Елена Хаецкая - Изгнанник

— Встань, — приказала Ингильвар.

И когда он поднялся, не сводя с защитницы настороженного взгляда, Ингильвар ему сказала: — Вы отказались помогать вашим собратьям, людям, которых постигла большая беда. Вы не дали им зерна на посев. Вы не пустили их в свои дома, а ведь они не успели построить свои собственные. Вы не позволяли им пахать землю.

— Но ведь это наша земля, — оправдывался человек. — Наше зерно, наши дома. Почему мы должны отдавать их?

— В самом деле? — переспросила Ингильвар.

— Эти люди, — жалобщик доверительно понизил голос, — они пришли из-за Серой границы. Они все больные.

— Тем более вы обязаны были позаботиться о них, — настаивала Ингильвар. — Почему вы этого не сделали?

— Они болели, — повторил жалобщик. — Мы сочли, что их хвори могут оказаться заразными. Вот ты говоришь, мы обязаны заботиться о них… А разве не обязаны мы в первую очередь позаботиться о собственных детях? Ты видела, что сделала с теми людьми граница? Их трясет в лихорадке, их кожа вечно покрыта липким потом, и они так слабы, что едва могут удержать в руках топор или пилу… А если эта болезнь передастся нашим детям? Нашим детям!

Ингильвар молчала.

Тогда крестьянин с ненавистью посмотрел на Дениса.

— Я уверен, — сказал крестьянин, — что ты не приказывала ему так поступать с нами. Ты не могла распорядиться убивать мирных жителей. Ты не могла…

Ингильвар перебила:

— Вы остались без домов, ваши огороды растоптаны… Правда, кое у кого еще сохранились в целости грядки, да и ваши поля не сожжены. Я еще раз повторяю мой приказ: примите к себе беженцев и отнеситесь к ним как к братьям. Иначе все будет гораздо хуже.

Крестьянин долго, не мигая смотрел на Ингильвар, как будто хотел запомнить ее навсегда — вот такой, холодной, в белом платье, девичья шея обласкана снежным мехом, руки в мозолях от меча сложены на поясе. Хозяйка замка, защитница.

— Ступай, — сказала ему Ингильвар.

Крестьянин повернулся, сгорбился и, спотыкаясь, пошел прочь. Ингильвар не предложила ему переночевать в замке.

— Как-то это… слишком сурово, — вырвалось у Дениса.

Ингильвар посмотрела на него с любопытством.

— А жечь дома — не сурово?

Он криво пожал плечами.

— Что я могу тебе ответить, Ингильвар? Ты все знаешь сама…

— Если такие мятежи не подавлять сразу, они разрастаются, — сказала Ингильвар. — Ты выполнял мой приказ.

— Я видел место, где был убит Роселидис, — неожиданно вымолвил Денис.

Прохладный твердый палец Ингильвар лег ему на губы.

— Тише, — прошептала защитница. — Ни слова о Роселидисе.

— Почему? — Денис взял Ингильвар за запястье, отвел ее руку от своего лица.

— Потому что эта смерть связана с бунтом, а мне придется рано или поздно простить этих неразумных людей… Шестеро погибших при разгоне бунта — это много для такой деревеньки, Денис. Следует быть осторожнее.

— Я старался, — буркнул он. — Я же говорил, что не умею командовать.

— Научишься, — ответила Ингильвар.

Денис вздохнул.

— Мне нужен хороший лучник, — сказал он.

— Да? — Ингильвар подняла брови.

— Да, — Денис кивнул. — Желательно эльф.

— Да? Почему именно эльф?

— Потому что эльфы лучше видят в темноте.

— Резонно…

— А еще лучше — женщина, — прибавил Денис, решившись.

— Назови сразу имя.

— Эвремар.

— Она ненадежна, — сказала защитница. — Эвремар может предать тебя.

— Об этом я уже слышал, — возразил Денис. — Но все же рискну.

— Это… не та Эвремар, которую ты знал, — добавила, поколебавшись, защитница. — Она изменилась.

— Кажется, мы все изменились, — заметил Денис. — Сейчас это не имеет значения. Мне нужен хороший лучник, и Эвремар подходит. Я буду приглядывать за ней.

— Что ж, — сказала Ингильвар, — это твое решение. Лично мне удобнее поручить надзор за этой особой кому-то, кому я доверяю. А ты — существо немудрящее и потому не склонен к интригам. Забирай Эвремар в свой отряд и под свою ответственность, а когда она обманет тебя — что ж, вспомни мои предостережения… и знай, что я тебя не повешу.

Денис поблагодарил коротким кивком и уже повернулся, чтобы уйти, когда неожиданная мысль пришла ему в голову. Он остановился и спросил:

— А эта лихорадка… которую подцепили люди, пришедшие из-за Серой границы… она действительно заразная?

Ингильвар негромко засмеялась в темноте.

— Нет, — сказала она. — Нет, Денис, она не заразная.

Эвремар присоединилась к отряду Дениса на следующий день, когда они выезжали в патруль. Их участок — кусок дороги, лес и небольшая равнина вплоть до реки. Там не должно быть троллей. Там не должно быть бунтов. Прочный мир на землях Ингильвар, как и приказала защитница.

Несмотря на то, что репутация эльфийской лучницы всем была известна, никто не сказал ей ни одного худого слова. С Денисом она поздоровалась, кивнув ему издалека. Он ответил таким же кивком, немного смущенный. Никогда раньше не думал, что ему придется командовать Эвремар. Когда-то он ее побаивался.

Было жарко. К вечеру резко похолодает, но днем солнце жарит нестерпимо. Подобно многим в его отряде, Денис перетягивал волосы на лбу, как индеец, плотной кожаной повязкой. По крайней мере, пот не попадает в глаза.

Тяжко, вздымая тучи пыли, скакали всадники. Золотисто-зеленые поля тянулись от самой дороги до темных рощ. Если остановиться, то, наверное, можно услышать гудение насекомых. Но всадники не останавливались.

Хорошо бы успеть и вернуться в замок до заката. Возле отдаленного участка леса вчера видели следы чужих лошадей. Если тролли перешли границу, то их необходимо перехватить прежде, чем сядет солнце.

К командиру приблизился солдат, которого звали Хэрибонд. Один из тех, кто был, несомненно, здорово старше Дениса. Лет на десять — самое малое. С такими Денис предпочитал общаться как можно меньше. Чтобы не возникло случайно ненужных разговоров.

Хэрибонд крикнул:

— Командир! Остановись!

Денис натянул поводья, и они с Хэрибондом отстали от отряда.

— Что ты хотел мне сказать? — осведомился Денис, болезненно щурясь на ярком свету.

Хэрибонд показал рукой в сторону темной рощи.

— Там тролли.

— Да? — Денис повернулся в седле, посмотрел на густую листву деревьев. Роща как роща. Ничем не выделяется среди прочих. — Откуда ты знаешь про троллей?

— Они там, — повторил Хэрибонд. — Поверь мне.

Что-то в его тоне заставило Дениса насторожиться. Хэрибонд был целиком и полностью уверен в своей правоте.