Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

   - Живой. И слава Мэйгрид Светлой!

   Но весь изранен и в крови.

   Целителя бы нам найти.

   - Не нужно. В нем дремлет сила Пьющих кровь.

   Его раненья заживают сами,

   и скоро будет целым вновь.

   - И правда заживают.

   Как вовремя произошел обряд.

   Невыносимо всех друзей терять, особенно подряд.

   И Нерил наш уснул навеки,

   он был веселым человеком.

   Арман не бросил этот мир,

   и будет править жизни пир.

   Пусть даст богиня, так и будет.

   - Отец мой бегства не забудет.

   - Об этом не страдайте, леди.

   Мы очень далеко уедем.

   О месте том не всякий знает.

   Арман от всех его скрывает.

   Наследство матери покойной,

   там тишь, да гладь, всегда спокойно.

   А вам с любимым вашим мужем

   и вовсе там никто не нужен.

   Тогда продолжим же мы путь. Покину вас.

   С Армана не спускайте глаз.

   Он снова склонил голову и покинул экипаж. Через несколько мгновений мы снова тронулись. Бессознательное состояние Армана постепенно перешло в сон. Это было нормально. Его тело требовало отдых после восстановления. За окнами кареты темнело. И вскоре я могла смотреть на спокойные черты любимого только благодаря своему зрению. Нам, Пьющим кровь, свет не нужен. Только восприятие немного меняется. И я с интересом разглядывала Армана.

   От открытых участков кожи шло легкое свечение. Я улавливала его тепло. Мы всегда чувствуем тепло живых организмов. Оно и давало это свечение, где более интенсивное, где менее. И мне нравилось вот так рассматривать мужа. Его красота приобретала какую-то таинственность. Залюбовавшись, я даже не заметила, как он пошевелился и открыл глаза. Просто почувствовала его взгляд и улыбнулась.

   - Кровавой ночи.

   Вот и открылись твои очи.

   - Так вот откуда эти сны,

   я слаще их не видел в жизни.

   А то любимая со мной,

   так нежно мужа обнимает.

   И все кошмары прогоняет,

   своею ласковой рукой.

   Он сел, снял исполосованную рубаху и хотел выкинуть, но я остановила. Такой след оставлять было нельзя. Арман понял меня и просто кинул рубашку на соседнее сиденье. После осмотрел себя и удивленно присвистнул.

   - Как дар велик моей любимой.

   Меня ты наградила силой.

   Я выжил только ей благодаря.

   И как мне не любить тебя?

   Мое прекрасное виденье ночи.

   Тебя забыть? Не хватит мочи.

   Он усадил меня к себе на колени и надолго приник к губам, заставляя забыть обо всем. О страхах за возлюбленного мужа, о том, что отцу его гордыня оказалась важней счастья собственной дочери, о страшном приговоре Первого лорда, о всех наших невзгодах и бедах.

   - Ты на меня совсем не сердишься, любимый?

   - За что?

   - За то, что натворила, милый.

   За глупую самоуверенность и слабый дух.

   Из-за меня погиб твой близкий друг.

   Арман отвернулся к окну, и я увидела, как он помрачнел.

   - Не ты велела Нерилу сражаться,

   не ты вогнала в сердце меч холодный.

   То Элион, вампир ожесточенный,

   излил на друга ненависть свою.

   И пал наш Дорбери с мечом в руках,

   как должен славный воин,

   с врагом сражаясь в яростном бою.

   Он был мне другом, братом, преданным душой.

   Он жизнь готов отдать был за друзей.

   И вот отдал,

   не пожалел для безразличной смерти,

   он даже младости своей.

   Его оплакать мне не дали, и не увижу я,

   как тело поглотит земля.

   Из домена за смерть убийцы мерзкого изгнали,

   и вынудили торопиться, пока жену не отобрали.

   Погиб мой друг,

   но сил не хватит мне отказаться от тебя.

   - Оплачем вместе твоего мы друга.

   Он откупом для Смерти стал,

   собою заменив тебя, возлюбленного моего супруга.

   Но пусть я прослыву безжалостной душою,

   но рада я, что Нерил заменил тебя собою.

   Прости за нехорошие слова,

   но видеть твое тело без дыханья

   готова я не буду никогда.

   Я без тебя одна здесь жить не стану,

   коли покинешь этот мир.

   И за руку объявятся за Гранью

   мужчина-человек и женщина-вампир.

   Арман обнял мое лицо ладонями и с восторгом посмотрел в глаза.

   - Ужели ты меня так сильно любишь?

   Ужели мне даровано Судьбой

   единственное в мире совершенство,

   что называю я женой?

   Но мне милей твое дыханье,

   исполненные нежностью черты.

   При взгляде на тебя наполнен я огнем желанья,

   который разжигаешь ты.

   И все это имеет только два названья:

   Любовь и Жизнь - основа мирозданья.

   Люблю тебя, живу тобой.

   Ты маленький хранитель мой.

   Что было ответить на его слова? Мои сияющие глаза стали ответом и губы, с которых он пил мою любовь, отдавая свою. Мы упивались друг другом и нашей близостью еще какое-то время, пока Арман виновато не улыбнулся и, поцеловав меня в очередной раз, поспешил сменить уставшего друга на козлах. Я не захотела довольствоваться знанием, что мой любимый совсем близко, но не рядом. И Бониваля мы сменили вместе.

   Я любовалась руками моего мужчины, взявшего вожжи, вспоминая, как эти руки умет жарко обнимать, и сколько в них нежности, и как умело они кружили голову одной маленькой неправильной вампирше.

   - Ты улыбаешься, родная.

   Арман поймал мою улыбку, и уголки его губ дрогнули в ответ.

   - Да, улыбаюсь, жизнь моя.

   Но не скажу, ведь это глупо.

   Брови Армана в притворном гневе сошлись на переносице.

   - А, ну, скажи, жена моя,

   что ты скрываешь от супруга?

   - Арман, поверь, все это просто ерунда!

   - У ненаглядной завелись секреты?

   Ведь зацелую.

   - Угрожаешь, да?

   - О-о, милая жена, меня еще не знаешь,

   иначе не сказала б - угрожаешь.

   Не угрожаю никогда.

   А привожу угрозу в действие всегда.

   Не убирая в долгий ящик.

   Он перехватил вожжи одной рукой, заключая второй одну "жутко испуганную" вампиршу в нежный, но крепкий капкан. И мое лицо осыпали целым градом поцелуев, то щекоча дыханием за ушком, то шею, то нагло прикусывая.