Грегори Арчер - Конан и алтарь победы

Я вижу зеленые сады, окружающие прекрасные строения, подобные дворцам. Я слышу пение сладкоголосых птиц и беззаботный смех. Я хочу остаться здесь, но не могу. Я должен возвращаться. Я лечу назад.

Еще долго тишина царила в мрачных стенах «Пьяного вепря».

— Умеешь, старик, умеешь,— первым нарушил благоговейное молчание незнакомец в черном.— Скольким же бедолагам ты так задурил голову, что они спятили и кинулись на поиски несуществующей страны? И где они ныне? Чую, их черепа уже побелели на кольях в какой-нибудь дикарской деревне…

— Неужели, старик, ты веришь, что твоя волшебная земля действительно существует? — в тон ему спросил Конан.

— Существует, северянин.

— Чушь! — фыркнул незнакомец.— Нет ее. А вот я скажу, где надо искать Гиль-Дорад. Она всегда рядом — в вине. Пьешь — и забываешь обо всех болячках и неудачах. Верно, Конан?

— Ты прав,— усмехнулся киммериец.

— Еще кувшин вина! Я плачу.— И маг высыпал на стол горсть монет.

Луара не сразу поняла, что от нее хотят,— она тоже погрузилась в мечтания о беззаботной жизни, которая, возможно, ждет ее в Гиль-Дорад.

— Эй, кувшин вина, красавица! Просыпайся, просыпайся, не время спать!

— Ах да, сейчас…

Луара вернулась на грешную землю, вздохнув, поднялась, собрала монеты и направилась в винный погреб.

— Опять ты крутишься возле этого дикаря! — нагнал ее у двери брат,— Я же тебя вчера предупредил: ему не больше внимания, чем другим! Попомни мое слово, в один прекрасный вечер он обесчестит тебя и потом будет хохотать, рассказывая об этом своим дружкам! Кто из приличных людей возьмет тебя после этого замуж?!

— Хорг, отстань. Не видишь, я делом занимаюсь… В отличие от тебя.

— Так и знай, я глаз с тебя не спускаю.

Принесенное Луарой вино взялся разливать черный незнакомец.

«Какой, однако, противный, этот бродячий маг,— подумала девушка.— Рожа страшная, желтая какая-то… Без конца перебивает всех своими глупостями. Бедного Аграмона хочет обидеть. И вино разливает по-свински — вон, окунул грязный рукав в кружку Конана… Не надо было отдавать ему кувшин. Интересно, уйдет он когда-нибудь или нет? И зачем только Конан пьет с ним? Верно, обидеть не хочет. Конан — он сильный и добрый…»

— Луара, девочка моя, нельзя ль усталому путнику снискать ночной покой под вашим гостеприимным кровом?

— Конечно, Аграмон, пойдем. Я устрою тебя.

— Отец, Аграмон вернулся. Я положу его в комнате за кухней.

Трактирщик молча кивнул и вернулся к любимому занятию — созерцанию своих владений с высокого, массивного, как трон, стула рядом с посудными полками. Из-под косматых бровей смотрел он еще вполне зоркими глазами на знакомую картину обыкновенного трактирного вечера: наемник Ганз, получивший сегодня жалованье, судя по всему, собирается спустить его до последней монеты — прекрасно! А вот Килия вместо того, чтобы спаивать клиентов, опять напивается и, значит, вновь не сможет нынче ночью обслужить больше одного. Надо будет с ней утром поговорить, если не поймет — выгоним. Конан совсем захмелел — хм, впервые вижу его таким, а говорили, любого перепьет…

Луара показала старику-сказителю комнату, принесла ему теплую воду для омовения и уже собиралась уйти, но Аграмон остановил ее:

— Девочка моя! Кхе-кхе, я, конечно, много рассказал за свою жизнь всяких небылиц, но волшебная страна, именуемая Гиль-Дорад… она существует. Мои боги не врут мне. Ну, ступай, ступай…

Однако ни Конана, ни его собутыльников за столом уже не было. Луара растерянно оглядела зал.

— Ха-ха! Нализался твой варвар, как варвар! — услышала Луара довольный голос брата. Тот сидел неподалеку со своими дружками.— Молокосос, хоть и здоровенный. Пить не умеет!

