Роман Светлов - Прорицатель

— Но ведь ты собирался защищать Тарс, стратег! — воскликнул Калхас.

— К счастью, необходимость в этом отпала. Иероним, да и ты свидетели, что я целую зиму пытался договориться с Верхнемесопотамскими сатрапами. Наконец нам сопутствовал успех. Мои войска стоят у переправы через Евфрат. Сейчас в наших руках путь в Вавилонию, к Селевку, и в Персию, к нашим друзьям. Когда мы перейдем через реку, первый сменит хитрость на милость, а вторые выступят нам навстречу. Я ответил на твой вопрос?

— Да. — Калхас решительно насупился и посмотрел стратегу прямо в глаза: — Тогда как нам быть с Гиртеадой?

Эвмен замялся.

— Стратег, ты обещал вернуть ее.

Антиген, заинтересовавшийся разговором, с интересом смотрел то на Эвмена, то на Калхаса.

— Гиртеада — это девушка, из-за которой в Тарсе было много шума? — прервал он воцарившееся молчание.

— Та самая, — ответил вместо пастуха Иероним и присоединился к просьбе последнего: — Стратег, нам нужно помочь им.

— Нужно, — кивнул Эвмен. — Но как? Не могу же я бить тараном в ворота Софии или приказать Тиридату штурмовать ворота ее сада!

За возмущением стратега Калхас почувствовал какую-то игру.

— Удивительно, — ехидно вздел брови Антиген. — Стратег-автократор не может обуздать вздорную бабу!

Поймав на себе сердитый взгляд Эвмена, Антиген состроил невинное лицо:

— Впрочем, я только повторяю, что говорят горожане.

— Для этого не нужно большого ума, — вспыхнул Иероним.

— Что ты этим хочешь сказать? — принял угрожающий вид македонянин.

— Он хочет сказать, что я в любой момент могу забрать эту девушку, — строго произнес Эвмен. — Я желаю помочь Калхасу. Но стратег не должен вмешиваться в подобную историю. Я — человек, на котором лежит огромная ответственность. Я сражаюсь не за собственные интересы, а за интересы царской семьи, и должен олицетворять собой порядок и закон, как бы мне не хотелось отклониться от них. Помни, что на меня смотрят не только жители Тарса, но вся Азия!

— Ты знаешь, чем Александр ответил бы тебе? — спросил, спустя несколько мгновений Антиген. — Смехом! Облеченный властью человек — сам себе закон.

— Может быть. Но сегодня мы воюем не с Дарием или дикими индийскими племенами. Мы сохраняем державу.

— Это я понимаю, — аргираспид указал на Калхаса. — Только что нам делать с твоим предсказателем?

— Я помогу ему… Каким образом? — стратег усмехнулся. — Вот ты, Антиген, возьмешь и приведешь девушку сюда.

Македонянин скривился, словно желая ответить чем-то злым. Видно было, как он сдерживает свою досаду. Калхас, стиснув зубы, ел аргираспида глазами. Надежда и страх превратили время, пока Антиген обуздывал свою гордость, в мучение.

— Ладно, — буркнул в конце концов ветеран. — Время не исчерпает моей благодарности Калхасу. Однако твое желание свалить все на старых вояк аргираспидов мало что скроет.

— Ты думаешь, что умных людей так много?

— Ловко придумано, стратег, — поразмыслив щелкнул языком Антиген. — Аркадяне украли девушку, ты же — честный и чистый — возвратил ее хозяйке. Тогда, перед самым выступлением, под шумок и без твоего ведома, — что будет выглядеть правдоподобно, — пришли своевольные старики и вновь увели ее. Так?

— Примерно так.

— Ну что же, мы, македоняне, не привыкли прислушиваться к тому, что о нас болтают.

— Вот и хорошо, — весело блестя глазами Эвмен подмигнул Калхасу.

Возбужденный, едва не подпрыгивая от нетерпения, шел пастух рядом с Антигеном и Тевтамом. Они не стали откладывать похода за девушкой, ибо около дома Эвмена их ждал обычный солидный эскорт.

— На самом деле ты мог обойтись без стратега, — недовольно сказал Антиген. — Тебе нужно было сразу обратиться ко мне. В нашем лагере ее никто не посмел бы тронуть.

Калхас не отвечал. Ужасное подозрение, что София могла спрятать девушку где-либо за пределами Тарса, гнало его вперед. В этом случае оставалось надеяться только на умение македонян развязывать языки.

— Вот здесь, — произнес он, когда они оказались около сада Софии.

Антиген скептически посмотрел на стену.

— Куда ты нас привел?

— Здесь мы с Дотимом забирались внутрь.

— Ф-фу! — с негодованием отмахнулся вождь аргираспидов. — Пусть аркадяне лазают через заборы. Даже Дотима не оставила вечная ваша страсть к воровству. Нет, мы просто заберем ее. Веди нас к воротам.

Ворота отворила все та же компания: Сопатр с лиловым, в пол-лица разбухшим носом и рабы-убийцы. Блеск от ярко начищенных щитов ослепил их. Воспользовавшись этим, вожди аргираспидов ступили внутрь, мешая закрыть створки.

— Кто это его? — спросил Тевтам, указывая на переносицу садовника Софии.

— Я, — сказал Калхас.

— Молодец!

— Что такое? Что вам нужно? — пятясь к рабам отверз уста Сопатр. Узнав Калхаса, он заверещал: — Сам автократор вернул нам ее!

— Какое нам дело до твоего автократора! — хмыкнул Антиген.

Рабы, повинуясь какому-то знаку садовника, хотели кинуться на вождей ветеранов, но длинные сариссы телохранителей, проскользнув над плечами последних, уперлись им в глотки.

— Одно движение — и они нажмут, — участливо сказал Антиген, а его товарищ громогласно захохотал, разглядывая перепуганные рожи рабов.

Сопатр боком-боком спрятался за спины наймитов, а потом прыснул в заросли.

— Он спустит собак, — предупредил Калхас.

— Тогда не будем мешкать. Брысь! — скомандовал Антиген охранникам Софии.

Рабы резво попятились назад, и аргираспиды устремились в образовавшийся проход.

Перед самым домом на них набросились молосские псы. Пастух принялся бубнить молитву, надеясь заговорить их, как и в прошлый раз. Но он не успел произнести и двух слов, когда первая собака с визгом наткнулась на сариссу. Аргираспиды ощетинились своим страшным оружием. Собаки пытались подобраться снизу, ухватить за ноги; они взмывали в воздух, стремясь вцепиться в шею, однако длинные тяжелые пики доставали их везде. Затем аргираспиды сами сделали шаг и другой вперед, добивая последних псов. Когда Калхас вступал в дом, на дорожке оставалась груда мертвых и дергающихся в предсмертных конвульсиях собачьих тел.

Девушки оказались собраны в трапезной. Аргираспиды, ворвавшиеся туда, устроили страшный переполох. На пол были опрокинуты ложа, вазы с вялеными фруктами, под ногами ветеранов хрустели глубокомысленные свитки. Воспитанницы, похожие на больших птиц, загнанных в клетку, с писком метались по комнате. Тевтам выловил Мегисто и, с удовольствием глядя на нее, спросил у пастуха:

— Она?

— Нет. — Калхас указал на забившуюся в угол Софию: — Это хозяйка. Она знает, где Гиртеада.