Лин Картер - Город магов

Иотондус, спокойный, скромный молодой человек в неброском сером одеянии, грустно смотрел на свою блестящую игрушку.

— Вот, что я узнал, — тихо заговорил он. — Такой камень можно найти лишь на равнинах далеко на востоке, где кочуют огромные племена рохалов. Он обладает свойствами, отличающими его от всех известных веществ. Например, этот кристалл впитывает и сохраняет солнечный свет. Ситурл вбирает в себя лучи и фильтрует их, превращая в энергию, подобную энергии молнии, и накапливая эту энергию. Я не могу сказать, каким образом солнечное тепло превращается в силу молнии, но это факт. Возможно, все происходит так, как писал древний ученый мудрый Квонидус Ибский: «Все виды энергии: тепло, свет, огонь и небесная молния — лишь формы одной первичной силы».

Философ продолжал перечислять особенности ситурла. Но ныне нельзя полностью разгадать тайну этого камня и невозможно уже с точностью восстановить все его свойства: последний известный подлинный ситурл исчез давным-давно.

— Сарк сарков поведал мне историю о Джомдате из племени кочевников джегга. Тот рассказывал, что, когда жезл шамана, увенчанный этим кристаллом, коснулся его тела, он почувствовал странное онемение и оказался обездвижен. Подобная сила свойственна не только камню. В свое время я был свидетелем того, как в корабельную мачту попала молния и людей, стоявших рядом, сбило с ног и парализовало. То же самое делает и ситурл.

Энергия, высвобожденная определенным способом, превращается в тонкий луч, парализующий нервы. Если высвободить ее иным способом, результат получится более… впечатляющим.

— Как же это делается? — спросил Тонгор, с необычным блеском в золотистых глазах глядя на таинственный камень.

— Все дело в металлической проволоке, проходящей вдоль оси кристалла. Она — ключ, управляющий молнией, — объяснил ученый. — Также важно соотношение формы, количества граней и внутренней структуры кристалла, а местоположение этих проволочек влияет на высвобождение энергии.

Мудрец что-то покрутил на металлическом штативе, где был закреплен кристалл, и поставил штатив на край низкого стола, с которого перед этим убрал весь хлам. На другом конце стола он установил деревянные тиски и зажал в них стальной кинжал клинком вверх.

— Я проводил опыты в различных условиях и выяснил, как добиться высвобождения луча различной силы воздействия, — сказал философ.

Виконт Дру недоверчиво поглядел на кинжал и на камень, закрепленный на штативе.

— Ты говоришь, что результат может получиться впечатляющим.

Философ кивнул и с улыбкой ответил:

— В зависимости от размеров кристалла и времени, в течение которого он находился под воздействием солнечных лучей, результаты действительно могут быть различными. Смотрите!

Он еще что-то покрутил…

Ослепительная молния зеленоватого цвета вырвалась из дымчатого кристалла. В ноздри ударил запах озона. Клинок кинжала засветился вишневым, затем ярко-желтым и… согнулся. Расплавленный металл стек вниз и образовал на столе кипящую лужицу.

Крепкий стальной клинок исчез, остался лишь куцый, раскаленный огарок и застывающая лужица стали.

Действительно… впечатляюще!

— Горм! — пробормотал Тонгор, у которого зашевелились волосы на голове от врожденного страха перед сверхъестественным.

— Колдовство! Злое колдовство! — забасил старый Селверус и схватился за амулет из зеленого стекла, висевший у него на шее на кожаном ремешке.

Все остальные вытаращили глаза, застыв от удивления и моргая, ослепленные яркой вспышкой.

— Или… смотрите — сказал мудрец, снова поколдовав у штатива с удивительным камнем.

Зеленовато-серебристое свечение ситурла постепенно стало ярче… и вдруг мягкое неземное сияние залило затененный пологом двор, словно зажглось миниатюрное солнце!

— Небесная молния и небесное солнце, заключенные в одном магическом камне, — проговорил Зэд Комис, задумчиво поглаживая бороду.

Тонгор вспомнил пророчество, прочитанное им прошлой ночью в гримуаре Шарата. Он повторил эти слова вслух:

— Сила будущих веков заключена в кристаллах таинственного Востока, их энергия может осветить города людей или стереть их в пыль…

Молодой Иотондус кивнул.

Сияние ситурла ослабело… сделалось тусклым… и исчезло.

— Вот какой это кристалл, — подытожил философ. — Он может накапливать солнечную энергию. Камень больших размеров и более чистой воды мог бы нанести удар большей разрушительной силы и светиться в течение нескольких часов… — Голос его сделался мечтательным, лицо — задумчиво-грустным. — Теперь нам открыта великая тайна, использовать которую можно либо на благо, либо во вред человеку. Обладая этим знанием, мы сможем освещать города в темное время, чтобы люди не боялись ни темноты, ни убийц, притаившихся в тени, ни подкарауливающего их вора. Либо, изменив огранку, можно добиться того, что поток солнечного тепла смягчит суровую зиму. Либо…

— Либо можно использовать камень в военных целях, — закончил Том Первис мысль философа.

— Да, это так.

— И я боюсь, что в первую очередь нам придется использовать ситурл на войне, — мрачно проговорил Тонгор.

Он никому не рассказывал о предупреждении Богов: ни супруге Соомии, ни знатным военачальникам своей империи. Но слова Богов тяжелым грузом лежали на его душе.

А потом валькар обратился к мудрецу:

— Ты выяснил, как высвободить силы, заключенные в кристаллах. Смог бы ты узнать, как изготовлять кристаллы, дающие более сильную молнию? И если бы мы установили ситурлы на наших воллерах, то смогли бы поражать цели на расстоянии?

Иотондус кивнул:

— Да. Если достать кристаллы в пять или шесть раз больше, чем этот, я бы за несколько дней огранил их для этой цели.

— Ты получишь их, клянусь Гормом. И если злые колдуны Заара нападут на нас, мы станем защищаться небесными молниями.

— С радостью воспользуюсь возможностью поэкспериментировать с новыми камнями и изучу природу скрытой в них силы. — Иотондус отвесил своему королю легкий поклон. — Мне лишь нужно побольше кристаллов. Я смогу приспособить их к действию на большом расстоянии. Я придумал, как установить камни на треножниках на палубе и управлять их разрушительной силой из кабины.

Герцог Мэл с удивлением посмотрел на мудреца.

— Как? Всего мгновение назад ты сожалел, что кристаллы можно использовать для военных целей, а сейчас ты уже переполнен идеями о том, как превратить их в оружие! Как тебе удается примирить свои нравственные принципы с практичными интересами Тонгора?

Философ мягко улыбнулся.

— Я ученый, мирный человек, а не воин. Однако у меня хватает ума, чтобы понять: заниматься мирными делами и наукой можно лишь тогда, когда королевство достаточно сильно и способно защититься от врагов! Мир там, где сила, и так будет всегда, пока люди не станут мудрыми и благородными, как сами боги, — что, боюсь, на моем веку не случится! И значит, нам нужны доблестные воины, которых следует обслуживать и почитать тем, кто не носит оружия. Поэтому я понимаю; в наше время и в нашем мире нельзя пренебрегать никаким оружием, если мы хотим, чтобы мирные люди, такие как я, могли заниматься философией и наукой, — закончил Иотондус, который, несмотря на молодость, считался в ту героическую эпоху мудрейшим из мудрых.