Владимир Мясоедов - И имя мне – легион

Ознакомительный фрагмент

— Акрэссе… — затянул я подчиняющую молитву, не выпуская, однако, оружия.

Человек махнул в мою сторону рукой, и плитка пола одним прыжком бросилась в лицо.

В себя я пришел так же резко, как и вырубился. Ужасно болит нос, кажется, я его сломал. Лежу, в позе морской звезды на чем-то твердом и холодном, предположительно полу. Шевелиться не получается, руки и ноги надежно зафиксированы. Чем не видно, а голову тоже не повернуть, ее тоже что-то держит. И неудобно так как-то держит, кадыком в зенит. Слышится чей-то тихий плач. Женский.

Первым делом я попытался убрать мешающую думать боль, призвав холод. Не получилось. И снова не получилось. И опять не получилось.

— Бесполезно, — сказал мужской голос в паре метров сзади от меня. — Магию использовать не получится, старый урод, что приковал тебя, поработал надежно. Ты кстати, кто?

— Роман, — представился я, — а ты?

— Вася, но я не про имя, ты по классу кто?

— В смысле? Школу я уже давно закончил.

— Ты что в РПГ не играл ни разу? Я вот, например, паладин. Или чего-то наподобие. Во всяком случае, отстаивать при случае свою правоту я предпочитаю кулаками и молитвами. Вот только в этом месте они почему-то не действуют.

— А… — протянул я, по-прежнему ничего не понимая. — Целитель. Вроде как.

— Понятно…А у тебя знакомые волшебники есть? Ну, или хоть кто-то, кто может помочь? Инквизиторы, маги, вампиры, оборотни да хоть черт в ступе?

Я от услышанного впал в ступор. Нет, в то, что все вышеназванные существа действительно имеют место быть не только в легендах, я верю процентов эдак на девяносто. Благо есть с чего. Но в то, что у меня среди них могут быть знакомые…хотя черт его знает, может и есть, я же тоже не орал на право и налево о своих способностях. Интернет-форумы не в счет, там, если покопаться, владык бездны на сайт как минимум трое найдется, да еще плюс демиургов парочка.

— Значит, нету, — правильно истолковал мое молчание Вася. — Жаль.

— А тебе зачем? — спросил я.

— Да знаешь, как-то не очень хочется помирать на алтаре, — признался мне паладин, — но похоже придется.

— А мы на алтаре лежим? — удивился я, начиная подозревать, что все самое плохое еще впереди.

— Нет, — мы вокруг него, — уверил меня Вася. — На самом алтаре, думаю, будет лежать этот хренов некромант. А ты вообще как к нему попал?

— Не знаю, — сознался я, — я проводил ритуал, пытался разобраться со своими способностями, и тут какой-то полупенсионер грузинской национальности появился прямо у меня за спиной. А потом все. Финиш. И нос очень болит.

— А я по глупости попался, — пожаловался на судьбу паладин, — почуял я, что из одного дома смертью и болью тянет так словно это не маленький особнячок, а громадный концлагерь. Ну и пошел разбираться, что да как. Кастет и травматик взял, косуху с противоударной прокладкой надел, силу господа призвал и через забор перелез. А дальше меня, во всем моем прикиде как шибанет током! Очнулся я уже здесь, когда этот чернокнижник остальных крепил.

— Остальных? — удивился я. — Так нас здесь много?

— Много, — раздался третий голос. Женский, но не тот, который плакал.

— О, нашего полку прибыло, — обрадовался паладин. — А ты кто, о прекрасная незнакомка?

— Лена, — представилась неизвестная. — Гот. И предупреждаю сразу, никого позвать на помощь без телефона не могу, хотя очень хотела бы. Меня поймали когда я по кладбищу гуляла. Кто ловил, не помню, но я тогда не одна была, а с компанией в десять человек, так что просто так оглушить меня было бы затруднительно.

— А может ты все-таки не гот, а некромант? — улыбнулся я. — Как я посмотрю, в этом зале невыясненное лицо грузинской национальности собирает исключительно волшебников и им подобную публику.

