Норман Хьюз - Обитель драконов

— Ну, а какая же от него «реальная польза»? Продашь и на вырученные деньги вооружить войско?

Гертран покачал головой. В отличие от Аргивальды, он смотрел на наемницу без враждебности, почти дружески. Она вдруг вспомнила, как симпатичен ей казался этот человек все тс время, что она жила в его доме; и он, похоже, питал к ней те же чувства. Но он убил Теренция и чуть не прикончил их с Конаном!.. Боги, как же все запуталось! И во имя чего?!

— Послушай, — обратился к девушке советник. — Я хочу, чтобы ты поняла. Мне не доставит удовольствия твоя смерть — и я рад, что сегодня с тобой не оказалось этого твоего дружка-варвара, потому что уж его-то Аргивальда непременно уничтожила бы на месте, у нее было припасено на этот случай особое заклинание… — Палома вздохнула с облегчением! Значит, все было не напрасно, и ее ложь спасла Конана! — Но ты — дочь Ордена, ты можешь понять… У тебя есть шанс — если встанешь на нашу сторону!

Они предлагают ей это только потому, что не сумели отыскать шкатулку, догадалась Палома. Искали — и не нашли! Хотя явно следили за ней от самого Бельверуса и знают, что Агамо отдал ей Реликвию. Поэтому и пытаются торговаться…

— Так объясни! — потребовала она. — Может быть, мы сумеем договориться!

— Еще торгуется, вот мерзавка! — голос Аргивальды сочился ядом. — Послушай, дорогой, не будем терять время — дай я займусь ею, клянусь, она запоет, как птичка! — Глаза, ее алчно блестели. Но Гертран помотал головой.

— Прошу тебя, погоди. Я же говорил, что не хочу лишней крови. И потом — она же подруга Амальрика, а барон…

— Барон куда больше интересуется моим братцем, чем этой «невестой»! — засмеялась жена советника.

— Все равно. Твое колдовство оказалось бессильно отыскать шкатулку. Теперь дай шанс мне. Я уверен, Палома — разумная девушка, она поймет. — Он обернулся к пленнице. — Глаз Кречета бесполезен только в руках этих старых болванов вроде Естасиуса. Отец Теренция первым открыл его тайну, но не сумел воспользоваться… Дело в том, что Реликвия обладает силой притягивать милость богов. В любом деле, где возможно божественное вмешательство.

— Даже при игре в кости? — против воли, наемница хмыкнула. Все это время, незаметно для своих пленителей, она пыталась за спиной растянуть узел, стягивающий запястья. Еще чуть-чуть

— и она сможет добраться до той терции, что спрятана в рукаве…

— И в этом тоже, — серьезно кивнул Гертран.

— Но не только. Помнишь ли ты, какие дела в суде решают Весы Богов?

Палома на миг задумалась, затем отчеканила:

— Обвинения в убийстве для знати, наследство, вступление в должность для жрецов и… — Она осеклась, вспомнив еще один случай, очень редкий, когда верховные жрецы королевства призывали на помощь божественное правосудие.

— Именно так, — усмехнулся советник. — Когда выбирают нового правителя, если прежний не оставил наследника, или тот еще не вошел в возраст, а имеются другие претенденты, с не менее чистой кровью.

— И ты…

— Да, — с гордостью вмешалась Аргивальда. — В его жилах — кровь немедийских владык. Его отец был родным братом Гариана, и у моего мужа не меньше прав на престол, чем у этого выскочки Нимеда!

Так вот отчего Аргивальда так редко бывала при дворе — ее душила злобы при виде всей этой власти и богатства, которые ей не достались!..

Паломе с трудом удавалось сохранить серьезный вид.

— Но это не сказки? Вы же сами говорили, что Реликвия…

Гертран покачал головой.

— Отец Теренция был живым доказательством. Глаз Кречета помог ему избежать казни за убийство, когда все улики были против него. Рубин наделен силой — и я хочу получить его… теперь ты понимаешь, насколько сильно!

И как далеко ради этого способен зайти, в общем-то, порядочный человек… Паломе вспомнилось, как мейстер Естасиус упрекал Гертрана в том, что жена внушила ему опасные мысли. Старик и не подозревал, насколько он был прав!

— Ну, что? — потребовал уставший ждать советник. — Клянусь, если ты ничего не скажешь нам добром, я попрошу Аргивальду заняться тобой, как бы мне это ни претило.

Проклятье! Совсем немного онемевшие пальцы не доставали до оружия… Она ничего не могла поделать! Палома с ненавистью взглянула на советника и его жену, застывших над ней, точно стервятники, жаждущие поживы.

— Королева Рэлея была добра ко мне, — вымолвила она наконец. — А Амальрик, бедняга, так много сил потратил, чтобы понравиться Нимеду… Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, мои дорогие. Я, правда, не знаю, куда подевалась эта ваша Реликвия. Я попросила Агамо заколдовать ее и спрятать в моих вещах так, чтобы даже я не смогла найти ее раньше, чем через седмицу. Словно чувствовала недоброе, Митра свидетель! — Она засмеялась. — Надеюсь, у вас хватит припасов. Ожидание предстоит долгое!

— Ах, ты!.. — Аргивальда рванулась к пленнице, изо всех сил ударив ее по щеке. Равнодушно подняв брови, Палома плюнула ей в лицо. Женщина завизжала, осыпая наемницу проклятиями.

Это было забавно само по себе… и к тому же отвлекало властолюбивую парочку от подозрительного шума за окном, где остались сторожить трое солдат. Счастье, что у Паломы слух куда более тонкий, чем у советника!

…Наконец, когда она уже начала терять надежду — и выдержку, под сыплющимися градом ударами Аргивальды — дверь охотничьего домика распахнулась, со страшной силой ударившись о стену и едва не слетев с петель.

— Всем стоять! — раздался громовой бас.

От радости Палома ухитрилась все же отчаянным рывком вытащить из рукава проклятую терцию, полоснула по веревке, второпях оцарапав запястье… Миг — и она уже на свободе.

— Конан! — торопливо выкрикнула она своему спасителю — Женщина — колдунья, будь с ней поосторожнее!

Коротко кивнув, северянин рванул Аргивальду за локоть, и та, уже начавшая было с грозными завываниями размахивать руками, читая какое-то заклятье, бессильно повалилась на пол. Палома, не теряя времени, приставила нож к горлу советника.

…Веревки хватило на обоих пленников. А то, что варвар оставил от троих стражников, в путах не нуждалось. Пора было возвращаться в город.

Паломе стоило немалого труда уговорить Конана вновь расстаться с ней — теперь уже ненадолго. Однако кому-то ведь следовало остаться с советником и его супругой в охотничьем домике: они никак не сумели бы провезти такие «трофеи» через городские ворота.

Конан долго противился, предлагая простейший, по его мнению, выход: прирезать обоих — но Палома была неумолима.

— Убивать их ни к чему, — увещевала она приятеля. — В обмен на их жизни я сумею кое-чего добиться от Старейшины — но только если приеду к нему одна! Вся эта история — внутреннее дело Ордена Кречета. Мое вмешательство они еще простят, и я сумею получить от них то, что хочу. Но ты — чужак. За одно то, что ты видел лицо мейстера Естасиуса, в их глазах, ты будешь повинен смерти. Тебе что, нужно чтобы за тобой гонялись пять тысяч безумцев с мечами в руках?