Исход неясен III - Макс Мах

ноги и, запустив, пока никто не очухался, Нарбонский веер — цепочку из семи несильных, но болезненных молний, выставила Протего максима[11] и отскочила назад и влево. Получилось неплохо, но и не замечательно. На молнии купились лишь двое пожирателей, растерявшихся от внезапной атаки и разом потерявших инициативу, но третий боевик оказался тертым калачом: он уклонился от удара молнии и вмазал в ответ чем-то убийственно черным. Впрочем, не попал. Анна уже снова отскочила, развернулась и, сместившись еще больше в сторону, кинула в противника Копье Асов шестого ранга, разбив мужчине щит и заставив его уйти в перекат. Между тем, ей прилетело справа от не затронутой молниями женщины, только теперь обнаружившей, что у нее за спиной кто-то есть. Женщина, а вернее совсем молодая светловолосая девушка, отчего-то не носившая ни черной мантии, ни фирменной белой маски, не мудрствуя лукаво бросила в Анну темное Секо[12], которое ей все-таки удалось парировать Баклером[13] на левой руке. Но, если честно, это было близко, и уже самой Анне пришлось сразу же уйти в перекат, выстрелив в девушку еще одним Ансгаром. Кидала она «копье» по наитию, что называется на звук дыхания, да еще и от самой земли, но на этот раз получилось удачно. Ее оппонентка не успела прикрыться щитом и, получив темное заклинание в правое плечо, выронила палочку и улетела назад, сбив по случаю с ног еще одного пожирателя. Дальше у Анны наступило то состояние, которое она называла для самой себя сном разума. Сознание, словно бы, отключилось, передав управление телом в ведение рефлексов и боевых автоматизмов. Самое то во внезапно возникшей собачьей свалке, когда не успеваешь не то, чтобы о чем-нибудь подумать, но даже понять, что и зачем делают твои руки и ноги. В таких ситуациях и становится очевиден класс бойца, и, если у Анны были еще сомнения в уровне своей подготовки, то вылетев из боя аппарацией спустя две минуты и семнадцать секунд, она могла с гордостью констатировать, что не зря рвала жопу на тренировках. Атаку пожирателей она сорвала, и те были вынуждены отступить, воспользовавшись своей чернодымной трансгрессией и уволакивая с собой, как минимум, один труп и двух тяжелораненных. Однако и ей досталось. Несколько неопасных порезов, мелких ожогов и неглубоких колотых ран не в счет. Другое дело, что за две с небольшим минуты боя она попросту выдохлась.

Бой, как ни крути, получился тяжелым. Противник был весьма неплох с точки зрения техники боя и превосходил числом. И кроме того, если не наводить тень на плетень, как делает это Великий Светлый, темные заклятия в среднем куда опаснее обычных, тем более светлых чар. В обычном тренировочном бою Сириус, известный своими мощными до двенадцатого ранга заклятиями так ни разу и не смог рассечь ее баклер своими Секо максима. Пробить его, к слову, у него за все время вышло только дважды, да и то он использовал для этого Arrow Shooting Spell[14]повышенной мощности. А сегодня в собачьей свалке ей не только рассекли Кулачный Щит, но и пробили чем-то «острым» ее коронный Аспис[15]. А все, потому что противник использовал много темномагических заклинаний и не чурался пускать в ход зачарованные клинки. Впрочем, Анна тоже в долгу не осталась, применив в пылу схватки даже такую мерзость, как Хлыст Морганы[16]. У нее от этого проклятия на всю жизнь остался шрам на лице, и будь ее воля, она бы и вообще вычеркнула эту смертоубойную жуть из памяти. Но, увы, на войне, как на войне: там, как и в любви, все средства хороши[17]. Да и она, на самом деле, не из тех лицемеров, кто стесняется «омрачить душу» и «запятнать свои руки» темной магией.

В общем, на место сбора она прибыла злая, как собака, до крайности вымотанная физически и несколько покоцанная, чего с ней давно уже не случалось. Аппарировала, бросила быстрый взгляд на Тони Куртёза, колдовавшего над тяжело раненным гардаричанином[18], и огляделась в поисках Лонгботтомов, но их здесь пока не было.

— Серьезно досталось? — спросила, увидев кровь на одежде храброго нормандца.

— Порядком, — ответил Тони, не оборачиваясь. — Но больше Нежате, мне по остаточному принципу. Впрочем, атаку мы все-таки сорвали. Двоих прибили, троих вывели из игры, как минимум, на несколько дней. Раненых может быть и больше, но не было времени всех сосчитать. Ушли суки длинной аппарацией. Засечь, куда, извини, не смог, но явно далеко.

— Как думаешь, вернутся? — Пока суд да дело, Анна присела на камень и, достав фиал с Кровеостанавливающим, начала поливать свои «болячки» тёмно-красной маслянистой и быстро схватывающейся, превращаясь в пленку, жидкостью.

— Вернутся, — подтвердил ее предположение Тони. — Мы их не просто побили, мы их унизили, и они нам этого так просто не спустят.

— Я тоже так думаю, — согласилась Анна, доставая другой фиал, на этот раз с Противоожоговым бальзамом.

Она только откупорила флакон, собираясь смазать ожоги, как на холме появились Лонгботтомы. Оба выглядели так себе, но, кажется, отделались, как и Анна, легким испугом.

— Все нормально! — ответила на немой вопрос Алиса. — Там и было-то их всего пятеро, и все молодняк. Одного мы уложили. Остальным тоже досталось, но не до смерти. Сбежали, а мертвеца бросили. Мы труп отдали кому-то из Монктонов. Пригодится, наверное, когда будем разбираться, кто есть кто, и что это было.

— Сами-то как? — все-таки уточнила Анна, доставая из пояса флаконы с Кроветворным, Восстанавливающим и Бодрящим. Применять «тяжелую артиллерию» было пока рано, но при этом после такого боя следовало восстановиться как можно быстрее, тем более что было совершенно очевидно, это еще не конец истории. Пожиратели вернуться и, возможно, даже с пополнением. А их и так на круг было больше двух десятков.

— Не волнуйся, Анника, — ответил за двоих Фрэнк. — Мы целы. Сейчас приведем себя в порядок и сможем продолжить с последней ноты. Они же вернутся, ведь так?

— Наверняка, — выдохнула Анна, выпившая перед этим первое зелье. Как и большинство других зелий, это было ужасно на вкус. Не омерзительно, конечно, как некоторые из наиболее эффективных, но уж очень невкусное. Что означает, в достаточной мере полезное.

Лонгботтом между тем кивнул, и они с Алисой принялись залечивать свои раны. И как раз в этот момент на вершине холма появился серебристый вепрь, по-видимому, Патронус или хозяина