Наталия Ипатова - Куда глядят глаза василиска

Некоторое время их веселье было хаотичным и довольно бессмысленным, группы, собиравшиеся у костров, танцевали сами по себе, стараясь перебить и заглушить музыку соседей. Потом все внезапно стихло, и Кларенсу казалось, что вместе с музыкой остановилось и его собственное сердце. Потом единым слитным движением толпа на поляне преклонила колена.

По поляне меж своими коленопреклоненными подданными шла Королева эльфов, и Кларенс застыл на своем насесте разве что не с разинутым ртом. Он никогда в жизни не видывал ничего подобного. И впредь никогда не увидит. Он не смог разглядеть черт ее лица, так как его сплошь покрывали сложные разноцветные узоры, но ее тело и пластика движений, без сомнения, принадлежали совсем юной девушке. Глаза Королевы странно блестели и смотрели в никуда, словно она находилась под действием наркотика. Ее волосы были заплетены в тугую толстую косу на макушке, отчего ее головка приобрела форму луковички, и обильно усыпаны мелкими блестками. Она была полностью обнажена. Покрытое слоем фосфоресцирующих красок тело излучало холодный белый свет, подобный свету луны, стоящей в зените, и, окутанная этим светящимся нимбом, Королева казалась столь же надменной, недосягаемой и высокой, как и упомянутая Царица небес. И Кларенс понял, что ему выпала удача — или несчастье, это как посмотреть — увидеть танцующую Королеву эльфов.

Она вышла на берег, видимая отовсюду. Место вокруг нее было пустым, потому что сейчас никто не смел находиться рядом с ней. Среди ее народа воцарилась мертвая благоговейная тишина. Она замерла, выставив вперед ногу, слегка согнутую в колене, сильно прогнувшись назад в тонком стане, так, что кисточка ее косы почти касалась земли, и подняв руки вверх, навстречу своей небесной сестре-близнецу.

После вступила музыка, вонзившаяся в ночь, словно нож. Кларенса пробила сильная дрожь, и он еще теснее прижался к стволу дерева. В этой музыке было нечто… дикое, недопустимое для его пуританского воспитания. Она с презрением вспарывала и отвергала все искусственное, несвойственное сути его личности, все те оковы и связи, налагаемые общественным мнением и приличиями. Музыка Королевы, чьим девизом было только: «Я хочу».

Она танцевала, разливая вокруг себя этот холодный белый свет, и иногда Кларенсу казалось, что на самом-то деле внутри сияния и нет никого, что Королева — всего лишь плод его болезненно растревоженного чудесами ночи воображения. Она вращалась в танце с такой скоростью и силой, что нижняя часть ее тела скрывалась в радужном смерче, откуда вырастал невиданной красоты белый цветок груди, плеч и рук, живших и танцевавших словно бы сами по себе. А может, это серебряная рыба отчаянно билась на невидимой леске, тщетно пытаясь обрести свободу, рассыпаясь по поляне тысячью сверкающих зайчиков и собираясь в танцующую девушку уже в другом месте. Мало-помалу эльфы присоединились к ее танцу, выстроившись в длинные цепи, и меж костров пошли неимоверно сложные, переплетающиеся хороводы, в каких может не запутаться только столетиями практикующийся эльф.

Сколько времени это продолжалось, Кларенс не помнил. Он не мог оторвать глаз от Королевы, чей танец заворожил его, словно непрерывно меняющаяся картинка в калейдоскопе. Да, видев это, он не останется прежним, отбросит в сторону устаревшую, убогую часть своего представления о мироустройстве, раньше ограничивавшегося узким полем крестьянских забот и пересудов. «Есть много в этом мире, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.»

Веселье на поляне, теряя благочиние, росло и перехлестывало через край, поляна наполнялась хохотом, парочки, взявшись за руки, прыгали через костры. Королева, чья грудь порывисто вздымалась, махнула тонкой рукой и с последним взвизгом скрипок прыгнула в реку, безукоризненно исполнив «рыбку» и войдя в воду сомкнутыми над головой руками. Там, где она скрылась в черных водах, начало разгораться сперва смутное, затем все более ярко фосфоресцирующее пятно, изредка перечеркиваемое стремительными телами рыб. Эльфиянки бросали вослед Королеве свои венки, темное течение подхватывало их и влекло за собою, вместе со словами и тайным смыслом гаданий, заключенном в этом красивом, исполненном неожиданной печали ритуале. Многие подданные устремились за своей Королевой, хохот и пение не были уже столь стройны, и эльфы потихоньку разбредались по лесу попарно или в ином количестве, сообразно индивидуальным склонностям.

Королева вынырнула и, опираясь на протянутые в помощь руки наяд, выбралась на берег. Кларенс заметил, что она очень устала. Свет вокруг нее не погас, но словно чуть померк. Он увидел, как к ней поднесли паланкин, она распустила мокрые волосы и закуталась в услужливо поданную мантию. Ритуал исполнен, и сейчас она уже не была здесь нужна. Она села в паланкин, задернула занавески, и свет для Кларенса померк. Пусть из-под каждого куста неслись смешки и песни. Ее здесь уже не было, и грудь его вдруг стеснил сильнейший спазм, вырвавшийся наружу всхлипом, пытаясь подавить который он прижался лицом к грубой древесной коре и расцарапал себе лоб. Никогда ее не увидеть! Как можно с этим жить?

— А теперь слезай! — приказал чей-то негромкий голос из-под дерева.

Кларенс удивленно моргнул. Он как-то уже привык к мысли, что останется незамеченным.

— Я тебе говорю, — в голосе слышалась насмешка. — Слезай сам, не то хуже будет.

Кларенс понял, что прятаться от эльфа глупо, и спрыгнул вниз. Как ни странно, кольцо вооруженной стражи не сомкнулось вокруг. Перед ним стоял один-единственный эльф, в отличие от прочих не хмельной и не одурманенный ночью безудержного веселья.

— Подглядываем? — поинтересовался тот.

Кларенс огляделся. Товарищам эльфа явно было не до того. Если коротышка вздумает сделать какую-нибудь пакость, он без труда с ним справится. В общем-то сейчас как будто ничто не мешало ему отпихнуть эльфа с дороги и пуститься в бега.

— Давай без глупостей, — посоветовал эльф. — Я не хочу тебе никакого зла. Более того… — он смерил юношу взглядом, — я мог бы, скажем… представить тебя Королеве.

Он усмехнулся, услышав, видимо, как заколотилось сердце человека.

— Как тебя зовут?

Кларенс вполголоса представился.

— Не тебя ли это, случаем, топили в бочке с мальвазией? — пошутил эльф, демонстрируя знание классической литературы.

— Что? — Кларенс был ошарашен. Эльф негромко засмеялся.

— Пойдем отсюда, — сказал он. — Тебе здесь не место, а по дороге расскажешь мне о своем приключении.

Кларенс не сдвинулся с места. Было что-то очень подозрительное в том, что этот эльф не принимал участия в забавах своего народа.