Елизавета Дворецкая - Огненный волк

Ознакомительный фрагмент

Огнеяра и его кметей провели в беседу — обширную, вдвое больше обычного избу, где осенью и зимой девицы и женщины собирались на посиделки, мужчины — на советы, где останавливались княжеские сборщики дани, заезжие купцы и вообще кому придется. На открытом очаге посередине развели огонь, кмети стали жарить добытого по пути оленя. Вторую тушу Огнеяр отослал старейшине в благодарность за гостеприимство.

Вскоре к ним стали понемногу заходить хозяева — кто принес кваса, кто брусники, кто капусты и репы. На самом деле всем очень хотелось посмотреть на княжича поближе — он еще не бывал у Моховиков, а наслышаны они были о нем порядочно.

Явился и сам старейшина, Взимок, старик с густой и широкой седой бородой, щуплый и разговорчивый. Подарок успокоил его тревогу и раздразнил любопытство.

— Ко времени олень ваш пришелся, благо вам буди! — говорил он, усевшись на край лавки у очага, под охраной родовых чуров[23]. — У нас веселье нынче, всю родню угощаем.

— Что же за веселье? — спросил Огнеяр.

Он сидел прямо на полу возле горящего очага и поглядывал на старейшину снизу вверх, но это его не смущало. Он вообще был совершенно равнодушен к тем досадным условностям, которые называются княжеским достоинством. Гораздо больше смущался сам Взимок — ему было очень неловко сидеть выше княжича, он все хотел встать, но терялся, не в силах сообразить, как следует держать себя с чуроборским оборотнем. Отблески огня играли в темных глазах княжича, и мороз пробегал по коже Взимока от— одного их взгляда. Старик так напугал сам себя слухами и тревожными ожиданиями, что теперь видел признаки дурной ворожбы там, где ее вовсе не было.

— Сговор у нас нынче! — важно отвечал Взимок, стараясь не показать, как ему неуютно. — Дочку нашу приехали сватать из рода Лисогоров, вот и сговорили их нынче на добрый век.

— То-то я чую — пивом и медом малиновым пахнет! Что же нас не позовете? — живо спросил Огнеяр. — Мы песни славно петь умеем, а? — Он бегло окинул взглядом своих кметей, и они одобрительно засмеялись. В Чуроборе они не пропускали ни одной свадьбы, и часто после этого ребенок оказывался не только у невесты.

— Да, того… — Старейшина замялся. — У нас в роду обычай от чуров идет — сговоренной невесты никому не показывать, из избы не пускать. А то…

— А то я темным глазом испорчу! — насмешливо досказал Огнеяр то, что сам Взимок не смел произнести. — Не робей, старче, я и не то слыхал. Не хотите невесту показать — не надо, без зова не полезем. Скажи только, когда свадьба, — тура с лова вам пришлю.

— Спасибо, княжич! — Взимок с облегчением поклонился, очень довольный, что Огнеяр не настаивает посмотреть невесту. — В Макошину неделю[24] свадьба, на второй день. Сейчас пирогов вам еще пришлем.

Взимок поклонился еще раз и пошел к дверям, перешагивая через охапки соломы, приготовленные для ночлега гостей.

— Гусли пришли! — крикнул Огнеяр ему вслед.

Вскоре в сенях снова заскрипели двери и зазвучали шаги. В истобку[25] вошли три девушки, видно, самые смелые или самые любопытные во всем роду. Они несли целую гору пирогов в большой деревянной кадушке, накрытой вышитым рушником[26], а провожали их два парня. Один из них нес гусли, заботливо завернутые в кусок медвежьей шкуры.

Кмети радостно загомонили, радуясь девушкам еще больше, чем пирогам, вскочили с мест, освобождая дорогу к столу. Смущаясь и краснея, девушки выложили пироги на стол и хотели идти, но кмети их не пускали.

— Посидите с нами! Мы не обидим! Про Чуробор расскажем! Песни споем! Уважьте гостей! — наперебой кричали кмети.

Девушки переглядывались, теребя обереги на груди, и сами не знали, уйти им или остаться. Чуроборские кмети вызывали опасение и жгучее любопытство, и девушкам, которые долгими месяцами не видели у себя на займище никого, кроме своих родовичей, очень хотелось разглядеть их получше. Каждая из них чуть ли не с детства знала всех парней из окрестных родов, пригодных в женихи, а тут вдруг сразу столько новых лиц! Причем далеко не самых безобразных.

— Больно вы ловки — оленей наловили, за нас взялись? А не лопнете? — бойко отговаривалась старшая из девушек, высокая и статная красавица с русыми, рыжеватыми толстыми косами, серыми глазами, чуть широко расставленными, и россыпью веснушек на белом лице, не исчезнувших даже в осенние холода.

— В лесу оленей много, а таких красавиц еще не встречали! — отвечал ей Тополь. — Как тебя звать?

— Березкой, — смело ответила девушка, и кмети дружно расхохотались.

— А меня Тополем, — ответил ей кметь, и девушка тоже рассмеялась.

Тополь и береза — прародители рода человеческого. Оба высокие, стройные, с русо-рыжеватыми волосами, они даже казались в чем-то похожи и сразу понравились друг другу. Без долгих разговоров Тополь взял Березку за руку и увел в угол. Березка упиралась, но больше для вида. Очень скоро они уже болтали и смеялись, будто век были знакомы.

Видя, что Березка решила остаться, две другие девушки тоже сели на лавку перед огнем. Вторая, со светлыми мягкими косами и серо-голубыми глазами, не была такой красивой, но лицо ее отражало добрый и мирный нрав. Один из пришедших с ними парней сразу сел на пол возле ее ног, и никто из кметей, поняв молчаливый намек, не трогал ее, чтобы не ссориться с хозяевами.

Третья девушка была совсем еще юной, не больше пятнадцати лет на вид, русоволосой и сероглазой, со свежим румянцем на открытом лице. Она оглядывала длинноволосых кметей без робости, с дружелюбным любопытством, и кого-то искала среди них.

Огнеяр, по-прежнему сидевший на полу возле очага, быстро обежал взглядом двух девушек и остановился на третьей. Он и сам сначала не понял, чем она привлекла его внимание. В Чуроборе было немало красавиц, но все они казались дурнушками рядом с его матерью, княгиней Добровзорой. Не шла с ней в сравнение и эта девушка из лесного рода, но в лице ее было чистосердечное дружелюбие, интерес без примеси праздного любопытства и пустой боязни. Нечасто Огнеяру случалось встречать такие светлые лица, такие открытые взгляды.

Княжич негромко свистнул, и кмети между ним и девушкой мгновенно раздались в стороны. Девушка встретила его взгляд и почти тут же отвела глаза. Она казалась смущенной, но не испуганной.

— Берите пироги! — Тем временем вторая девушка угощала кметей. — Свежие, мы только нынче утром для сговора пекли. Вот тут с грибами, маленькие с брусникой… Да бери сразу, тебе на один зуб! — Она улыбнулась и всунула в руки Кречета сразу три пирога. — А кто с мясом хочет, вот эти, длинные. Сестры, да помогите же!