Лиланд Модезитт - Война гармонии

Западный край каньона обозначала отвесная каменная стена. Слой почвы, покрывавший ранее камень, был удален вместе с растительностью. Пыль и остывший белесый пепел до сих пор оседали на дно каньона, забиваясь людям в ноздри. Рабочие кашляли и чихали, глаза их слезились. Превозмогая резь в глазах, они все таскали и таскали корзины с дробленым камнем к загрузочной платформе.

На полпути между платформой и стеной, обозначавшей конец строящейся дороги, стояли три облаченных в белое человека. При дыхании пар вырывался у них изо рта и поднимался над холодными камнями, над островками снега и льда.

Позади них дорожный мастер заполнял мелкими гранитными обломками пространство между двумя фундаментными блоками. Вдоль полотна тянулся желоб водовода, не содержавший пока ничего, кроме холодной пыли, зернистого снега и поблескивающих ледяных пластинок.

Внезапно холодный воздух пронзил резкий свист.

— В укрытие! — отрывисто скомандовала вооруженная мечом надсмотрщица в белом кожаном одеянии и плотном шлеме из бронзовых пластин. — Закрыть глаза! Всем закрыть глаза!

Рабочие укрылись за передвижными дощатыми заборами, прижимая ладони к лицам.

Ослепительная вспышка света, превосходящая яркостью полуденное солнце, расщепила запиравшую каньон стену. Содрогнувшись, каменная махина высотой в сто пятьдесят локтей пошла трещинами и, распавшись на осколки, осыпалась на дно пирамидой каменного крошева. Пыли поднялось столько, что края ущелья скрылись в тумане.

Двое из трех магов медленно и устало направились к поджидавшему их экипажу янтарного цвета.

— За работу! — разнесся по каньону приказ надсмотрщицы. — За работу!

Выбравшись из-за забора, рабочие побрели к огромной куче, чтобы рассортировать гранитные обломки на щебень и крупные глыбы, которым предстояло попасть в руки каменотесов.

Как и столетия назад, вереница безымянных строителей Великого тракта, мужчин и женщин с одинаковыми корзинами на плечах, потянулась к пирамиде обломков. Платформу уже переместили туда. И снова зазвучали молоты — каменщики возобновили работу, обтесывая блоки и облицовывая плитняком дно и стены водостоков. Первый из носильщиков уже высыпал содержимое своей корзины на платформу, и загрузочная команда принялась укладывать более крупные камни в клеть.

— Следующий!

К платформе, тяжело шаркая по камням подошвами грубых сапог, приблизился очередной каторжник.

— Следующий!

— Следующий!

— Следующий!

5

— Что будете пить, господа?

Гуннар вопросительно посмотрел на Джастина.

— Темное пиво, — промолвил тот, глядя мимо служанки на висящие у двери газовые лампы новейшего образца. Лампы не горели — час стоял полуденный, и света, падавшего в помещение из открытых окон, вполне хватало.

Служанка с недоумением воззрилась на его черное одеяние.

— Темное пиво, — повторил Джастин.

— Видать, что-то у тебя неладно, инженер, — пробормотала, покачав головой, плотная седовласая женщина и повернулась к Гуннару.

— Сок зеленики, — промолвил тот, небрежно барабаня пальцами по полированной дубовой столешнице.

— И все? А как насчет чего-нибудь более существенного? Есть пирог с бараниной и отменные отбивные.

— Нет, спасибо, — в один голос ответили братья.

— Ну, как угодно... — служанка повернулась в сторону кухни. — Ох уж мне эти маги да инженеры! Можно подумать, будто они питаются только мыслями да разговорами.

Джастин ухмыльнулся.

— Пиво — вовсе не подходящий для тебя напиток, — заметил с легкой усмешкой Гуннар. — Сдается мне, ты и пьешь-то его только затем, чтобы поддразнить меня или отца.

— Ну что ж, на мой взгляд, желание вызвать досаду у столь разумного, дальновидного и премудрого человека, как мой старший брат, — уже само по себе может служить оправданием любого пристрастия. Но мне действительно нравится вкус пива. Кроме того, я отнюдь не являюсь великим Мастером гармонии и магом Воздушной Стихии, вроде тебя. Простому младшему инженеру, который трудится не покладая рук в мастерских под бдительным приглядом Алтары, вовсе не возбраняется выпить порой пива.

— А что, с Алтарой и вправду трудно иметь дело?

— Не очень, если не обращать внимания на некоторые мелочи. Например, если ты делаешь все как нужно, она попросту не обращает на это внимания. А стоит допустить промашку — начинает горячиться, что твои Малые Отроги в тот день, когда их воздвиг Джеслек.

— Джастин! Гуннар! — прервал их разговор звонкий, веселый голос. К столику направлялась черноволосая молодая женщина.

— Привет, Аделия! — отозвался Гуннар. — Как поживаешь? Как твой брат?

— Нога у него уже почти не болит. Наша матушка просила передать вам привет, если мы увидимся.

— А что ты делаешь в Найлане? — спросил Джастин.

— Приехала с отцом; он привез на верфь корабельный лес. Мы проезжали по улице, и я увидела, как вы входите сюда, — пояснила Аделия с широкой улыбкой.

— Может, присядешь? — промолвил Джастин, указывая на свободный стул и стараясь не выдать своего восхищения бойкой, жизнерадостной девушкой.

— Я бы и рада, да не могу. Древесину отец уже сгрузил, а дорога назад будет долгой, даже при пустом фургоне. Впрочем, не таком уж и пустом! Мы купили корзину свежей рыбы и штуку остранского полотна. Жаль, но мне, правда, надо идти.

Улыбнувшись на прощание, Аделия покинула гостиницу. Почти сразу же после ее ухода на стол со стуком опустились две тяжелые кружки.

— Ваш заказ, молодые господа. С вас обоих пять медяков.

Гуннар протянул служанке полсеребряника. Та кивнула и спрятала монету в карман фартука.

— Ух, хорошо! — произнес Джастин, сделав большой глоток.

— Это ты в пику мне, — усмехнулся Гуннар.

— Ничего подобного. Я пью пиво потому, что оно вкусное, и отгоняет усталость, и... ладно, это не так уж важно.

Махнув рукой, Джастин бросил взгляд в угол, где двое седовласых старцев склонились над игральной доской. Судя по тому, что большая часть фигур еще стояла возле доски, партия в «захват» только-только началась.

Молодой инженер отвернулся от играющих, снова посмотрел на брата и сказал:

— Крителла искала тебя на днях, когда ты был на Краю Земли.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

— Так я же тебя с тех пор не видел, — резонно заметил Джастин, запив свою реплику добрым глотком пива.

— Здорово налегаешь.

— Ну и что с того? Это пиво, а не твоя кислятина.

— Джастин, не кипятись. Мы ведь братья, и я не сделал тебе ничего дурного, — доброжелательно укорил брата Гуннар.