Ерофей Трофимов - Забытый демон

— Это наш привратник, Та Та, — удивлённо пояснила Тропа. — Похоже, кому-то не терпится увидеть хозяев, если он решился угрожать ему.

— Сейчас посмотрим, кто там такой смелый, — прорычал Девор, медленно поднимаясь на ноги.

Тяжело шагая, он вышел из комнаты, и Рой легко расслышал его грозный окрик. Стоя у двери, Тропа держала за спиной меч, готовая, если потребуется, придти на помощь отцу, но помощь не потребовалась. Вернувшись обратно, Девор привёл за собой ночного гостя. Насторожённо смотревший на дверь Рой с удивлением расслышал шаги не человекоподобного существа и настоящий топот копыт четвероногого животного.

В двери, пригнувшись и развернув плечи, вошёл настоящий кентавр. Гнедой масти лошадиное туловище, человеческие плечи, шире, чем у быка, огромные руки, бугрившиеся мощными мускулами, и круглая голова с широкими ноздрями. Длинные чёрные волосы плавно переходили в роскошную гриву, тянувшуюся по спине до самой лошадиной холки.

Большие раскосые глаза, обрамлённые синими треугольниками, придавали его лицу зловещее выражение на фоне красной кожи, словно полыхали раскалёнными углями. Только одно-единственное снежно-белое пятно диссонировало с общим обликом кентавра, вызывая невольную улыбку у любого, кто увидит демона. Оно располагалось в самом низу человеческого торса, на груди лошадиного тела. Там, где у обычного человека находятся гениталии.

«Ну всё. Крыша точно съехала, — подумал Рой, рассматривая кентавра. — Не нужно мне было убегать. Сидел бы сейчас в уютной палате под присмотром и ни о чём бы не беспокоился».

Однако, увидев пятно, Рой не смог удержать улыбки, что тут же вызвало ответную реакцию нового гостя. Мрачно скривившись, демон укоризненно качнул головой и густым, сочным баритоном произнёс:

— Как же вы все мне надоели со своими шуточками. Ну давай, скажи, что оно отмечает именно то место, по которому так удобно бить.

— Не скажу, — с улыбкой ответил Рой. — А вот то, что это отличная мишень в бою, скажу.

— Ты всегда больше думал о драке, чем о жизни, Богоборец, — усмехнулся кентавр, распахивая объятия.

— Прости, друг. А мы разве знакомы? — осторожно поинтересовался Рой, медленно поднимаясь.

— Чего это с ним? — растерялся кентавр.

— С памятью проблемы, — коротко пояснил Девор. — Не обращай внимания, он и меня не сразу узнал. В общем, это Рой Богоборец, а это Тувун, по прозвищу Крапивник.

Оценив, как изящно вышел из положения Девор, Рой одобрительно кивнул и, обняв кентавра, спросил:

— Мы просто знакомы, или нас считали друзьями?

— Ну, близкими друзьями мы никогда не были, но общались мы с тобой регулярно, Богоборец, — с заметной обидой в голосе ответил Тувун.

— Понимаю твою обиду, но это не моя вина, — грустно улыбнулся Рой. — Кто-то очень постарался, чтобы заставить меня забыть не только друзей, но всю свою прежнюю жизнь. Поверь, мне и самому это не доставляет радости.

— А где ты пропадал всё это время? — неожиданно спросил кентавр.

Судя по всему, особой сообразительностью он не отличался. Впрочем, это не мешало ему быть весёлым и жизнерадостным существом. Про таких ещё говорят «душа нараспашку». Недоуменно разведя руками, Рой решил ответить правду:

— Меня каким-то образом переправили на Землю. Там и сидел.

— Что, в человеческом обличии?

— А в каком же ещё?

— Тебе проще, — неожиданно вздохнул Тувун. — А такую тушу, как моя, в человеческое обличие не запихнёшь. Такой монстр получается, самому страшно.

— Это ещё почему? — не понял Рой.

— Закон сохранения массы, — вздохнула Тропа. — Человек, который из него получится, должен весить ровно столько, сколько он весит сейчас. Сам понимаешь, что там за размеры будут.

— А ты? Как будешь выглядеть в таком случае ты? — с интересом спросил Рой.

— Лилипутом. К сожалению, по-другому у меня не получается. Как видите, чтобы стать осязаемой, мне нужно здорово уплотниться, — грустно улыбнулась девушка, и Рой очень серьёзно пожалел о своём любопытстве.

— Прости. Я не хотел обидеть тебя, — быстро извинился Рой и, обхватив ладонями голову, вздохнул: да когда же это кончится?!

— Я не в обиде, князь, — быстро ответила Тропа, подходя к нему и осторожно поглаживая по плечу. — Не нужно так отчаиваться, Богоборец. Я уверена, вы всё вспомните.

Рядом с ней, смущённо сопя и перетаптываясь всеми четырьмя копытами, мялся Тувун. Даже суровый Девор не удержался и, отведя взгляд, подозрительно шмыгнул носом. Прокашлявшись, шестирукий достал носовой платок размером с простыню и, трубно высморкавшись, проворчал:

— Нам обязательно нужно узнать, кто это сделал.

— Зачем? — не понял Тувун.

— Затем, что точно так же могут поступить и с любым из нас. Хочешь навсегда забыть, кем ты был раньше? — резче, чем нужно, ответил Девор.

— Думаешь, это навсегда? — растерянно спросил Рой.

— Ну, это я так, чтобы понятно было, — смутился шестирукий.

— Думаю, мне лучше отправиться домой, — помолчав, вздохнул Рой, медленно поднимаясь.

— Пошли, я провожу, — с готовностью вскинулся Тувун.

— Вместе пойдём, — отрезал Девор и, выйдя в другую комнату, звучно хлопнул дверью.

Тропа молча начала облачаться в доспехи. Задумчиво покосившись на неё, Тувун широко раскинул руки в стороны и, хлопнув в ладоши, вдруг, словно из воздуха, выдернул тяжёлую булаву. Шипастый гердан, палица из рода тяжёлых булав, автоматически отметил про себя Рой. Заметив его взгляд, Тувун подкинул палицу в руке и с улыбкой спросил:

— Узнаёшь, Богоборец? Твоя работа. Ты специально под мою руку ковал.

— Что, и клеймо моё есть? — с интересом спросил Рой.

Он и сам не ожидал от себя такого вопроса, но, задав его, вдруг понял, что когда-то у него действительно было своё собственное клеймо. Знаменитое, и оружие, на котором оно было, считалось поистине смертоносным. Недолго думая, Тувун сунул ему под нос булаву, едва не огрев герданом по лбу. На рукояти и вправду стояло клеймо. Оскаленные клыки на фоне распростёртых лебединых крыльев.

Взяв в руки булаву, Рой медленно огладил ладонью клеймо, и его словно током ударило. В голове что-то как будто щёлкнуло, и он неожиданно понял, что действительно когда-то ковал этот гердан. Перед его внутренним взором промелькнула кузница, полыхающий синеватым пламенем горн, он даже услышал яростный, чистый звон металла. В ту же секунду виски пронзила острая боль, и Рой, не выдержав, тихо застонал, схватившись руками за голову.

Дальше была спасительная темнота. Первое, что он услышал, очнувшись от небытия, был встревоженный девичий голос, о чём-то яростно спрашивавший. В ответ звучал смущённый, явно оправдывавшийся баритон. Усилием воли заставив себя открыть глаза, он обвёл комнату долгим взглядом и хрипло спросил: