Александр Розов - Золотая жаба Меровингов

— Где ты такого пафоса нахватался? – съехидничала Лоис Грюн.

— Это, — ответил он, — не пафос, а красивая риторика дока Гюискара. И, что главное, эта риторика согласуется с экспериментом.

— С каким еще экспериментом? – удивилась девушка-фурри.

— Вот с этим! — тут авторитетный тролль протянул руку в направлении Страсбурга, — В ситуации, которая сейчас у евро-функционеров, нормальный Homo Sapiens стал бы на собственный манер искать пути спасения. Как угодно! Хоть по одному ползком через канализационные трубы. Ясно, что Гюискар, это не древнегреческий Аргус с тысячей всевидящих глаз! Регулярную эвакуацию он засечет, а одиночек, к тому же в темноте, нереально. Я бы на месте любого из этих евро-скотов, кроме тех, что в прямом эфире, запросто бы выбрался. Хоть бы со стороны реки плюх в воду, а потом поплыл вдоль бордюра набережной. Хрен бы меня кто заметил. Но евро-скоты сидят, и ждут, когда прилетят добрые ангелы-спасители. Или когда Гюискар зажарит Большую Котлету.

— Точно! – поддержала Нимкаги, — Ведь скот, он такой по сути: жует комбикорм, и не дергается в ожидании мясника. Селекция, однако.

В этот момент, Лоис Грюн звонко хлопнула ладонями по бедрам.

— До чего же вы, тролли, засранцы! Вокруг столько симпатичных людей! И вы с ними каждый день видитесь на улице, в супермаркете, где угодно! Не говорите, будто здесь скотов больше, чем симпатичных! Скотов меньше в двадцать раз! Жизненный факт!

— Спрячь клыки, фурри, — примирительно сказал Унгабул, — никто не будет спорить, что большинство, например, эльзасцев, это симпатичные люди. Но, прикинь: кролики тоже симпатичные, с ними можно играть, гладить их, выгуливать. А потом — вжик…

— Ну тебя на фиг с такими сравнениями, — обиженно проворчала Лоис, - и вообще, я не одобряю, когда с кроликами вот так поступают. Потому что кролики, это не скот.

— А кто тогда кролики? – спросил Хонанук.

— Кролики, это кролики, — безапелляционно объявила девушка-фурри.

И спорить с ней никто не стал. Во-первых, резона не было. Во-вторых, по TV началась трансляция подведения итогов голосования по теме кардинала Бриссеран, главы CDF (Конгрегации Вероучения). Через несколько минут цифры возникли на экране, и стало понятно: Зузу и Унгабул выиграли пари. Евро-парламентарии почти единогласно, при минимальном числе воздержавшихся, и ни одном против, подтвердили: стратегию для Евросоюза де-факто определяют Христианские церкви, во главе со старшей и самой традиционной, «цивилизациеобразующей» Римско-Католической церковью. Allez!

…

Унгабул произнес «Allez!» за несколько секунд до того, как «Allez!» развернулся над Страсбургом во всей своей извращенной эстетике (или деструктивной анти-эстетике). Сначала была просто маленькая ослепительная и бесформенная вспышка. Мгновением позже, она превратилась в причудливую фигуру из ярко-желтого пламени. Взрывной процесс шел слишком быстро, чтобы можно было зафиксировать впечатление, но тот короткий миг, пока огненная фигура существовала, ее можно было сравнить с грибом, растущим внутри бублика, брошенного на грунт. Еще секунда, и гриб будто выбросил длинные нити светящихся семечек-спор, а бублик, уже стремительно расширялся. Его внешний радиус, жутко мерцающий, будто раскаленная вулканическая лава, казалось, пожирал городские кварталы. Эта сцена тоже была очень кратковременной, на грани способности мозга наблюдателя к компоновке впечатления. Всего пара секунд, и все необычные эффекты прекратились. Только на месте центра Страсбурга переливались миллиарды тусклых пятен, образовывавших несколько неровный круг, диаметром, по визуальной оценке примерно километр. Внутри этого круга, и кое-где за его границей, выстреливали в небо факелы оранжевого огня. Более минуты все это происходило для наблюдателей в Башне Троллей почти беззвучно. А потом Нимкаги тихо сказал «бум».

…И произошло «Бум!». Тяжелый грохот ударил по ушам, и сменился непередаваемой смесью разнородных звуков: треска, хруста и гудения — будто где-то рядом огромный асфальтовый каток, натужно рыча мотором, утюжил гору стеклянных бутылок.

— Внушает, однако, — высказал свое мнение Хонанук, — все, что надо, сгорело, я думаю.

— Ш-ш! — перебила Нимкаги, глядя на монитор ноутбука, — Последнее слово доктора!

* TF-1. Экстренный выпуск. Трагедия Страсбурга *

Мы получили подтверждение того, что террорист Мартин Гюискар, все-таки, привел в действие бомбу на речном криогенном танкере, загруженном жидким водородом. Как полагают военные, сила взрыва составила четверть килотонны в пересчете на тротил. Практически весь центр Страсбурга разрушен и горит. Из почти 15 тысяч сотрудников Общеевропейского комплекса, вероятно, погибли все, но среди населения Страсбурга жертвы минимальны, благодаря своевременно проведенной эвакуации. Город охвачен пожаром, и муниципальные власти намерены на рассвете приступить к его тушению. Трагическая гибель почти всей администрации и депутатов представительных органов Единой Европы ставит нас перед страшным вызовом. Мы надеемся, что вскоре будет обнародовано политическое заявление лидеров европейских стран. А пока о другом.

*

Сейчас мы вынуждены передать в эфире видео-аудио запись, присланную террористом. Военные уверены, что Гюискар уже мертв, но рекомендовали выполнить посмертное требование террориста, иначе возможны еще взрывы: «возмездие мертвой руки». Как сообщает жандармерия, у Гюискара есть сообщники, и они пока не найдены. Итак, мы транслируем посмертное видео-аудио обращение Мартина Гюискара. Перед началом трансляции, мы должны подчеркнуть, что редакция TF-1 не поддерживает ни одного заявления, или утверждения, из тех, что сейчас прозвучат в нашем телеэфире.

*

Обращение Мартина Гюискара, доктора физхимии Университета Страсбурга.

…Гюискар сидел все за тем же столом в кают-компании криотанкера. В этот момент он казался непохож ни на типаж хитрого шизоидного террориста «Ганнибала», ни на более политизированный типаж императора Наполеона Первого. Нет, он выглядел просто как университетский ученый и преподаватель, подготовивший некое глубоко продуманное сообщение для своих студентов. И, начал он в несколько академическом стиле.

*

«Мы еще недостаточно изучили эволюцию человека, как носителя разума. Но одно мы знаем точно: развитие разума шло, как эволюция оружия в борьбе с самыми сильными хищниками. Теперь все эти хищники уничтожены. Наш разум оказался самой мощной машиной разрушения, которую только создавала эволюция».

(Тут Гюискар сделал паузу, чтобы студенты могли подумать, а затем продолжил):

«Мы превосходно умеем убивать, но мы слишком медленно прогрессируем в создании полезных технических средств, и мы не научились создавать комфортные социальные отношения. Мы порождаем дефективные политические системы, которые, все сильнее цепляются за власть над людьми. Нынешняя система Евросоюза — типичный пример».