— А где остальные? Лион и этот… бродячий маг?

— Поволокли твоего дикаря освежиться. А то он бы нам весь пол испоганил. Взял и свалился под стол. Сопляк!

«Что же случилось с Конаном?» — недоумевала Луара.

Ее словно что-то толкнуло — легкий укол в сердце заставил подойти к входной двери.

Дверь не поддалась.

Луара надавила плечом — дверь оставалась недвижимой, хотя запиралась только изнутри, снаружи никаких засовов не было. Девушка потолкала дверь еще — но безрезультатно.

— Что такое?.. Хорг! Хорг!

— В чем дело? — сразу отозвался брат.

— Иди сюда! Нас заперли!

— Не говори ерунды. Кто нас мог запереть?

— Хо-орг! — вдруг сам собой вырвался из ее груди истошный крик.

Вскочил не только Хорг, но чуть ли не все посетители трактира, однако первым рядом с Луарой оказался брат.

— Что ты орешь, дура! Уже дверь открыть не можешь? — Он с силой пнул добротные дверные доски и очень удивился, когда ничего из этого не вышло. Лицо Хорга перекосилось от бешенства.

— Да я разорву этих шутников!

И кузнец изо всех сил начал колотить по двери руками и ногами. Но тщетно.

— Что стоите пялитесь! — гаркнул он на выстроившихся позади него трактирных гуляк.— Помогай давай! Навались!

Навалились. Дверь чуть поддалась, но не раскрылась. Подбадривая друг друга криками, они вновь и вновь атаковали преграду. Наконец кто-то притащил массивную скамью. Орудуя ею как тараном, молодцы вышибли дверь и ринулись за порог, на ходу обнажая мечи и кинжалы и перепрыгивая через длинное толстое бревно, которым и была подперта дверь. Но кто и зачем их закрыл? Высыпав из «Пьяного вепря», они замерли, напряженно вглядываясь в беспросветную ночную мглу.

Следом за ними из трактира с факелом в руке выбежала Луара и сунула его брату: – Держи!

Тот поднял факел над головой, и первое, что он увидел в желтоватом свете,— распростертое на земле тело.

Вооруженные люди столпились над лежащим.

— Лион! — ахнула толпа. Неизменный гость «Пьяного вепря», беззлобный конокрад был мертв. Из его груди, как раз напротив сердца, торчала рукоять кинжала. Конана нигде не было видно.

— Вон там, смотрите! — вдруг воскликнул кто-то.— На дороге!

Действительно, в свете изредка появляющейся из-за туч луны меж сухих деревьев у обочины Большого Тракта мелькали чьи-то тени.

— За ними!

Не задумываясь о том, какая опасность может их поджидать, озлобленные подлым убийством посетители «Вепря» бросились вперед.

Луара! Ступай к отцу! — прокричал на ходу Хорг.

До Тракта было недалеко,— не успев даже запыхаться, преследователи выскочили на пустынную ночную дорогу.

— Вот они!

Несколько закутанных в плащи человек пытались закинуть на стоящую у обочины телегу темный продолговатый предмет. Прорезая ночную тишь гневными криками, вооруженная толпа бросилась к телеге. На ее пути беззвучно «росли фигуры в плащах… послышался скрежет обнажаемых клинков… звон стали… и первые вопли раненых. Едва увидев перед собой низкорослого противника, выхватившего кривой меч, Хорг молниеносно метнул кинжал собственной ковки. Острое лезвие вошло точно в кадык неизвестного врага. Не успело бездыханное тело упасть наземь, как кузнец подскочил к нему и, одним рывком выдернув оружие, устремился дальше. В тот же миг возничий хлестнул лошадь поводьями. Заметив это, Хорг взревел и со всего духу припустил вдогонку. В несколько прыжков брат Луары догнал повозку, вскочил на нее, потерял равновесие, упал, но на землю не свалился. Он ухватился за непонятный предмет, который-таки успели погрузить предполагаемые убийцы Лиона. И тут только, бросив взгляд на то, за что уцепились его пальцы, Хорг понял, что именно увозят неизвестные: это был Конан, связанный по рукам и ногам толстыми веревками. Удивляться и раздумывать было некогда.