Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

уроки входили только базовые знания. Позже и те уроки прекратились — уж не знаю, почему. Но даже того, что есть, должно хватить.

Прекрасная леди выходит на тропу войны. А красота, как известно, страшная сила.

А Альдар? Что же, мои чувства были смертельной ошибкой. Я за нее заплатила достаточно.

Потерла пальцами солнечное сплетение и улыбнулась. Пора просыпаться, Кейрин.

Солнце подмигнуло пучком лучей, закружив в них, завертев и выплеснув за край неба.

В этот день мы с Тиаргратом больше не виделись — только и сновали вокруг слуги. Внимательные, молчаливые и почти незаметные. Но я кожей ощущала их взгляды. И дружелюбными к неизвестной человеческий девице были далеко не все. Хотя как раз людей среди прислуги хватало.

А на следующий день высокая сухопарая дама лет сорока на вид вежливо улыбнулась мне и провела во внутренний двор замка.

— Прошу, высокая госпожа. Хаор Кальсиар скоро будет здесь. Пока вы можете полюбоваться отсюда видом на замковый сад и город.

Она произнесла имя лорда странно — с каким-то благоговейным отвращением.

Хаор — это обращение к высшей знати драконов. Похоже, я многое не знаю ещё о лорде Тиарграте.

Лёгкое волнение мешалось с предвкушением. Забыв про служанку, я начала медленно оглядывать окрестности.

Замок стоял на возвышенности — и внизу простиралась долина с голубыми нитками рек и глазами озёр, россыпью аккуратных домиков со светлыми крышами и линиями-паутинками улиц.

Едва заметно убегала вдаль извилистая тропа стен у границы.

Мир вокруг дышал и пел, а воздух пах сладостью цветов и дождя. Было очень тепло.

Наверное, я непростительно расслабилась. Решила, что здесь, в драконьей крепости, несмотря на некоторые странности никто не посмеет причинить мне вреда.

Тем более, что змея на запястье, спрятанная под рукавом лёгкого летнего платья, лениво сжимала кольца и дремала, как объевшийся удав из цирка.

Мне иногда казалось, что брачный узор нагревается — но, возможно, было просто жарко на солнце...

Ухватившие за талию руки стали неожиданностью. Неприятной.

— Какая симпатичная человечка, — выдохнули мне на ухо, — ты новенькая горничная? Ночью приходи ко мне, малышка...

Я попыталась сбросить с себя чужие липкие пальцы, но бесполезно. Меня крепко ухватили за талию, притиснув к высокому и крепкому, судя по ощущениям, телу.

— Ммм... — чужой нос принюхался к шее, вызывая дрожь омерзения, — как сладко пахнет. Будешь моей наложницей, — легла на бедро жёсткая ладонь, — слишком хороша.

Я была совершенно выбита из колеи и не осознавала, что делать. В этот миг меня развернули — и попытались поцеловать.

Все, что я успела заметить — это твердые губы, упрямый широкий подбородок и абсолютно диковинные, синего оттенка волосы.

Тело сработало быстрее меня.

Отстраниться. Шаг в сторону. Качнуться вперёд — и тут же назад. Подсечка.

Конечно, он не упал. Высокий, огромный даже по меркам воинов. С маслянистой неприятной усмешкой, переросшей в гримасу.

Бухало сердце. Дрожали ноги.

Никто. Никто не бросился мне на помощь. Проходившие мимо слуги и отряд стражи сделал вид, что ничего не происходит.

— Придите в себя, шейд. Вы сейчас оскорбили леди. Я супруга хаора Кальсиара. Немедленно извинитесь за ваше неподобающее поведение.

Мой голос почти не дрожал. Ноги зато дрожали.

Да где же супруг, умертвия бы его подгоняли! И где мой драгоценный хранитель? Как поджал хвост после вчерашней очень короткой драки с устрашающим теневым псом, так и не показывается! Защитники!

Все самой. И хвост хранителям крутить, и дракона успокаивать, и непонятливых упокаивать, и слуг правилам вежливости добрым словом и гексаграммой учить. Последнее вернее.

— Девка карателя и палача? Как забавно, — глаза у него были рыбьи, а не драконьи. Пустые и жёсткие, с вертикальным зрачком, — мой дорогой родич снова отличился, приволок потаскушку с человеческих земель. Пытается убедить всех, что и с ним жить можно? И как тебе муженек? А? Скучаешь уже по настоящему мужчине, а не ледяному трупаку в постели? — Шевельнул бровями чужак.

Запястье обожгло. Сонная змея тревожно заворочалась.

— Вы, видно, разум потеряли, — я старалась говорить ровно. Спокойно.

Успела только моргнуть — и поняла, что меня держат за шею и приподнимают над землёй. Задохнулась, заболтала ногами в воздухе. Слез не было. Была какая-то холодная сосредоточенность. Раньше я думала, что не умею ненавидеть. Сейчас, глядя в эти рыбьи глаза, я осознала, что уничтожу этого дракона. За каждое сказанное им слово. — Когда тебя спросят, будешь говорить, что он тебя заставил, — приблизились ко мне жестокие злые глаза, — издевался и угрожал, клялся уничтожить, если не ляжешь с ним. Поняла? Иначе, — обдало меня потоком воздуха. В глазах этого существа разливалось какое-то садистское удовольствие, — я хорошенько позабавлюсь с тобой, куколка. И о твоей мамаше тоже позаботятся, как и о сестрице. Мы все знаем...

Знал. Он узнал меня с первого взгляда — и разыграл спектакль. Опасный противник. Смертельно опасный. Грудь обожгло, как и руки. Я ощутила, сама не своя, как поднимаю правую ладонь — и резко бью ею по щеке этой твари в теле человека. Дракона. Суть одна. Бью как могу. С оттяжкой, стремясь расцарапать ногтями. На кончиках моих пальцев вспыхивает пламя. С воем меня швыряют оземь. Перехватывает дыхание, кажется, что-то хрустит. Я всей кожей ощущаю приближение ещё одного свидетеля нашего "недопонимания". И улыбаюсь. Болит лицо. Наверное, это смотрится жутко. Но мой противник вдруг отшатывается — и кидается к краю, рыбкой летя вниз, за стену. Хлопают крылья. Песочного цвета дракон стремительно удаляется прочь, чтобы растаять в едва заметной на солнце вспышке оранжевого портала. Всё предусмотрел, гаденыш. Гудят камни. Меня, застывшую на миг в своем хрупком безмолвии, подхватывают на руки и обволакивают родным запахом мяты. Я задираю голову — и застываю. Дикое, отчаянное безумие читается в глазах Тиарграта. Черных глазах без капли света и тени зрачка. Замок снова встряхивает. За спиной мужчины распускаются темные крылья — огромные, закрывающие от меня горизонт. По его скулам бежит чешуя — черные жёсткие полосы, присыпанные серебром. Страшный и нежный голос тихо просит — Скажи мне, кто это. Я не чую его запах. Кто?!

— Господин! Господин, но Эрл Раттер ждёт ответа, господин... Ой! — испуганный вскрик. Тьма наползает, закрывая все вокруг. Холодная беспросветная тьма с мертвенно-зелеными всполохами. Змея на моем запястье поднимает голову, выползая до кончиков пальцев. И к ней, обвивая, стремится огромная черная зверюга, каким-то образом стекшая с пальцев дракона. Они сплетаются на наших глазах в собственном странном танце. На губах стынет кровь. Охватывает дрожь. И все от этой улыбки. Нет, даже... Лёгкого изгиба губ. Незначительной гримасы. И пустого белого лица, на