Тереза Эджертон - Ожерелье королевы

И все же страх появления новой империи не отпускал людей, эту тему редко обсуждали в приличном обществе, но не могли совсем выбросить из головы.

Вилрован вспомнил, как еще в бытность свою студентом Малахима, он присутствовал на некоторых полуночных собраниях в соседних колледжах, на которых самые смелые студенты отваживались обсуждать некоторые способы, которыми беспощадный лидер смог бы построить собственную империю. Вилл выходил с таких собраний глубоко потрясенным, но в то же время очень возбужденным — как будто ему разрешили присутствовать при некоем грандиозном непристойном действе, которое его одновременно отталкивало и завораживало. По нескольким колледжам университета даже ходила анонимная газета, освещающая эту тему. Никто не удивился, что эту газету запретили, как только она попала в поле зрения властей, и всех причастных к ее изданию немедленно исключили. К несчастью для Вилла, некоторые из его друзей были серьезно замешаны в этом деле, и, хотя он сам единственный раз в жизни был совершенно чист, эти его связи обернулись против него.

— Эта опасность может прийти совсем не оттуда, откуда мы ее ждем, — сказал он, глядя на карту. — Она может исходить издалека, из Нордфджолла, например. — Он неожиданно повернулся к Дайони. — Ты говорила, что сама решила удивить посла, но не сказал ли тебе лорд Волт что-нибудь, что навело бы тебя на эту мысль?

Она наморщила лоб, стараясь вспомнить.

— Он вскользь однажды действительно упоминал Машину Хаоса, задаваясь вопросом, насколько она древняя, но на самом деле это Руфус Маккей сказал, что было бы забавно…— Она замолчала и решительно покачала головой. — Нет, Вилл, нет. Не может быть никакой связи между твоей дуэлью и тем, что произошло потом.

— Думаешь, не может? — угрюмо сказал он, — Они рассчитывали, что я буду мертв или заточен в Виткомбской тюрьме, а ты отправишься в посольство с совершенно неподобающим эскортом. — Он невесело рассмеялся. — И даже несмотря на то что ни тот, ни другой план не удался, мне все равно пришлось покинуть Хоксбридж, чтобы избежать гнева Его Величества.

Родарик и Дайони переглянулись, он — удивленно, она — пристыженно.

— Я тебя обманула, Вилл, — очень тихо сказала она. — Но тогда это казалось такой безобидной ложью, откуда мне было знать, что все это закончится так плохо?

Вилрован моргнул.

— Ты обманула меня? В чем? Ты сказала, что король был в ярости, что он чуть ли не выслал меня — это что, все неправда?

— Родарик меня действительно отчитал, но совсем не из-за тебя. Когда Барнаби сказал, что ты вызвал Руфуса на дуэль за то, что тот оскорбил Лили, он сказал, что это… что это вполне можно понять.

Здесь король ее прервал:

— Не помню, чтобы я говорил именно это. Но я действительно заметил, что на этот раз на проступок Вилрована можно закрыть глаза. Но почему ты сказала ему все наоборот?

— Потому что я хотела убрать его с дороги. Он бы все испортил, если бы знал, что я задумала.

Вилл заскрипел зубами.

— Да уж, непременно. Прими мое восхищение, Дайони. Ты успешно сделала за Маккея его работу и таким образом, несомненно, навлекла несчастье на всех нас. — Он сжал кулаки. — Я почти готов тебя задушить.

Но затем, взглянув на короля, тихо добавил:

— С разрешения Его Величества, конечно.

— Спасибо, Вилрован, но в этом нет необходимости, — холодно отреагировал Родарик. — Я знаю, что она тебе солгала и обошлась с тобой гнусно, но я благодарю тебя за то, что, обращаясь к ней, ты все-таки не забываешь, что она — королева. — Он повернулся спиной к карте и направился обратно в кабинет.

— Мне кажется, — со вздохом сказал он Дайони, — я мог бы остановить тебя не хуже Вилрована.

— Но, сэр, вы же ничего не знали! Разве вы могли догадаться?

— Я бы знал обо всем, если бы решил сопровождать тебя в посольство в тот день. Конечно, я привык избегать этих долгих и многолюдных церемоний, но это не слишком мудро со стороны мужа такой молодой и легкомысленной жены, как я теперь вижу. Я вел себя как эгоист, причем я всегда это понимал. А что касается того, что я скрыл от тебя истинное назначение Машины Хаоса: да, Дайони, я думаю, я должен был тебе доверять. При всем твоем легкомыслии, ты не настолько испорчена, чтобы обмануть мое доверие, и не настолько беспечна, чтобы сделать то, что ты сделала, знай ты правду.

Король сел обратно в дубовое кресло за свой стол, Дайони, шурша атласными юбками, встала на колени рядом с ним.

— Значит, ты не очень на меня сердишься?

Поставив масляную лампу на место, Родарик посмотрел на нее долгим взглядом.

— Прямо сейчас, Дайони, я готов тебя убить. Но, учитывая что я и сам не безгрешен, подозреваю, что в конце концов я тебя прощу. — Он обернулся к Виллу: — Вы, наверное, не тот человек, кому я доверил бы эту тайну, если бы мог выбивать Но раз уж вы замешаны в этом деле, то остается лишь надеяться, что к лучшему. Я надеюсь, что могу на вас положиться и поручить вам выяснить как можно больше среди ваших, боюсь, не самых достойных…

Вилл подал Дайони руку и помог ей подняться.

— Если Машину Хаоса взяли хоксбриджские толстопяты, я найду способ ее вернуть. Но если ее похитили шпионы какого-нибудь другого короля, князя или герцога… Эта вещь пропала уже три дня назад и может теперь быть где угодно — в Риджксленде, в Шенебуа или в Монтсье, а с тем же успехом и в Херндайке, Брайдморе или Монтань-дю-Солей.

— Нет, — сказал Родарик, — не думаю. Поддерживая работу этого механизма, я и сам настроился на него. На вибрацию маленьких камней, которые составляют часть механизма. В двух словах: я не думаю, чтобы Машина Хаоса могла быть унесена далеко либо могла пересечь границы так, чтобы я этого не знал.

Вилл задумчиво нахмурился.

— Если тут дело в каком-то магическом взаимном притяжении, то это может помочь вернуть Сокровище. — Он вспомнил, как сидел на большой белой кровати Лили и спрашивал, что она читает. — А ведь я всего два дня назад держал в руках Мандевиля — жаль, что у меня сейчас нет этой книги!

Но мысль о Мандевиле подала ему другую идею.

— Хоксбриджский университет самим своим существованием обязан указу короля. Все профессора давали клятву служить короне. И весь преподавательский состав колледжа Малахим состоит из магов и естествоиспытателей — они могут подсказать, что делать.

Родарик обдумал это и быстро принял решение.

— Я напишу декану и попрошу его устроить мне встречу с двумя лучшими учеными. А пока, — заключил он, — никому ничего не говорите и никому не доверяйте. Вы сами сказали — неизвестно, как далеко может распространиться заговор и кто может в нем участвовать.