Андреа Кремер - Тайна Хранителей

Шей посмотрел мне в глаза, и я почувствовала, что краснею.

— Ну, хорошо, — неохотно согласился Силас. — Пусть так. Он предал своих, потому что Хранители, в целях защиты своей власти, законом запретили смешанные браки. Тристан вынужден был бежать, захватив Сару с собой. Они пытались спрятаться. У них родился ребенок.

Силас указал рукой на Шея.

— И как они его нашли? — спросила я. — И, кстати, как о существовании предателя, ставшего ключевой фигурой предзнаменования, узнали Ищейки? Он же прятался, верно?

— Нам не пришлось его искать, — сказал Монро. — Он сам нашел нас.

— Неужели? — спросил пораженный Шей.

— Да, — подтвердил Монро. — Он хотел таким образом защитить жену и ребенка. Он знал о пророчестве и понимал: мы захотим защитить их. К сожалению, предпринятые нами меры результата не дали.

— Хранители нашли его? — спросила я.

Монро кивнул.

— На островах Аран. Мы считали, что там они в безопасности. Их местоположение хранилось в строжайшем секрете, но мы потерпели поражение. Они убили Тристана и Сару, а Шея Боско Map оставил при себе. Так продолжалось до недавнего времени.

Шей смотрел куда-то вдаль; я обратила внимание на его дрожащие руки.

— Все же я не понимаю, почему он не Хранитель? — спросила я. — Разве того, что отец был одним из них, недостаточно?

— Думаю, здесь все дело в пророчестве, — предположил Силас. — Сама суть его бытия, да и само существование Наследника предопределено женщиной, родоначальницей. Значит, дело в том, что мать Шея была обычной женщиной.

— Думаешь?

Тесс улыбнулась.

— В женщине заключена сила созидания, — заявила она.

— Ты, Тесс, толстей, если хочешь, а я горжусь своей мужской фигурой, — сказал Коннор, похлопывая себя по плоскому животу.

— Давайте оставим в стороне войну полов, — предложил Силас. — Тесс права. Материнская сущность доминирует всегда, она же предопределяет натуру ребенка. Вот почему ты восприняла его как человека, Калла, потому что он и был человеком в любом смысле этого слова. То, что его отец водил компанию с нечистью, никак на нем не отразилось. Единственным признаком того, что в его происхождении не все так просто, стал крест на шее.

— Что ты имел в виду, говоря о том, что материнская сущность всегда доминирует? — спросила я. — Раньше случалось нечто подобное?

— С Хранителями — никогда, — ответил Силас. — Никто, кроме Тристана, не решался нарушить табу и родить ребенка с обычной женщиной. Но мы, Ищейки, усвоили этот закон еще во времена Первого Восстания.

— Но это же была война, — удивилась я. — Какое отношение война может иметь к детям?

— Это был прежде всего союз. А союзы заключают по многим причинам, — вмешался в разговор Монро. Высказав это таинственное утверждение, он отвернулся от нас и стал смотреть на что-то такое, что явно находилось за пределами комнаты, а может быть, и еще дальше.

Силас кивнул.

— В годы, предшествовавшие восстанию Воинов, связи между Ищейками и волками крепли — во многих отношениях. Дело доходило и до браков. Летописи свидетельствуют о том, что дети, рожденные от союза Ищейки и волчицы, всегда наследовали признаки по материнской линии. Если отец был Воином, ребенок был Ищейкой; если Воином была мать, ребенок становился волком, как и она.

Я широко раскрыла глаза.

— У Ищеек и Воинов были дети?

— Это было давно, — ответил Монро. Он продолжал смотреть в сторону, но я заметила, как натянулась кожа на его скулах. — Хранители все сделали, чтобы от их потомства ничего не осталось. Все связи были разорваны навсегда.

У меня тряслись руки.

— Но у волчиц просто так дети родиться не могут…

Я замолчала, чувствуя, как краснеют щеки и шея. Не следовало об этом рассказывать, но слова сорвались с языка помимо воли. За последнее время в моей жизни практически не осталось тайн, но этот секрет я мечтала сохранить.

Моя последняя фраза вырвала Шея из пучины мыслей, в которой он доселе пребывал.

— Что? — спросил он, посмотрев на меня.

Я отвела глаза и стала рассматривать крышку стола.

Нет. Нет. Я не хочу об этом говорить. Это слишком личная тема. И слишком страшная.

Монро прервал молчание приглушенным кашлем.

— Отчасти старания Хранителей сохранить власть над стаями выразились в контроле над рождаемостью и браками между их верными солдатами. Этим они стали заниматься после Первого Восстания. Пользуясь магической силой, они останавливают или, наоборот, запускают репродуктивный цикл самок. Поэтому девушка может забеременеть лишь в том случае, если господа подыскали ей подходящего, С их точки зрения, самца. Но даже в этом случае пара может зачать ребенка лишь в определенное Хранителями время.

— Боже мой, — пробормотал Шей.

Дышать было тяжело. Что он будет теперь обо мне думать?

— Это не твоя вина, милая, — сказала Тесс, обнимая меня. От нее исходил приятный, успокаивающий запах цветущих яблонь и меда. Я позволила себе прижаться к ней, испытывая благодарность за ее неизменную доброту.

— Они настоящие ублюдки, — сказал Силас. — Но правило это появилось только после Первого Восстания. До него Хранители в эти дела не вмешивались.

Монро бросил на меня полный сочувствия взгляд и повернулся к Шею.

— Твоя мать была обычной женщиной. Твоя человеческая сущность — ее наследство. Именно поэтому Калла распознала в тебе человека.

— Значит, предательство отца стало признаком того, что я — Наследник, — сказал Шей.

Мне было приятно, что разговор пошел по другой линии. Я решила поддержать его.

— Есть еще знак креста на шее, — сказала я, указывая рукой на то место, где был рисунок. — Кстати, когда я сказала ему, что на спине есть татуировка в виде креста, оказалось, что он об этом понятия не имеет.

— Знак заколдован, поэтому видеть его могут не все, — объяснил Силас. — Это не татуировка и не родимое пятно. Это магический знак.

— Значит, люди его видеть не могут?

Силас закатил глаза и махнул рукой перед лицом, словно отгоняя назойливого комара.

— Нет, все гораздо сложнее. Это очень тонкое заклятье. Хранители — большие мастера в этом деле — манипуляция, всякие магические штучки. Татуировка как бы говорит тем, кто может ее увидеть, что ее замечать не нужно. Мы используем похожую тактику, чтобы предотвратить попадание людей в нашу Академию. Люди всегда как бы смотрят мимо нее, не замечают. Этого заклинания вполне достаточно для того, чтобы никто не подходил к Шею и не спрашивал, в каком салоне сделана татуировка.

Он посмотрел на Шея, и я увидела в глазах Секретаря некое подобие извращенного уважения.