Зов девы. Да распахнутся крылья (СИ) - Марун Катарина

Вот только даже находясь на пороге смерти, я готова взять на себя какие угодно обвинения, лишь бы уменьшить страдания родных.

Пусть ненавидят «живую», чем оплакивают мёртвую.

— Послушай меня, дорогая моя, — очередной восклик матери вырвал из собственных горьких мыслей, — если ты сейчас уйдёшь, то домой можешь больше не возвращаться!

Я ошарашенно уставилась на маму. Нахмуренные брови, лицо пошло красными пятнами, губы искривлены и поджаты в тонкую нить, глаза горят лихорадочным блеском. Грудь нервно поднимается и опадает, руки сжаты в кулаки — мама судорожно пытается сдержать рвущийся наружу гнев.

— Что ты на меня так удивлённо смотришь? — выплюнула она. — Либо у меня есть дочь благоразумная, воспитанная, либо нет! — Мама с тяжело выдохнула и упала на стул. — Как ты вообще могла скатиться до такого легкомысленного поведения и…

Слёзы злости и обиды жгли глаза.

Как вообще мама могла сделать подобные выводы?! Опираясь лишь на ставшие редкими звонки, да на единичный случай, когда из дому меня забрал Андрей?!

Я вскочила на ноги, прерывая излияния и посыпание матерью моей головы пеплом. Табурет, на котором я сидела, гулко ударился о ламинат.

— Надежда!

Не оборачиваясь, я поспешила к выходу.

— Если ты сейчас уйдёшь, то у меня будет не две дочери, а одна! — в голосе мамы проскочили истеричные нотки.

Я сглотнула вязкую слюну и, судорожно вздохнув, вышла из кухни, где тут же раздался приглушённый всхлип.

Заглянула в спальню к сестре, с желанием обнять её и попрощаться, но Дарьи там не оказалось.

С большим удивлением увидела сестру, выходящую из моей прежней спальни, держащую в руках папку планшет с торчащими из неё изрисованных мной листами.

— Надь… — по щекам сестры заструились прозрачные солёные дорожки, — То, что мама сказала… Это правда? Ты…?

— Нет, — прошептала и покачала головой я, готовая и сама разреветься. — Не знаю уж, с чего так всё обернулось… Но прости, Дарька, я правда какое-то время буду вне доступа…

Дрожащей рукой я вытерла щёки сестры и обняла, крепко прижимая к себе. Планшет неприятно впился вбок.

— Что это? — украдкой вытерев предательски сбежавшую слезу, спросила я, разглядывая торчащий лист мной же когда-то изрисованный.

— Я часто рассматриваю твои рисунки. — прошептала сестра. — Это меня успокаивает и создаёт ощущение, что ты рядом…

Я потянула за краешек и вперила свой взгляд в карандашный набросок. По мере разглядывания мои глаза увеличивались в размерах, а дыхание перехватило новое волнение…

С листа на меня смотрела миловидная светловолосая девчушка в старинном одеянии — ни то европейского платья, ни то славянского… За её спиной стоял мужчина-охранник с мечом наголо, смотревший в сторону.

Всё бы ничего, да вот только черты обоих нарисованных персонажей отчётливо напоминали о новой подруге-соседке и маге-преподавателе!

— Можно? — я потянулась за папкой-планшетом в судорожно сжимавших его руках Дарьи.

Открыла и зашелестела пёстрыми листами. На многих оказались крылатые девушки с довольно знакомыми чертами лиц…

Пролистала ещё раз, проверяя даты, которые я обычно ставила на рисунки…

Какие-то нарисованы полгода назад, какие-то год назад.

Нервно захлопнула папку-планшет, ощущая дрожь во всём теле.

— Даш, я заберу эту папку, хорошо?

Сестра понуро кивнула и вновь крепко обняла меня.

На меня накатила такая тоска и боль… Хотелось плюнуть на всё и остаться, ради сестры… Но даже лишняя минута в родительском доме подвергает опасности моих родных.

Шумно выдохнув и подавив ненужные сейчас рыдания, я мягко отстранилась. Чмокнула в щёку заплаканную сестру и с папкой в руках поспешила на улицу…

— Как всё прошло?

Когда я тихо прикрывала за собой калитку, ко мне незаметно со спины подошла Яна.

