Мария Орлова - И сказка не мила

— Катя.

— Все будет хорошо, ты поспи, станет легче. Ты справишься, вот увидишь, все будет хорошо.

— Здесь что от простуды умирают? — спросила Настя.

— Да что за глупости, с чего ты взяла? — удивился мужчина.

— Ты так уверяешь меня, что все будет хорошо, что думается о самом плохом, — девушка слабо улыбнулась.

— Тьфу на тебя, дуреха, — улыбнулся Катя.

— Полежу пару дней и буду как огурец, — девушка закрыла глаза.

— Все бы ничего, только вот пары дней у нас нет, — Катя отошел к окну.

Утром, не смотря на все его просьбы и уговоры, музыкантов выставили из трактира.

— Тем более что больной, — заявил трактирщик. — Зачем мне тут зараза?

— Ты как? — спросил Катя. — Можешь не отвечать, сам вижу что плохо, — вздохнул он.

— Нет, я ничего, — поспешила заверить его Настя. — Я могу идти, ты не думай, — но ее сил хватила совсем на немного. — Я передохну немного и пойдем.

— Отдыхай, — Катя присел рядом, обняв девушку за плечи. — Мне даже продать нечего чтобы тебе лекарства купить, — виновато сказал он: — Прости. Я все потратил на одежду, у нас ни скрольчика.

— А за вчерашний вечер тебе не заплатили?

— Вчера мы работали за еду и комнату, — вздохнул мужчина.

— Может платье мое продать? — предложила Настя. — Оно хорошее.

— Платье? — Катя задумался.

— А еще косу мою продать, наверное, можно. Тут парики и шиньоны делают?

— Вроде делают, а ты ее не выкинула?

— Нет, конечно, — вздохнула Настя. — Она на дне моей сумки, поищи парикмахерскую, спроси, может, купят.

— Крашенные волосы, даже не знаю, — Катя достал обрезок косы.

— Они не крашенные, — возмутилась Настя.

— Да брось ты. Хочешь сказать ты натуральная блондинка?

— Натуральная, — усмехнулась Настя и закашлялась.

— Черт, еще и кашель, — покачал головой Катя. — Ты посиди тут, а я схожу, попробую что-нибудь за это выручить.

Ждать пришлось долго. Настя сидела, потом прилегла, положив голову на мешки с вещами, потом снова села.

— Ты как, еще двигаться можешь? — вернулся Катя через пол часа.

— Ты что так долго, я уже беспокоилась.

— Пошли, я нашел нам жилье.

— Жилье? — удивилась Настя. — Зачем нам жилье, лекарство же нужно было.

— Будет тебе и лекарство и кровать на пару дней — улыбнулся Катя.

— А тебе? — испугалась Настя. — Ты меня оставишь одну?

— Конечно, нет, ты что?

— Отрабатывать будешь?

— Не придется, — мужчина улыбнулся. — За твою косичку очень хорошо заплатили, тут оказывается волосы такой длинны большая редкость, да еще цвет оказался редким. Ну и плюс накинули немного за то, что я от сердца отрываю последнюю память о почившей возлюбленной.

— Да в тебе погиб торгаш, — улыбнулась Настя. — А платье не получилось продать?

— Получилось, но за него дали всего ничего, я знаю, что ты косу хотела бы оставить, но…. Прости, мне правда продать нечего.

— Ладно, зато теперь деньги есть.

— Теперь есть, пошли.

Чем ее поили Настя не знала, но уже на третий день утром температуры как ни бывало, горло больше не болело и разрывающий грудь кашель прошел. Пока девушка поправлялась, Катя умудрился немного подработать и всячески Настю баловал сладостями.

— Я тут такую штуку интересную видел, — сообщил он девушке, принеся как-то вечером очередное лакомство. — Хрень какая-то для прически. Хочешь, купим, будешь дома подружек удивлять, я у нас такой никогда не видел.

— Не хочу, — тяжело вздохнула Настя.

— Насть, ты что? — удивился Катя. — Ты из-за косы? Так на твою длину та штука тоже пойдет.

— Да нет, дело не в косе. Отберут у меня штуку твою. В прошлый раз Магдалена мне тоже купил, а ее отобрали, сказали категорически нельзя. Вот скажи, ну что случилось бы, если бы та штуковина у меня осталась? Это же не семена какие-то чужие, не зверюшка, для волос украшение.

— Да, я забыл, что с этим сейчас строго, — вздохнул Катя. — А жаль, мне хотелось тебя порадовать.

— Ты и так меня радуешь все эти дни, — улыбнулась Настя. — Спасибо тебе и прости, что так вышло.

— Нашла за что извиняться.

Едва Настя встала на ноги, они снова отправились в дорогу.

— Странное место, — тихо заметила Настя Кате в одном из трактиров на второй день пути. — Ты обратил внимание, уже второй городок такой странный.

— Угу, — жуя, кивнул Катя. — Ешь и валим отсюда.

— О, музыканты, — зашедший в трактир рыцарь в черной накидке, схватил инструмент Кати, стоявший у стены.

— Многоуважаемый, — подорвался с места менестрель. — Прошу вас, верните мне мою кормилицу.

— Верну, — кивнул рыцарь, продолжая терзать инструмент. — Всегда мечтал научиться, — нагло улыбнулся он.

— Лера, у нас мало времени, — одернул игруна его коллега. — Магистр не одобрит задержки.

— Да брось ты, — отмахнулся мужчина. — А это с тобой? — спросил он у Кати, кивнув на испуганно замершею в углу Настю.

— Да, ученик.

— Вольный или раб?

— На что менестрелю раб? Вольный.

— Пусть сыграет, — рыцарь кинул инструмент Насте, та едва сумела поймать его.

— Я? Я не могу, — девушка испуганно посмотрела на Катю.

— Он еще не умеет, я его только взял.

— Играй, — рыцарь стукнул по столу кулаком.

— Пусть играет, — тихо сказал Кате второй рыцарь. — С ним лучше не спорить.

— Играй, — велел девушке Катя. — То что утром учили, играй. Я подпою. Подпевать можно? — спросил он у гневливого рыцаря.

— Можно, — позволил тот, усаживаясь на Катино место и начиная есть второе из только что принесенной для музыканта тарелки.

— Эй, это Катина тарелка, — возмутилась Настя.

— Перебьется. Играй.

— Перебьешься, — в тон рыцарю ответила Настя, вставая.

— Что? Ты кому хамить взялся, сопляк? — мужчина просто толкнул, но Настя оказалась в противоположном углу трактира. — Храбрый сильно? — он подошел и поднял девушку над полом одной рукой.

— Да, — Настя со всей силы ударила ногой в пах, рыцарь согнулся пополам, удар оказался точным, а на мужчине, на Настино счастье, оказался не полный комплект доспехов.

— Беги, — приказал второй рыцарь Кате и подскочил к приятелю.

— Убью щенка, — прохрипел мужчина на полу, все еще не в силах разогнуться.

— Я помогу, — второй рыцарь ухватил Настю за шиворот и вышвырнул в дверь, за ней следом с вещами выскочил Катя.

— Идиотка, — Катя поднял Настю с земли, и потащил за собой прочь от трактира. — Дура. Боже мой, за что мне такое наказание? Ты чем думала?

— Отпусти, мне больно.

— Потерпишь. Не вздумай снова в позу встать, сейчас совсем не время и не место.