Джон Толкин - Хоббит или туда и обратно

С этими словами он повернулся и увидел, что последний промежуток между двумя высокими деревьями затягивают ловчей сетью, по счастью, не очень плотной: пауки протянули от ствола к стволу лишь несколько толстых нитей. Пустив в ход меч, Бильбо рассек паутину и побежал прочь, горланя свою песенку.

Меч пауки увидели, хотя не думаю, что поняли его назначение. Валом ринулись они за хоббитом по земле и по ветвям, перебирая мохнатыми ногами, щелкая клешнями, шамкая жвалами и в ярости тараща глаза. Они преследовали его по лесу, пока Бильбо не решил, что дальше удаляться опасно.

Тогда тише мышки он проскользнул назад. Времени было в обрез, пауки могли скоро вернуться. Труднее всего оказалось взобраться на ветку, с которой свисали коконы. Он бы не справился, если бы на удачу паук не оставил болтаться нить; с ее-то помощью, хоть она и жгла руки, Бильбо вскарабкался наверх, только чтобы наткнуться на гадкого неповоротливого паука, оставленного сторожить гномов. Тот деловито пощипывал пленников, выбирая самого сочного. Вообще-то он собирался попировать, пока остальные не видят, однако мистер Бэггинс не терял времени даром, и паук свалился с ветки, заколотый клинком, так и не поняв, что происходит.

Следующим делом было освободить хоть одного гнома. Но как? Перерезать нить — несчастный грохнется с большой высоты. Проползя по ветке (отчего бедные гномы закачались, как спелые плоды), хоббит дотянулся до ближайшего кокона.

«Фили или Кили, — (из кокона высовывался клочок синего капюшона). — Скорее Фили», — думал он, разглядывая торчащий наружу кончик длинного носа. Хоббиту удалось свеситься и перерезать несколько нитей. Из кокона, дергаясь, показались руки, ноги и голова Фили. Боюсь, что Бильбо не сдержал смеха, видя, как гном машет затекшими руками и ногами, вися на подмышках, словно марионетка.

С грехом пополам Фили выбрался на ветку и принялся помогать Бильбо, хотя чувствовал себя совершенно разбитым, и немудрено — поди провиси полночи и полдня в крутящемся коконе, когда только нос и торчит наружу, да еще после паучьего яда. Целую вечность он отлеплял клейкие нити от глаз и бровей; что до бороды, от нее пришлось отрезать добрую половину. Тем не менее они вскоре принялись вдвоем вытаскивать гномов на ветку и освобождать от пут. Все были такие же смурные, как Фили, или даже хуже. Некоторые чуть не задохнулись (как видите, есть свое преимущество в длинном носе), некоторым досталась большая порция яда.

Так высвободили Кили, Бифура, Бофура, Дори и Нори. Бедняга Бомбур совсем обессилел — его, как самого толстого, чаще других щипали и трогали. Он просто скатился с ветки и шлепнулся на землю, по счастью, в кучу листьев, где и остался лежать. Однако, когда начали возвращаться обозленные пауки, на ветке болтались еще пять гномов. Бильбо тут же перебежал к стволу, чтобы обороняться. Кольцо он снял, когда освобождал Кили, и надеть обратно забыл, так что теперь все пауки зашипели, брызгая ядовитой слюной:

– Не спрячешься, мерзкая козявка! Съедим, а кожу с костями вздернем на сук. Уф, там что, жало? Все одно скрутим и подвесим головой вниз на сутки-другие.

Тем временем гномы освободили последних пленников и разрезали паутину кинжалами. Правда, непонятно было, что делать дальше. Вчера ночью пауки поймали их без труда, но то в темноте и врасплох. Теперь предстояло нешуточное сражение.

Внезапно Бильбо заметил, что пауки собрались вокруг Бомбура, снова замотали его в паутину и тащат прочь. Хоббит заорал и, размахивая мечом, кинулся на подступающих пауков. Те быстро разбежались, и Бильбо спрыгнул вниз, прямо в гущу тех, что осаждали Бомбура. Такого жала они еще не видели! Как выплясывал меч! Не меньше пяти полегло, прежде чем остальные бросили Бомбура.

– Спускайтесь! Спускайтесь! — закричал Бильбо гномам на ветке. — Не ждите, пока вас опутают сетью!

Дело в том, что пауки облепили соседние деревья и ползли по веткам над головой у гномов, выпуская из бородавчатых брюшек липкую нить.

Гномы, кто по стволу, а кто и спрыгнув, очутились на земле — числом одиннадцать, осоловелые и нетвердо стоящие на ногах. Выходило двенадцать вместе с бедным Бомбуром, которого поддерживали с двух сторон родной брат Бофур и двоюродный Бифур. Бильбо выплясывал вокруг, размахивая Жалом, а со всех сторон напирали сотни разъяренных пауков. Казалось, надежды нет.

Закипело сражение. Некоторые гномы были вооружены кинжалами, другие — палками, и все — камнями, а у Бильбо был еще эльфийский клинок. Они отбивали натиск за натиском, и многие пауки уже валялись кверху лапами. Однако долго это продолжаться не могло. Бильбо совсем обессилел, и только четверо гномов крепко стояли на ногах; скоро их одолели бы, словно сомлевших мух. Пауки уже тянули паутину от дерева к дереву. Бильбо понял, что им не спастись, если он не посвятит гномов в тайну кольца. Жалко, конечно, но делать было нечего.

– Сейчас я исчезну, — сказал он, — и отвлеку на себя пауков, а вы держитесь все вместе и отступайте в противоположную сторону. Вон туда, влево, примерно там мы в последний раз видели эльфов.

Гномы ничего не могли понять — у них и так голова шла кругом, а тут еще крики, свист палок и камней; но наконец Бильбо решил, что откладывать больше нельзя — пауки уже стягивали свою сеть. Он надел кольцо и, к изумлению гномов, исчез.

Вскоре из-за деревьев справа раздалось «Большой паук присел на сук». Пауки пришли в негодование и отвернулись от гномов, а некоторые даже побежали на голос. «Жирный паучище» просто привел их в раж. Тут Балин, лучше других понявший план Бильбо, первым ринулся на прорыв. Гномы, сбившись в кучу и осыпая пауков градом камней, пробились через окружение. За спиной у них крики резко оборвались.

Всем сердцем надеясь, что Бильбо не попал в плен, гномы продолжали отход. Увы, недостаточно быстро. Они с трудом держались на ногах и еле ковыляли, несмотря на то, что сзади догоняли пауки. Вновь и вновь гномам приходилось оборачиваться и отбиваться. Несколько пауков уже взобрались на деревья и закидывали сверху длинные клейкие нити.

Дело снова грозило обернуться бедой, когда внезапно появился Бильбо и напал на пауков сбоку.

– Вперед! Вперед! — кричал он. — Жалить буду я!

И он жалил. Он прыгал взад-вперед, рассекая липкие нити, рубя паукам лапы и коля тех, что подходили ближе. Пауки раздулись от ярости, и брызгали слюной, и шипели злобные проклятия; однако Жала они теперь боялись, как огня, и не смели приближаться. Проклятия проклятиями, а беглецы медленно, но верно отходили все дальше.

Было очень страшно. Казалось, прошли часы. И вот, когда Бильбо уже чувствовал, что не сможет поднять руку для нового удара, пауки внезапно повернулись и разочарованно побрели прочь.