— Не, я немножко оборотень, — не согласилась девушка, — вот только тот тип, что нас тут собрал, никакой он не грузин, а итальянец.

— А ты откуда знаешь? — удивился паладин. — И как можно быть немножко оборотнем?

— Превращаться целиком я не умею, а вот маникюр иногда у меня отрастает такой, что камни царапает, да и прикус по полнолуниям ощутимо меняется, хорошо хоть шерсти по телу нет. Ну, еще намерения животных хорошо понимаю, — поделилась своей тайной невидимая собеседница. — А что это итальянец я уверена, в Европу с родителями как-то ездила. Так что уж сицилийца от выходца с Кавказа я отличу.

Плач усилился. Та, которая его издавала, кажется, была где-то слева, но точно не поручусь. Звуки, разносящие в гулком помещении, были какими-то странными. Как бы и членораздельными, но как бы и не очень.

— Вась, — окликнул я паладина, — а кто это плачет? И что с ней?

— Ведьма это, — откликнулся парень, — она в сознание еще раньше меня пришла и чернокнижника проклянуть пыталась.

— Ну и?

— Ну и он ей язык обрезал.

— Как обрезал? — воскликнула девушка.

— Чик и все, — мрачно сказал паладин.

— А ты откуда знаешь? — удивился я. — Или ты можешь головой ворочать?

— Могу, — подтвердил паладин. Меня чуть иначе, чем вас заковали, я не лежу, а сижу.

— Освободиться сможешь? — быстро спросила готка.

— Уже нет, — ответил нам новый голос, принадлежавший, судя по неизвестному мне акценту человеку, чья родина была где-то далеко. Например, на знаменитом полуострове в виде сапожка.

— Вслед за этим раздался сдавленный хрип, какое-то бульканье и подозрительное журчание.

— Прощай, целитель, — севшим голос произнес Василий, — ты у него следующий.

— В каком смыс… — попытался переспросить я и тут в мое горло вонзился нож.

Боль была адская. Я вообще боли боюсь. Способность соображать улетучилась с первыми струйками драгоценной крови, стремительно утекавшими через громадный разрез. Меркнувшим сознанием я кое-как успел осознать, что это все. Конец. И последней моей связной мыслью стало какое-то обиженное, детское: «Не хочу!».

Я воспарил над истекающим кровью телом почти так же, как во время своих оккультных экспериментов, но в этот раз я не завис в воздухе, а начал медленно но неуклонно, будто сдвигаемый невидимым прессом, продвигаться в сторону непонятного возвышения, бывшего, по всей видимости, тем самым алтарем, о котором говорил паладин-Вася. Тут же мимо меня пронесся полупрозрачный силуэт, беспорядочно размахивающий руками и провалился куда-то внутрь алтаря.

Я отчаянно пытался перебороть свое продвижение вперед, понимая, что ничем хорошим, это не кончится и кажется, что-то даже получалось. Следующий такой же полупрозрачный, как и я, силуэт, всосался в непонятный предмет, больше всего похожий на небольшое чайное блюдечко, лежащее на алтаре. Еще один. И еще. Оглянувшись, чтобы увидеть, что же происходит вокруг, я так растерялся, что расстояние, отделяющее меня от возвышения, сократилось на треть. Вокруг была какая-то пещера, несомненно, природная, но носившая следы деятельности человека. Тот свет, который я видел, давало несколько лампочек Ильича, которые вместе с толстыми нитками проводов свисали с потолка. И в их свете я видел людей. Десятки людей, прикованных в разных позах вокруг каменного алтаря. Почти все они были без сознания, и только парочка отчаянно дергалась, крутя головами и пытаясь мычать сквозь кляпы. И между ними ходил тот самый человек, который явился после проведенного мной ритуала и деловито перерезал глотки пленникам. Я, вместе с еще полудюжиной бедолаг, которые уже не дергались, оказался наиболее близко расположен к возвышению и видимо, поэтому был зарезан в числе первых. Ближайший ко мне труп замер не в лежачем, а в сидячем положении, примотанный тонкими цепочками к большому бетонному блоку. Видимо это и был Василий.