Александр Рудазов - Тайна похищенной башни

Ознакомительный фрагмент

В больших глазах хумаха ничего не отразилось. Он подвигал толстыми щеками и совершенно невозмутимо выплюнул на палубу несколько мелких предметов. Салфетку, носовой платок, авторучку, записную книжку, пачку зубочисток, колоду карт и крупную жемчужину. Удивительно, как все это поместилось у него во рту.

— Больше ничего? — поинтересовался Колобков, рассматривая челюсти Лайана с въедливостью дантиста. — Точно больше ничего не прячешь? Смотри у меня, хуймяк, я и влындить могу!

Больше ничего за щеками хумаха не оказалось. Колобков сердито что-то пробурчал и поднял откатившуюся к ноге жемчужину. Нагибаться на одной ноге с непривычки оказалось ужасно трудно.

— Здоровенная ведь какая… — обтер перламутровый шарик рукавом Колобков. — Такая небось баксов на тыщу потянет… А ты, хуймяк бессовестный, ее взял и спер! Уголовное преступление, между прочим!

— Капитан, тебе что, так нравятся эти блестящие выделения моллюсков? — внимательно посмотрел на собеседника Лайан.

— А кому же они не нравятся? Скажешь, тебе они не нужны?

— Не нужны. Они несъедобны и непригодны ни для какой иной цели. Свод Тарэшатт учит нас, что нет проку в том, в чем нет проку.

— Тогда зачем ты ее спер?

— Затем же, зачем и все остальное. По привычке. Извини, капитан, я больше не буду.

— Конечно, не будешь. Потому что я тебя сейчас высажу. Вон, гляди, уже якорь подымаем! Шысь на берег, живо! А то Валерке скомандую силком тебя выкинуть!

— Подожди еще чуть-чуть, капитан. Раз тебе так нравятся эти блестящие выделения моллюсков, я бы хотел рассказать тебе кое-что интересное.

— Э?..

— Там, где я родился, на острове Малый Кхагхост, до хумахов жили люди. Такие же люди, как ты. Они жили там очень-очень давно — их нет уже почти пятьсот миллентумов. Однако кое-что от них осталось. Каменные столбы в степи, остатки строений… и большой древний храм на острове посреди озера. Очень большой и очень древний. Мы туда не ходим — нам неинтересны человеческие древности.

— Мне они тоже неинтересны. Не держи меня за идиота, хуймяк. Валерка-а-а-а! Ком цу мир, битте!

Подошедший телохранитель неразборчиво хрюкнул и послушно поднял Лайана Кграшана под мышки. Хумахи весят немного — от семи до девяти килограммов. Могучий Валера при необходимости мог бы запулить безбилетного пассажира, как волейбольный мяч.

— Еще одно слово, капитан, — произнес болтающийся в воздухе Лайан. — Я не сказал тебе о том, что в том древнем храме осталось человеческое сокровище.

— Валерка, стоп! — резко поднял ладонь Колобков. — Погоди. Ты чего щас вякнул, хуймяк? Сокровище?..

— Да, сокровище. Древняя реликвия, которую тот ушедший народ почитал священной. Если ее никто не похитил, она и сейчас должна быть там.

— И что это за реликвия?

— Очень крупное выделение очень крупного моллюска.

— Жемчужина?..

— Да.

— И насколько крупная?..

— Сам я ее никогда не видел. Но согласно тому, что мне известно, она размером с голову взрослого хумаха.

У Колобкова мгновенно началось слюноотделение. Он пристально посмотрел на гигантского грызуна, удерживаемого Валерой на весу. Голова у хумаха поменьше человеческой, но совсем чуть-чуть. Если молва преувеличила размеры даже вдвое, жемчужина все равно должна быть не меньше десяти сантиметров в диаметре.

А это означает просто фантастическую стоимость.

— Я покажу тебе путь к тому храму, если отвезешь меня в Малый Кхагхост, капитан, — невозмутимо предложил Лайан.

— Валерыч, отпусти хуймяка, — сипло приказал Колобков. — Он только что купил билет.

Глава 2

«Чайка» вышла из гавани Чревалидо в два часа дня. Во всяком случае, именно столько показывают сейчас часы Колобкова. Они по-прежнему идут по московскому времени. Вот на часах Грюнлау — десять часов утра. А корабельный хронометр, настроенный на Гринвичский часовой пояс, сообщает, что сейчас одиннадцать.

Однако в этом мире все они ошибаются. На Эйкре нет часовых поясов. Время везде одно и то же.

К тому же сутки вдвое дольше, чем на Земле.

Отплытие прошло без осложнений. «Чайка» простояла у причала считанные часы, и не успела заинтересовать больших людей. Ею не интересовался Наместник Города, не интересовались и Наложницы Владельца. Возможно, уже сегодня в Чревалидо станет известно о том, что натворил в Наранно удивительный корабль без весел и парусов… но будет уже поздно. Гребные галеры Юберии не угонятся за крейсерской яхтой на дизельных двигателях.

Стуча деревяшкой, Колобков вошел в капитанские апартаменты и окинул присутствующих отеческим взором. Два совершенно одинаковых пятнадцатилетних подростка и два старика неопределенного возраста.

Любимые сыновья даже не заметили появления бати. Они увлеченно дрались за место у компьютера. Гешка сидел на стуле, крепко уцепившись за сиденье, Вадик скрипел зубами, пытаясь его стянуть.

— Моя очередь играть! — возмущенно выкрикнул Гешка, пытаясь отпихнуть брата.

— Ну пусти, я только на пять минут! — в очередной раз дернул Вадик.

— Хрен тебе, дятел! Если тебя пустить, ты жопой к стулу прирастешь!

— А ты будто не прирастешь, козлодой?!

— Ша, братва лихая! — гаркнул Колобков, стуча тростью о стену. — Чего не поделили? Кому тут влындить? Папа сегодня добрый, папа всем раздает подарки! У папы теперь есть удобная палка!

Близнецы резко замолкли и прекратили драться. Бросая неприязненные взгляды на отца, они неохотно отошли от компьютера и вытянули руки по швам.

— Диктатор вернулся… — чуть слышно пробормотал Вадик.

— Ага… — тихо согласился брат. — Ща всем влетит…

К их счастью, Колобков отвлекся на Каспара и Бальтазара. Толстый, длинноволосый и бородатый старик в колпаке весело отплясывает посреди комнаты. Другой старик — лысый, длинноусый, с китайскими чертами лица — невпопад распевает на неизвестном языке.

При виде тысячелетних волшебников, поющих и пляшущих под караоке, Колобков почувствовал, что чего-то не понимает в этой жизни. Он несколько секунд стоял неподвижно, с интересом разглядывая своих необычных пассажиров. Перевел взгляд на экран и задумался, когда эти старые пни успели выучиться читать по-русски.

Потом до Колобкова дошло, что на текст песни Каспар с Бальтазаром даже не глядят. Если они и могут его прочесть, то не пытаются. Просто поют под музыку что-то свое.

— Алё, деды!.. — наконец заговорил Колобков. — Вы чего тут творите?

— А?.. — посмотрел на него мутным взглядом Каспар. — А ты кто такой? Ты его знаешь?..

— Я его не знаю, — подозрительно покосился на Каспара Бальтазар. — И тебя я не знаю. Ты кто?