем, и превратился в прекрасную обнаженную девушку.

— Ты правильно ответил на мои вопросы, о воин! Меня зовут Шу. Хочешь ли ты убить меня? — обратилась она к Ниму, и голос ее был голосом ангела.

Посмотрел Ним Азил в ее глаза, и понял, что не сможет выполнить приказ своего сегуна, потому что любит ее всем сердцем. И загремел среди ясного гром, и появился в клубах дыма сегун Гон Ибаксы, и на лице его была маска гнева.

— Подлый шакал! — закричал сегун, — Ты не выполнил мой приказ! Все это время я следил за тобой. Ты выдержал испытание битвой, испытание бурей, испытание отчаяньем, а также испытание ума, но последее испытание, испытание любовью, сломило тебя. Умри же, потерявший лицо!

Гон Ибаксы обнажил мечи и бросился на Нима Азила. Ним Азил выхватил свой верный боевой серп и отразил первый удар сегуна, хотя это было не легко. Тогда сегун своим любимым ударом «маваси гери» выбил серп из руки Нима.

— Любимый! — вскричала колдунья Шу, успевшая полюбить нукера за его ум, — неужели мы умрем сейчас, так и не испив напитка радости из нашего кубка любви?!

«Нет», — мотнул головой Ним Азил, и последний сюрикен, которым он заколол себе волосы, со свистом вспорол горло сегуну Гону Ибаксы и, булькнув, исчез в водах озеро Либос, что у подножья горы Эгос, в той далекой стране, где мужчины, как женщины, женщины как рыбы, а рыбы как шницели в fastfood. Доблестный Ним Азил с колдуньей Шу отправились пить напиток радости из кубка любви в шатрах неизвестности, и никто о них никогда больше не слышал. Черепа же врагов, на которых сидел сегун Гон Ибаксы, заросли плющем и диким виноградом и более не пугают прохожих.

Что может быть проще желудя

— А теперь перейдем к овеществлению простых однородных предметов…

Голос учителя уплыл куда-то, наверно туда же, куда улетают на зиму мухи, и Шенг уставился в окно. За окном была осень. Тихо покачивалась ярко-желтая листва молодых дубков, росших вдоль аллеи, и блестела мокрая дорожка, выложення мелкой плиткой. «Среди этих дубков можно было бы замечательно пробежаться, — думал Шенг. — Наверняка там полно маленьких крепких желудей в смешных шляпках, которыми можно набить карманы, а потом кидаться ими в Общем Зале или в Спальне. И попасть Уку прямо в лоб…».

На этом размышления Шенга были грубо прерваны локтем его соседа, Ука, пребольно заехавшего в правый бок. Шенг мгновенно развернулся, чтобы наказать вероломного врага, но справедливое возмездие откладывалось — рядом с партой стоял учитель Сен и пристально смотрел на Шенга.

— Я тебя внимательно слушаю, Шенг.

Шенг неуверенно оглянулся, и, получив еще тычек от соседа, встал — Зубрящий Основы должен отвечать на вопросы учителя стоя — одно из многочисленных правил Школы-под-Горой.

— Я… Я не услышал вопрос, учитель Сен.

— Почему? Разве тебя не было в классе?

Где-то сзади начали хихикать. Шенг стоял, опустив голову.

— Желудь, — сказал он первое, что пришло в голову. Хихикание за спиной Шенга перешло в хохот. Учитель Сен тоже улыбнулся.

— Да… Действительно, что может быть проще желудя!

Внезапно улыбка исчезла с его лица и он строго сказал:

— Раз это по-твоему простой однородный предмет, может быть, ты его сейчас нам овеществишь?

Шенг переступил с ноги на ногу, вытер вспотевшую ладонь о собственные штаны, затем выпрямился, и, сжав правую руку в кулак и выставив ее перед собой, приступил к овеществлению. Как это делается, он представлял себе смутно, и по этому просто подражал своему старшему брату Фаю, ныне Созерцающему Тонкости в Школе-под-Горой. Замерев в позаимствованной у Фая позе, Шенг начал думать, какой же он, этот желудь, который надо будет сейчас предявить учителю. Маленький, зеленый, с забавной шапочкой, очень похожей на берет учителя Сена. По идее, желанный желудь должен был появиться в сжатом кулаке и избавить Шенга от свалившихся на него неприятностей. Но ничего не происходило, рука начинала потеть, а стихшее было хихикание становилось все громче. Шенг зажмурился изо всех сил и начал лихорадочно соображать. Желудь, мне нужен обычный желудь. Маленький, мокрый от осеннего дождя, и холодный. Таких сейчас полно там, за окном. Мокрых и холодных, упругих и гладких. В шапочке. Шапочка шершавая, а острый хвостик колет мизинец. Вроде что-то есть в кулаке, или это только кажется?

— И где же наш желудь?

От этих слов учителя Шенг дернулся, и мысли его понеслись безудержно вскачь. Желудь. Он там, я здесь. Холодный, как эта осень, осень Седьмого года Дракона. Мокрый, из-за дождя. С шапочкой, как у учителя Сена. Учитель Сен-желудь. Смешно. То есть это я желудь, а учитель Сен уже дуб. Большой, мощный дуб с широкой кроной, выше Школы-под-Горой, а могучие корни уходят глубоко в землю, глубоко-глубоко, и там переплетаются с корнями Горы. А я Шенг, и на мне не жесткая зеленая кожура, а мягкая курточка, мне ее мама связала из шерсти Ори, нашей овцы.

Шенг с трудом разлепил глаза. Что-то темное рванулось к потолку, раздался грохот, откуда-то сверху полетели щепки. Все с визгом бросились к выходу, в дверях возник затор, сверху еще раз грохнуло, затор прорвало, и Шенга вынесло из Школы-под-Горой на лужайку перед входом. Из Школы-под-Горой валила толпа, Зубрящие, Постигающие и Созерцающие со своими учителями выбегали на газон и, развернувшись, замирали. Над крышей Школы-под-горой, прямо из нее, рос большой, мощный дуб с широкой кроной, ярко-желтая листва его тихо шелестела под мелким моросящим дождем. Шенг шмыгнул носом и крепче сжал кулак. В кулаке был зажат вовсе не желудь, а берет учителя Сена.