Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

– В чем дело, мой верный капитан? – спросила, обнажив в улыбке белые зубы. – Что-то не так?

– Я пришел с просьбой, – Харальд нервно облизнул пересохшие губы.

– Слушаю тебя, – проворковала Хельга, продолжая улыбаться.

– Отпустите меня со службы! – выпалил Харальд.

– Зачем? – в глубине малахитовых глаз блеснуло удивление. – Ты недоволен жизнью в Халле? Или я плачу тебе мало?

– Нет, все хорошо, – говорить было сложно. Слова, шершавые, будто камни, с трудом лезли из костенеюшего горла. – Но я хочу сам быть магом, а не помощником, пусть даже у Владетельницы.

– Хочешь сам? – Женщина перевела взгляд на свои ногти, лицо ее закаменело. – После того, чему я тебя научила?

– Ну, не так уж многому я и научился, – ответил Харальд, чувствуя, что эмоции охватывают его. Но остановиться он уже не мог, – И в ритуалах участвую только в качестве инструмента, подпорки под котлом! Интересно, используют ли Владетели-мужчины женщин в своих ритуалах?

– Насколько я знаю, – ответила Хельга и подняла взгляд, который, вопреки опасениям, не был сердитым, – они предпочитают использовать либо мертвых женщин, либо рабынь, которых потом убивают. Как видишь, я отношусь к тебе немного по-иному.

– Кхм, – только и смог сказать Харальд.

– Но я не буду тебя удерживать, – женщина лукаво улыбнулась. – Уезжай хоть завтра. Но напоследок ты поужинаешь со мной. Надеюсь, в этом ты своей госпоже не откажешь?

– Нет, – натужно сказал Харальд.

– Отлично! – Хельга кивнула. – А сейчас иди...

Пировали они вдвоем. Владетельница молчала, загадочно улыбаясь, а Харальд прятал взгляд, словно был пойман на воровстве. Блюда оказались обильно сдобрены специями, вновь стоял на столе странный салат из сморчков, сельдерея и трюфелей, а в вине чувствовался привкус анисового семени.

Багровый туман заволок разум гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Сердце стучало кузнечным молотом, кровь, казалось, вскипела. Харальд с трудом различал фигуру Хельги, и от вздыбившегося бешеным быком желания по телу гуляли судороги.

Потом случился провал в памяти, и некоторое просветление произошло только в знакомой спальне. Аромат роз щекотал ноздри, резал глаз блеск синих простыней, тело казалось большим комком нервов. Но рядом была женщина, и, взревев, словно раненый зверь, Харальд ринулся на нее, потонув в багровой мгле.

Сквозь грохот крови в ушах до него доносились женские стоны и смех, и больше не было ничего...

Он собирал вещи, когда в комнату неожиданно, без стука вошла Владетельница.

– Ну что, ты все еще хочешь уехать? – спросила она. Под глазами женщины темнели круги, и выглядела она усталой.

– Да, – несколько неуверенно ответил Харальд. После страстной ночи он чувствовал себя так, словно сутки напролет в полном доспехе бегал по лестницам замка.

Хельга наклонилась вперед, белая плотная накидка сползла с ее плеч, открыв сильно декольтированное платье, под которым более чем очевидно угадывалась полная грудь.

Ночной зверь неожиданно проснулся, и Харальд с яростным хрипом метнулся вперед. Но трясущиеся от желания руки схватили лишь пустоту. Владетельница ловко, одним движением, словно опытный воин, вывернулась из захвата.

– Аррр, – Харальд рычал и пытался обуздать себя.

С неимоверным трудом удалось отвести взор от белоснежных женских плеч. Неистовое, яростное желание неохотно угасало, прятало когти.

– Ты все еще хочешь уехать? – она больше не улыбалась, а накидка вновь превратила платье в закрытое.

При мысли о том, что ему придется обходиться без этой женщины, без ее запаха, ее тела и страсти, зверь внутри взревел и начал рваться на волю. В комнате было совсем не жарко, но пот тек по лицу Харальда. Изрядных усилий стоило заставить себя говорить членораздельно:

– Нет, я остаюсь...

– Я так и знала, – кивнула Хельга. – Ты ведь очень умный... звереныш...

Хлопнула закрываемая дверь, а Харальд без сил рухнул на кровать. Лицо дергал спазм, а мышцы размякли, подобно киселю, отказываясь служить хозяину. Хотелось вскинуть голову к каменному потолку и завыть, протяжно, истошно...

Волки выли протяжно, истошно, не переставая. К песням их побуждала луна. Большая и желтая, как блин, она самодовольно висела в небесах. Свету от нее было – как днем.

Харальд еще раз прислушался и выскользнул из юрты. Люди нид спали, и лишь ветер свистел в вершинах деревьев. Пахло мокрой землей.

Легко проскользнул почти через все становище. От темной стены леса отделилась высокая кряжистая фигура.

– Я здесь. – Свистящий шепот достиг ушей. Непросто Торвальду с его мощными легкими говорить тихо.

– Хорошо, – Харальд шагнул под сень деревьев. Мало ли кому приспичит выйти по нужде.

– Все готово, – пробурчал Торвальд, прикрывая рот ладонью. – Для перехода через горы того, что я собрал, хватит.

– Здорово, – Харальд кивнул, – Послезавтра праздник, День Предков. Фарра приготовил мухоморную настойку. Лучшей возможности ждать не приходится.

– Угу. – В реплике Торвальда прозвучала радость.

– Праздник завершится в полночь, – со стороны лагеря донесся собачий лай, и Харальд замер, прислушиваясь. Но гавканье быстро затихло. – В этот момент встречаемся у большой сосны, той, что в полуверсте на юго-запад. Ты выноси свой мешок и мой, а там разберемся. А сейчас – расходимся.

– Договорились. – Во мраке блеснули белые зубы, и Торвальд исчез совершенно бесшумно, словно его и не было.

День Предков – самый главный праздник, и потому – жутко утомительный. Хорошо еще, что Харальду со товарищи, как чужакам, нельзя участвовать в большинстве церемоний. Осталось только смотреть и не путаться под ногами.

Поутру мужчины племени, которым исполнилось четырнадцать лет, в полном составе ушли в лес. В становище остались женщины, дети да Фарра, который как колдун к мужчинам не принадлежит. Свободное время он использовал для того, чтобы объяснить Харальду, в чем смысл праздника. Тому, кто когда-то станет колдуном племени, необходимо это знать. Рассказал старец и о том, что Торвальд и Гуннар смогут стать полноправными мужчинами нид через год, на следующем празднике, когда проживут в племени больше двенадцати месяцев.

Около полудня с западной стороны донесся жуткий вой, и спустя миг становище оказалось заполонено чудовищами. Не будь Харальд заранее предупрежден, точно кинулся бы рубить пришельцев. Выполненные с необыкновенным искусством костюмы полностью скрывали тела, создавая полное впечатление, что перед тобой – демоны. Точнее, духи предков, как объяснила Асенефа. В облике их сочетались черты разных животных, например оленьи рога могли сидеть над волчьей мордой.