Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга первая.

- Стасенька, как ты можешь? Я же люблю тебя! Ты не можешь меня выгнать! Мы с тобой даже не поговорили! Я умру без тебя, любимая!

Жалобно всхлипнув, Валентин шагнул к Станиславе, и в тот же миг чудовищно сильные руки подхватили его подмышки и оторвали от пола. Ричард бережно вынес рыжего человечка из квартиры, поставил лицом к лифту и дружелюбно похлопал по плечу, словно извиняясь за причинённые неудобства.

- Это произвол! - опомнившись, завопил Валентин, но, подняв глаза на атлета, стушевался и нажал на кнопку.

Двери с лязгом разъехались. Ричард легонько втолкнул веснушчатого смутьяна в кабину, отправил лифт на первый этаж и повернулся к хозяйке, которая нервно мяла ткань халата и думала о том, что завтра же отправится в магазин и купит себе роскошный домашний костюм, чтобы выглядеть привлекательной и обаятельной в любое время суток. Взгляды серых и изумрудных глаз встретились, и Стася, оставив в покое халат, с благодарностью произнесла:

- Спасибо Вам.

Валечка ей порядком надоел, и избавиться от него хоть ненадолго было великим счастьем.

- Ерунда, - смущённо пробасил гость и переступил с ноги на ногу, не совсем понимая, что делать дальше.

Застенчивость и нерешительность атлетически сложенного мужчины позабавили Станиславу. Внешность героя и манеры простодушного крестьянина не вязались между собой, и, пряча улыбку, она с немного наигранной горячностью заявила:

- Ничего не ерунда! Вы мне если не жизнь, то рассудок точно спасли. - Стася отступила в сторону и приглашающее взмахнула рукой. - Проходите, пожалуйста.

Ричард втиснулся в прихожую, снял кроссовки и попытался сунуть ноги в тапочки, но те оказались безнадёжно малы, и, вздохнув, гость отправился на кухню в носках. Бросив короткий взгляд на хлопочущую у плиты хозяйку, он с опаской опустился на табурет и замер, боясь пошевелиться: слишком хлипкими и ненадёжными выглядели ножки у произведения земного мебельного искусства.

Станислава поставила перед гостем чашку горячего чая, пододвинула корзиночку с печеньем и, устроившись напротив, стала задумчиво наблюдать, как очередной визитёр с суперсерьёзным видом поглощает печенье, испечённое по новому, недавно вычитанному в журнале рецепту. Ричард ел медленно и вдумчиво, словно каждый кусок, попадавший в рот, сообщал ему глубокую философскую мысль, над которой приходилось подолгу ломать голову. "Хороший рецепт, - между тем отметила Стася и усмехнулась. - Похоже, он даже забыл, зачем пришёл!" И когда гость дожевал пятое печеньице, спросила:

- Так Вы хотите поговорить или уже передумали?

- Хочу. - Ричард отставил чашку и поднял на Стасю стальной взгляд. - Мы должны поговорить о Вашем отце. Он жив, и я могу отвезти Вас к нему.

"И этот туда же!" - Станислава озадаченно вытаращилась на гостя, и тот заёрзал на хлипком табурете:

- Не мастак я говорить. Извините, если что не так.

"Что за ерунда? Кто эти люди и что им от меня надо? Бред какой-то!" Кое-как справившись с потрясением, Стася упёрлась ладонями в край столешницы и принужденно улыбнулась:

- Так вот сразу пойти с Вами? Я Вас впервые вижу.

- Наверно, я и впрямь поторопился, - окончательно смутился Ричард, - но мне казалось, что Вы с радостью согласитесь поехать к отцу.

- Кто Вы?

- Воин, то есть военный.

- Военный? Он что попал в плен?

- Кто?

- Мой отец.

- Нет, что Вы, он свободен. С ним всё в порядке.

- Тогда почему он не позвонит? - нахмурилась Стася.

- Он не может позвонить. Он очень далеко, но я могу отвезти Вас к нему.

"Ещё один провожатый! Что же это за место такое - ни адреса, ни телефона? Папа, где ты? Что происходит?" - с досадой подумала Станислава, а вслух сказала:

- Буду иметь в виду.

Гость отвёл глаза и, нервно вертя в руках чашку с остатками чая, произнёс:

- Мне понятны Ваши сомнения, но, поверьте, я говорю правду. Я действительно могу доставить Вас к отцу. Мы отправимся, как только Вы скажете.

Он замолчал, явно исчерпав запас слов. Но Стася не собиралась помогать незадачливому собеседнику и тоже молчала, терпеливо ожидая, что будет дальше. Ричард снова заёрзал на табурете, и на его лице отразилась мучительная борьба. Наконец, покраснев, как рак, он глубоко вздохнул и выпалил:

- Сходите со мной в бассейн!

На секунду Станислава опешила и ляпнула первое, что пришло в голову:

- А без меня Вы утонете?

- Я впервые в Москве, - промямлил Ричард и с затаённой мольбой посмотрел в изумрудные глаза хозяйки. - Не отказывайтесь, пожалуйста.

- Хорошо… - неуверенно протянула Стася. - Давайте, завтра утром.

- В десять. - Ричард облегчённо выдохнул, аккуратно выбрался из-за стола и попытался изобразить галантный поклон, но впечатавшись спиной в холодильник, передумал и ограничился словами: - Наверное, мне пора.

Спорить Стася не стала. Молча проводила гостя до дверей и вернулась на кухню, решив, наконец, "забить" на гостей и спокойно позавтракать. Достала из холодильника масло, колбасу, сыр, вытащила из хлебницы батон с отрубями и сделала бутерброды. Наполнив любимую чашку обжигающим крепким чаем, она опустила ложку в сахарницу и застонала, услышав оглушительное кукареканье звонка.

- Ну и денёк!

Бросив ложку на стол, Станислава раздражённо рыкнула, встала и с грозным видом отправилась в прихожую. Возле входной двери она остановилась, прикидывая, открыть или проигнорировать попытку нового вторжения, а потом накинула на крючок цепочку и отперла замок.

- Стасенька, милая Стасенька! Ты даже не хочешь пустить меня в квартиру?! Как это жестоко!

- Уходи, Валентин!

- Я не могу уйти! Ты знаешь: мой дом там, где ты! И предупреждаю, если не откроешь - брошусь под машину!

- Боже правый, как я жила с тобой?! - взорвалась Станислава. - Оставь, наконец, меня в покое! Иначе с ума сведёшь!

- Я? Как ты можешь говорить такое, солнышко? Я же…

- Добрый день, - раздался из-за спины Валечки приятный мужской голос.

Станислава резко вскинула голову, но гневные слова так и не сорвались с губ, потому что кричать на мечту - глупо и опрометчиво, она может исчезнуть, раствориться в суетной жизни, как чудесный, загадочно-прекрасный сон. И Стася молчала, опасаясь спугнуть внезапно воплотившиеся в реальность грёзы, лишь дыхание стало прерывистым и частым, а сердце пойманной птицей забилось в груди.

Валентин обернулся и побледнел так, что солнечные веснушки, сплошь покрывающие кожу, почти исчезли.

- Как?! Опять? Стасенька, как ты можешь? Сколько их у тебя?!!

Но Стася ничего не слышала. "Он пришёл", - снова и снова повторяла она и, приоткрыв рот, смотрела на гостя: темные, как безлунная ночь, волосы до плеч, правильные, чуть поджатые губы, пронзительные голубые глаза…