Антон Орлов - Искатели прошлого

Эфру изображали в виде блондинки с сердцевидным личиком и ниспадающими до пят волнистыми волосами, в платье из серебряной парчи, Залмана — плечистым молодцом, похожим на лесного пехотинца с агитационного плаката, Мерсмона — отвратным патлатым типом с мертвенно-бледной физиономией и торчащими из-под верхней губы клыками, как у саблезубой собаки.

Разумеется, эта карамельно-героическая история не имела ничего общего с реальностью — об этом даже Сандра не раз говорила, хотя и продолжала стоять на том, что Залман и есть тот самый Залман.

Глава 2

Площадь Злаков с царственно сверкающей Золотой башней. Здесь-то Залмана и настиг турист-самоубийца. Сиганул со смотровой площадки — и прямо на капот, словно специально дожидался момента. Удар. Ошеломленный Залман вильнул в сторону, чтобы не наехать на отброшенное вперед тело, и до отказа вдавил тормоз.

Алые брызги на лобовом стекле. Старческое тело в пестрой рубашке, полосатых гольфах и широких оранжевых штанах до колена съежилось на асфальте, под ним расплывалась кровавая лужа. Старик добровольно умер, чтобы родиться заново на Долгой Земле, а Залману теперь не добраться до мастерской. Придется Сандре сегодня вечером обойтись без кофе.

— Вы не виноваты, — покровительственно бросил подошедший полицейский. — Еще один тронутый, обычное дело. За автомобиль получите страховку, все они при въезде покупают полисы, — и, поглядев на труп, равнодушно добавил: — Если б не ваша машина, его пришлось бы лопатами отскребать. А вы сами, часом, не носитель МТ? Выражение лица у вас характерное.

— Нет, — возразил Залман. — Я наоборот.

Если он не помнил, что с ним было, то носители МТ помнили то, чего с ними не было. Так называемая врожденная менемотравма: человек появляется на свет с обрывками воспоминаний о своей предыдущей жизни. Или, как объясняла материалистическая наука, с активированными записями в генокоде, унаследованными от предков. На Долгой Земле это достаточно распространенное явление, а на Изначальной — редкое, вот и возникло суеверие, что надо здесь умереть, чтобы после еще раз родиться. Какой-то предприимчивый менеджер из иноземного турагентства додумался использовать это для рекламы, с тех пор и пошло…

Конечно, и кроме туристов-фанатиков бывало всякое. То и дело какая-нибудь девушка объявляла себя новым воплощением Эфры Прекрасной, но при экспертизе выяснялось, что она не только не Эфра, но даже и не носитель мнемотравмы — либо фантазерка, либо истеричка. Случались и судебные казусы, связанные с феноменом МТ, самым нашумевшим из них было знаменитое дело о кастрюле с кредитками.

Некий Джануш Сабари, житель Касиды, мелкий чиновник, совершил кражу: залез в чужой дом, взломал пол в одной из комнат и вытащил из тайника, о котором хозяева дома знать не знали, полуторалитровую эмалированную кастрюлю, доверху набитую мятыми купюрами разного достоинства. Вора взяли с поличным. На суде Сабари заявил, что кастрюля принадлежит ему, он сам ее спрятал — в прошлой жизни, когда был Капитолиной Бачано, свояченицей хозяина ограбленного дома.

Сабари припомнил массу подробностей из жизни Капитолины Бачано, да еще выставил встречный иск: родственники его/ее не любили и преждевременно свели в могилу бесконечными попреками и придирками, из-за них он/она остался старой девой, потому что его/ее использовали в качестве дармовой домработницы и всячески мешали его/ее личному счастью, так что теперь они должны ему/ей компенсацию за моральный ущерб, и никаких прав на его/ее кастрюлю у них нет.

Сабари оказался сварливым и склочным типом, он смаковал мельчайшие обиды, нанесенные родней Капитолине Бачано, и требовал все включить в материалы дела. Процесс тянулся уже полтора долгих года (по староземному счету — около пятидесяти лет), и конца не было видно, поскольку и Джануш Сабари, и представители противной тяжущейся стороны принадлежали к подвиду С.

Накарябав свою подпись под протоколом, Залман взял с заднего сиденья сумку с кофеваркой и побрел по оживленному проспекту прочь от облитой золотом, недобро сверкающей башни, у подножия которой остался труп в луже крови и покалеченный автомобиль.

У него хватит денег, чтобы переночевать в дешевой гостинице. Может, на этот раз улизнуть от Сандры?

Залман отказался от этой мысли: она ведь начнет беспокоиться и черт-те сколько народу поднимет на ноги, чтобы его разыскать. Но дело даже не в этом. Сандра Янари — единственный в этой жизни человек, которому Залман Ниртахо нужен. Не для того, чтобы снять с дерева кошку или поймать забравшегося в квартиру перекидника, а просто так, сам по себе. Иногда она бывает невыносима, но без нее будет пусто.

Он повернул за угол, и тут ему преградило дорогу напоминание о наводящем оторопь стеклянном вертепе: филиал "Изобилия-Никес" на первом этаже большого жилого дома. Вдоль тротуара стояли щиты, приглашающие взрослых в магазин за покупками, а подростков в школу юных менеджеров. Был здесь и групповой портрет бизнес-семейства: глава фирмы Глеб Никес — подтянутый мужчина с добрым улыбчивым лицом, его жена и верная помощница Берта, похожая на счастливую домохозяйку, трое сыновей, четыре дочери — русоволосые, ясноглазые, энергичные, подающая надежды молодая поросль. Сыновей звали Арчибальд, Бертран и Ричард — твердые, мужественные сочетания согласных, у девушек имена тоже были звучные и красивые — Ариадна, Глория, Лидия, Марианна. Сандра считала, что, несмотря на все эти харизматические уловки, у Глеба Никеса нет никаких шансов стать Осенним Властителем.

Угрожающее Залману существо находилось не здесь, но иногда оно сюда наведывается — само пространство хранило неуловимые следы его присутствия. На него нельзя смотреть, с ним нельзя разговаривать, иначе… Даже вообразить невозможно, какая тогда произойдет катастрофа. Это как в детской страшилке: кто-то прячется в темноте под шкафом, и если он оттуда вылезет — рухнет весь мир.

Залман поспешно свернул в закоулок с ветхими домишками, до безобразия заросшими волчьим бархатом. Он бежал от "Изобилия-Никес", словно повинуясь условному рефлексу. Закоулки вывели к полупарку-полупустырю за высокой решетчатой оградой. Рассмотреть можно не так уж много, но видно, что земля там вздыбленная, через овраги переброшены висячие мостики без перил, с раскоряченных деревьев свисают сети, и в зарослях бурьяна кто-то ожесточенно, но молча барахтается, словно пытается вырваться из западни. Сандра терпеть не могла этот парк, а почему — Залман запамятовал.

Впрочем, когда он, пройдя по тропинке вдоль ограды, свернул на заасфальтированную улицу и увидел ворота с табличкой: "Учебный полигон военно-спортивной школы "Пламенный Легион". Директор — Вир Одис", — он все ж таки припомнил, в чем дело.