Владимир Голубев - Благородный Кюн

— Я был знаком, аш, с целыми двумя гномихами. Одна — зазнайка и стерва, происхождение обязывало, принцесса она. Вторая — очень достойная, умная, красивая, образованная и добрая. Я еду к ней в гости, с надеждой.

— Ты никогда не говорил, что влюблен в гномиху, удивился Сильвестр.

— Мы долго не виделись. Вдруг она влюбилась в другого. Замуж вышла …

— … нарожала ребятишек, — улыбнулся Сильвестр.

— У тебя есть конкретные планы? А то поехали со мной в Пограничье! У меня там друг. Граф, самозваный, но граф.

— А как в Пограничье относятся к гномам?

— Так же, как везде, ненавидят и презирают. Хочешь увезти свою красавицу туда?

— Сначала её нужно найти. Потом разрешить недоразумение, возникшее между нами.

— Недоразумение? Ты еще скажи, что она сама виновата, мол, обманула тебя, — презрительно ухмыльнулся Паша.

— Я был прав, ты изменился, стал жестоким.

— Я стал честным, правдивым. Попробуешь ей сказать про «недоразумение» и пошлет она тебя … сразу и далеко.

— «Кто старое помянет, тому глаз вон».

— «А кто позабудет, тому оба».

— Хорошо! Найду свою гномиху, упаду ей в ноги, — осознал свой проступок Сильвестр. Они выпили еще по бутылочке вина, и решили ехать в столицу вместе.

Эпилог

Сильвестр.

В столицу друзья въехали только вдвоем, Паша оставил своих эльфов на постоялом дворе, Сильвестр путешествовал в одиночку. Для Сильвестра Паша изложил историю, придуманную Третьим, о своем двойнике, и тот согласился навестить Глюк, Танте и Смарта. Он рассчитывал встретить там Болда, но неожиданно наткнулся на Алёну.

— Я верю тебе, — прервала она поток пылких извинений и признаний Сильвестра, — но у нашей любви нет будущего. Для этого нужно, чтобы партнеры были равны, или думали, что они равны. К тому же ты не тот человек, которому наплевать на общественное мнение.

— Таких людей нет, даже императору небезразлично, что думают окружающие его люди.

— Такой человек есть. Он уже доказал это. Но он маг, а я нет.

— У вас тоже будет неравенство, — обрадовался Сильвестр, — но я люблю тебя сильнее, чем он. Я нашел тебя, и никому теперь не отдам.

— Во-первых, для него любой чудо-воин, или грозный маг, не страшнее букашки. Во-вторых, он считает меня великой магиней. Мои таланты пока спят, но их можно разбудить.

— Я сам видел, как обычный человек убил двух магов. Одного — высших степеней посвящения, одного — боевого. Для удачливого и смелого человека всё возможно!

— Как звали этого смельчака? Сильвестр?

— Нет …, Кюн, — раскрыл он чужой секрет.

— Этот толстяк? — кивнула Алена в сторону дома, и засмеялась.

— Это его двойник, — прошептал Сильвестр.

— Всё равно смешно.

— Двойник совсем не похож!

— Странный двойник, — Алёна продолжала смеяться.

— Поехали, я познакомлю тебя с настоящим Кюном. Только так его теперь звать нельзя, он теперь Паша.

— Странное имя у твоего друга, — мгновенно перестала смеяться Алёна, и позвала Бестию, — поехали!

— Только насмешничать над ним не надо, — попросил Сильвестр, — он еще очень молод, обидится.

— Ты про нас ему всё разболтал?!

— Сказал, что люблю гномиху, то есть тебя …

— Ладно. Забудь, — остановила она его, — Если это Павел, он всё узнает сразу.

Если порядочность ему позволит копаться у меня в голове? К тому же Бестия своего старого подчиненного знахаря Павла, почему-то, не любит, и, конечно, пощекочет ему самолюбие.

— Госпожа! Я не самоубийца! — успокоил Алёну Бестия. Ехать было недалеко, за ближайшим поворотом их ожидал Паша.

Павел Ильич.

Сильвестр появился в компании Алёны и старого знакомого Павла — Бестии. «Вот она какая, страстная любовь Сильвестра!» — догадался Павел. Погрустнел, задумался, сравнил своё отношение к Алёне с мучительной страстью своего армейского друга. Свои романы с эльфийками Анной и Ванессой в образе Кюна он помнил слишком хорошо. Ему было с чем сравнивать нежную «любовью» Павла Ильича к Алёне. «Гормоны тут оказались не столь важны. Внешне я молодой, а в душе — старик», — реально оценил своё чувство к Алёне Павел Ильич. Ни Бестия, ни Алёна не узнали Павла, и уже поехали мимо, но Сильвестр остановил их.

— Можно тебя на пару слов, — отозвал Павел Сильвестра после официального представления, — о нашей беседе никому не говори ни слова.

— О какой беседе?

— О том, что у меня тоже есть подружка-гномиха.

— Хорошо, — подозрительно уставился на Павла приятель. Алёна, видя, что Павел «не узнает» ни её, ни Бестию, засомневалась в своих выводах.

— Паша! Такое редкое имя! — попробовала она подойти с другой стороны.

— Это не совсем имя, любовное прозвище, так назвала меня одна знакомая эльфа. Правильно говорить Паша, а не Паша. «Или Володя ошибся, или Павел Ильич потерял память», — подумала Алёна.

— Не знаю, возможно, это секрет, но мой бывший жених Владимир говорил о тебе, как о «жестоком» убийце магов. Это его ты спас, помнишь мужчину с обугленной рукой?

— Скорее он спас меня! А я уже вернул ему долг. Рука зажила?

— Высохла. Да и сам он превратился в старика.

— Поэтому вы расстались, — уколол её Павел.

— Мы расстались два года назад, он сейчас женат и у него есть ребенок, — поспешила оправдаться Алёна, увидев вытянутое лицо Сильвестра.

— Я тоже обгорел этой зимой, и невеста бросила меня …

— Что не помешало прекрасной эльфе …

— Не будем об этом. Что привело тебя в столицу, гномиха?

— Я ищу своего друга. Он уехал сюда зимой, хотел с корнем вырвать, полностью уничтожить прибежище черных магов в замке Дюк. Услышав о твоих подвигах, я подумала, что этот человек — ты.

— Мною двигала только месть. Никаких других разногласий с магами у меня нет.

— Убить пятьсот человек, с целью мести? Это неимоверно жестоко!

— Ты не одобряешь. Гораздо лучше убить многие тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч — ради идеи! Например, той, ради которой сейчас идет война. Люди считают гномов животными, во всяком случае «низкими» людьми, гномы относятся к людям аналогично, — яростно возразил Павел.

— Алёна, ты зря набросилась на моего друга. Дворян, среди этих пяти сотен убитых, было совсем немного. Возможно никого. В совете ордена большинство захватили простолюдины, дворяне неохотно идут в услужение к плебеям. Кроме герцога и его вассалов, пожалуй, никого в замке нет, — защитил друга Сильвестр.

— Да. Сильвестр, я видел, кого убиваю, жалкие плебеи, не стоило их даже считать, — с сарказмом продолжил Павел. Он внимательно посмотрел на изменившееся лицо Алёны.