Андрей Астахов - Крестоносец: Железная Земля

Ребенок в брошенной деревне?

Мне понадобилась пара секунд, чтобы определить - ребенок плачет именно в богатом доме. Дверь дома оказалась плотно прикрытой, но незапертой. Я толкнул ее, вошел внутрь и сразу почувствовал запах, который ни с чем нельзя перепутать.

Запах крови.

В горнице было очень холодно - мне показалось, даже холоднее, чем на улице. Большой камин давно погас, и освещали комнату странные синие огни, плававшие под потолочными балками. Убранство оказалось неожиданно скромным, мебель самодельной, хоть и добротной, посуда на полках вдоль стен глиняной и деревянной. Возле сундука в правом ближнем углу лежала куча темных тряпок. В центре горницы стоял огромный стол, накрытый для ужина, а вокруг стола лежали тела - две женщины и четверо подростков и детей, три мальчика и девочка. Их лица в синеватом свете огней казались мертвенно-белыми, а кровь на их телах - черной, как смола. Глаза покойников были открыты, зубы оскалены, руки и ноги неестественно вывернуты.

- Они не дождались, - сказал женский голос.

Я порывисто обернулся. Молодая беременная женщина (судя по животу, месяце на восьмом, не меньше!), которую я принял в полумраке за груду тряпья, подняла голову и посмотрела на меня. У нее было бледное почти детское личико и роскошные волнистые волосы, падающие на плечи и закрывавшие половину лица, так что я видел только один глаз - черный, будто лишенный белка и окруженный болезненными тенями.

- Чего не дождались? - спросил я, берясь за рукоять меча и делая шаг назад.

- Как тяжело! - охнула она, поморщилась и с трудом поднялась с пола, придерживая живот обеими руками. - Зачем ты пришел?

- Я слышал, тут ребенок плакал.

Она засмеялась, прикрыв рот ладонью. Драгоценные камни в перстнях на ее пальцах вспыхивали искрами.

- Ребенок! - Она склонила голову, рассматривая меня. - Нет тут ребенка. Это я плакала.

- Кто это сделал?

- Они не успели уйти, - сказала она, убрав с лица упавшие пряди волос. - Боялись, что не смогут вернуться. И надеялись, что все это пустые слухи. Прочие жители были благоразумнее.

- Это ты их убила?

- Я всего лишь бедная крестьянка.

- Бедная? С такими-то перстнями? Ты что-то не договариваешь, милочка.

- Герой! - Она презрительно фыркнула, ее глаза таинственно сверкнули в полумраке. - Невелика заслуга справиться с бабой на сносях.

- Я не хочу тебе вреда. Но ты должна рассказать мне, что здесь происходит.

Она не ответила. Издала странный, очень громкий и неприятный мяукающий звук, потом зашипела, как змея, а миг спустя прыгнула на меня с поразительной ловкостью. Ее искаженное лицо, мертвые глаза и острейшие белоснежные клыки запечатались у меня в памяти, как стоп-кадр. Меч в моей руке остановил ее, женщина напоролась на раскаленный заклинанием клинок своим животом, взвыла страшно, на одной ноте, оглушая меня. Брюхо лопнуло, как наполненный водой надувной шарик, и меня окатил поток черной, пенистой, пахнущей медью крови. Тварь задергалась, еще пытаясь вцепиться мне в горло пальцами, но мгновение спустя от нее повалил дым, волосы вспыхнули, кожа обуглилась, и тело буквально развалилось и просыпалось с меча на пол частями скелета и тлеющими хлопьями пепла.

- Молодец, сынок!

Сэр Роберт шагнул ко мне из темноты, одобрительно улыбнулся.

- Похоже, Элика кое-чему тебя научила, - заметил он. - Неплохо ты придумал с пламенеющим мечом. Возьми этот прием на заметку, пригодится.

- Что это было, сэр?

- Всего лишь урок. И ты хорошо справился с заданием.

- Погодите, разве все, что мне рассказывали в Верте про брошенную деревню, всего лишь...

- Это называются Иллюзиариум, Эвальд. Созданная при помощи магии произвольная реальность. Раньше молодых фламеньеров готовили, отправляя их на настоящие задания, но это было слишком опасно - ученики погибали или заражались проклятием. Охранительная Ложа подсказала выход. Опытные маги способны создать Иллюзиариум, который неотличим от реальности нашего мира, где послушники чувствуют боль и получают удары и укусы, но их жизни и здоровью при этом ничто не грозит.

- Так, - ко мне вернулось чувство реальности, я понемногу приходил в себя. Останки убитой твари, тела ее жертв и темная кровища, залившая меня и пол, исчезли бесследно. - Значит, это симулятор?

- Симулятор? Что это значит?

- Все это ненастоящее, верно?

- Да, это всего лишь иллюзия. На самом деле ты сейчас мирно спишь в гостинице, и все происходящее как бы твой сон. Но ты показал себя молодцом. Как ты определил, что эта женщина не та, за кого себя выдает?

- Очень просто, сэр. Она была одета в лохмотья, а на пальцах драгоценные кольца. И вообще, какая-то она странная была.

- Поздравляю тебя, Эвальд. Ты прикончил лакримону. Случись такое в реальности, орден был бы обязан выплатить тебе двадцать гельдеров "слезных денег". Конечно, если бы ты представил доказательства.

- Лакримона - это вампир?

- Да, один из самых опасных. Все порождения Нави внушают ужас, но лакримона всегда вызывает особое омерзение даже у нас, персекьюторов. Наши демонологии говорят, что лакримоной, или, как ее называют в народе, Плакальщицей, становятся женщины, умершие бездетными. В дальних деревнях Элькинга или Аверны общины до сих пор не разрешают хоронить таких покойниц на погостах, их тела сжигают и только потом прах предают земле, чтобы бедняжки не стали вампирами. Лакримона никогда не нападает на мужчин, охотится только на молодых женщин и детей. Свои жертвы она часто приманивает детским плачем, отсюда и название. Если в деревне начинают один за другим умирать младенцы - значит, Плакальщица пришла. Это верная примета, и она никогда не обманывает. Так было и в Верте. Спасения от лакримоны нет, она высасывает из жертвы всю кровь, и от этой крови раздувается, как тварь, которую ты убил в Баз-Харуме, помнишь? В это время лакримону легко спутать с беременной женщиной.

- Проклятая паучиха. И умная - у кого поднимется рука на брюхатую?

- Истинно. Будь она голодной, тебе пришлось бы намного сложнее. У лакримоны отменная реакция. И впредь, никогда не разговаривай с вампирами. Некоторые из них могут при помощи чар поработить твой разум, и в этом случае ты неминуемо погибнешь.

- И каких только тварей не сыщешь под небесами! - Я вытер меч тряпицей, которую подобрал с пола и убрал в ножны. - Что теперь, сэр Роберт?

- Теперь отдыхай. До утра еще есть время.

- Вы ничего больше не хотите мне сказать?

- Только то, что горжусь тобой, - рыцарь шагнул ко мне, протянул руку ладонью вперед, но миг спустя со вздохом опустил ее. Я понял: он хотел коснуться моей щеки, но не смог. - Скоро ты станешь гордостью Ордена, сынок. И мне это приятно.