Я окинула горьким взглядом родной дом, из-за приоткрытых окон доносились скандальные возгласы…

— Яна, — я с твёрдым намерением обернулась к подруге, — пообещай мне, когда я умру…

— Ты не умрёшь! — резко перебила меня Принцесса.

— Хорошо, если я умру, — покладисто изменила я формулировку, а у самой кровь в жилах стыла от одной мысли, — пообещай, что сделаешь всё возможной, чтобы защитить моих родных от правды!

— Ты?! — Яна поперхнулась воздухом. — Ты хочешь…

— Да, ты приглушишь их чувства ко мне…

— Спятила?! — Яна нервно отшатнулась от меня.

Молча я взяла подругу под локоть и потянула к тротуару.

Я подняла лицо к небу, на котором собирались свинцовые тучи. Вот-вот грозился пойти дождь.

В ушах стояли причитания и оскорбления матери, а перед глазами зарёванное лицо сестры…

Часто-часто моргая, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Это самый верный выход. Особенно после сегодняшнего… разговора.

— Надя, это нечестно по отношению к твоим родным! Не думаешь, что они хотя бы заслуживают помнить истинные чувства о сестре и дочери?!

«Если ты сейчас уйдёшь, то у меня будет не две дочери, а одна!» — эхом прозвучали в ушах слова матери…

— Яна, — я поймала испуганный взгляд юной Прорицательницы, — пообещай мне!

— Что ты требуешь от Златовласки? — заинтересованный нашим с Яной топтанием на месте, к нам подошёл Андрей, но его вопрос остался без ответа.

Мы с Яной сверлили друг друга глазами, каждая не желала уступать другой.

— Яна! Это моё предсмертное желание!

— Хор-рошо… — прорычала подруга. — Если ты умрёшь, я обещаю выполнить твоё желание!

Я удовлетворённо кивнула и, обогнув подругу и ошеломлённого мага, прошла к машине и села на заднее сиденье.

Через минуту ребята отмерли и уже сидели в авто вместе со мной, продолжая играть в молчанку между собой.

— Заедем в торговый центр, — кинув поочерёдно на нас с Яной озадаченный взгляд проговорил Андрей, заводя двигатель, — там есть неплохой ресторанчик. Пообедаем и направимся обратно в академию.

Не встретив от нас никаких возражений, молодой мужчина уверенно выехал на проезжую часть.

— Перо Феникса? — я удивлённо рассматривала входную дверь любимого и такого уютного ресторанчика, куда отец возил нашу семью по праздникам.

— Да, — кивнул маг, — ты имеешь что-то против?

— Совсем нет. Наоборот. — я усмехнулась ностальгическим мыслям с ноткой горечи и схватила хмурую подругу под руку, потащив ту внутрь к любимому столику у окна.

Яна с любопытством озиралась. А было на что посмотреть: тёплые тона, уютная и мягкая мебель, сказочные орнаменты и книжные полки с множеством книг на любой вкус и цвет. Рай для книголюба и не только…

Стоило нам устроиться, а официанту принести меню, как я нагло заявила магу:

— Ты угощаешь!

Андрей лишь усмехнулся.

— Надя, а что это ты держишь? — когда официант ушёл с нашим заказом, Андрей удивлённо уставился мне на руки.

Только сейчас я поняла, что всё это время не выпускала папку-планшет. Более того, стоило магу о ней напомнить, как я сжала руку до побелевших костяшек.

Яна удивлённо переводила взгляд с моего лица на папку-планшет и обратно.

Нехотя я положила папку-планшет на центр стола и разжала пальцы.

— Вам надо на это посмотреть, — еле слышно проговорила я и зажмурилась, словно перед прыжком в воду.

Послышалось шелест страниц. Яна ахнула.

Я приоткрыла веки и искоса глянула на лист в её руке — принцесса и охранник.

Чуть взбледнувшая подруга протянула набросок Андрею, который внимательно рассматривал крылатых девушек.

Стоило магу перевести взгляд на чёрно-белый рисунок, как он замер и также взволнованно посмотрел в глаза Яны.

Как по команде оба обернулись на меня.

— Я не знаю, как ЭТО объяснить! — я даже руки подняла для пущей убедительности.

Подошёл официант с чайным набором.

Андрей спорно собрал листы и спрятал их обратно в папку-планшет. Сам планшет прибрал к своим рукам.

Я недовольно запыхтела.

Это моё вообще-то!