Контракт Аделины - Тина Солнечная

выронил чашку, когда Эви вбежала в группу с воплем: — Все ко мне! Я теперь главная!

— Думаешь, справятся? — спросила я, оборачиваясь.

— Надеюсь, что нет, — усмехнулся Зэй. — Тогда они поймут, как нам повезло.

Мы скрылись оттуда так быстро, как могли.

Зэй притянул меня к себе в саатре, его ладонь легла мне на бедро и сжалась чуть сильнее, чем нужно. По спине сразу пробежали мурашки.

— Пошалим или домой? — шепнул он, поднимая на меня тёмный взгляд.

— Домой. Я ужасно спать хочу, — зевнула я, даже не пытаясь быть убедительной.

— Как пожелаешь, моя ведьма… — и, судя по голосу, он уже придумывал, как именно мы будем спать.

Стоило переступить порог квартиры, я стянула с себя обувь и нацелилась на свою комнату. Но не тут-то было.

— Нет уж, дорогая, — донёсся голос Зэя. — Теперь ты спишь в моей спальне. Оставим гостевую для гостей.

— Зэй… — начала я, но он уже подхватывал меня на руки.

— Никаких "Зэй". Моя женщина — в моей кровати. И никак иначе.

Он внёс меня в спальню и уложил на кровать с таким видом, будто установил знамя победителя. И прежде чем я успела хоть что-то возразить, он навис надо мной, прижав мои запястья к постели.

— И только попробуй сказать, что ты не моя. Я трахну твою сладкую попку без смазки.

— Это угроза или обещание? — фыркнула я.

— Зависит от твоего ответа, — в глазах его плясали чертики.

— Твоя, шантажист, — буркнула я, уже зная, что проиграла, но довольная этим поражением.

Он рассмеялся низко и тепло, впился в мои губы поцелуем и не торопился отпускать. И, честно говоря, я совсем не возражала.

Он тянется ко мне, лениво, но настойчиво, и я сразу чувствую его руку на своём бедре. Он целует мою шею, гладит спину, притягивает ближе.

— Зэй… я правда хочу спать, — бормочу я, не открывая глаз.

Он хмыкает, целует в висок, и шепчет почти ласково:

— Я просто хочу помочь тебе заснуть… более качественно. После оргазма спится крепче, — и прежде чем я успеваю возразить, его рука уже скользит под мою рубашку, обжигая кожу.

Я вздыхаю — больше от предвкушения, чем от протеста. Он ловит мой взгляд и улыбается, очень по-мужски, очень по-драговски.

— Ты невозможный, — шепчу.

— А ты слишком вкусная, чтобы просто спать рядом, — отвечает он, и, не торопясь, стягивает с меня трусики, поглаживая бёдра.

Я не сопротивляюсь, даже не смотря на усталость и ночной марафон. Ощущать его в себе невероятно приятно. Я испытываю настоящее предвкушение от этих его заигрывании и сама подаюсь бедрами вперед, позволяя головке его восставшего желания упереться в мои уже довольно сочные складочки. Он входит в меня легко, медленно, сдержанно. Не торопится, растягивает наше общее удовольствие. Двигается ровно так, чтобы я застонала и выгнулась навстречу.

— Моя женщина в моей кровати, — снова повторяет он, уже шепча мне в губы, и целует. Глубоко. Сладко. До мурашек.

Я цепляюсь за него, позволяя телу раствориться в ощущениях. Этот драг заставляет меня забыть обо всем на свете, кроме его жадных рук и горячих поцелуев. Мне кажется, эти сутки самые страстные за всю мою жизнь. Я никогда не ощущала себя настолько желанной и… любимой?

Наш секс такой естественный и правильный. Он дополняет меня, как идеальный пазл. Я отдаюсь ему вся и ни о чем не жалею. Во всяком случае, в этот момент. Всё сливается в одно — и кульминация накрывает мягко, как волна в тёплом море.

Он ложится рядом, не отстраняясь, обнимает сзади, прижимает крепко.

— Теперь можно спать? — спрашиваю я скорее из вредности, потому что это было так хорошо и тело действительно совсем разнежилось от удовольствия. Но я все равно с зевком, укрываясь одеялом.

— Теперь можно, — шепчет он, целуя в плечо. — Спи, моя ведьма. Я улыбаюсь уже во сне.

Мы спим долго, сладко, безмятежно. Несколько раз я просыпаюсь на короткие моменты — Зэй во сне то подтягивает меня к себе, то перекладывает на свою грудь, то вдруг целует в шею, шепча что-то неразборчивое. Он делает это мягко, осторожно, будто боится разбудить, но я всё равно замечаю. И каждый раз, прежде чем провалиться обратно в сон, я улыбаюсь — мне с ним спокойно.

В какой-то момент я просыпаюсь окончательно. В комнате тихо. За окном, кажется, уже день. Я поворачиваю голову, смотрю на часы — проспала четыре часа. Неплохо.

Зэй всё ещё спит, уткнувшись носом мне в висок. Его ладонь лениво гладит мою талию, пальцы едва касаются кожи. И от этих движений почему-то щемит в груди. Слишком нежно. Слишком… по-настоящему.

Я смотрю на его лицо. Мирное, чуть расслабленное. Смуглая кожа, тёмные ресницы. Такой красивый. Сильный. Мой. И почему-то мне хочется… просто хочется поцеловать.

Я осторожно касаюсь его губ своими. Это почти не поцелуй — скорее, прикосновение.

Но он отвечает сразу же.

Не открывая глаз, он тут же глубже втягивает меня в поцелуй, настойчиво и чувственно. Его рука ложится мне на затылок, пальцы зарываются в волосы.

Я ошеломлена. Он точно спит? Или нет? Осторожно отрываюсь и шепчу:

— Зэй?

Он открывает глаза и лениво улыбается:

— Что, маленькая?

— Я не могла понять… ты спишь или нет.

— Уже нет, — шепчет он и притягивает меня ближе. — Иди ко мне…

Я с хохотком выскальзываю из-под его руки и сажусь на край кровати.

— Нет, хватит! Ты ненасытный!

Он приподнимается на локте, глядя на меня с искренним удивлением:

— А как, скажи, можно насытиться такой женщиной?

— Ты неисправим, — фыркаю я, уже вставая и потягиваясь.

Он ложится обратно, глядя на меня так, будто я его личное искушение.

— Ладно, — протягивает он. — Один поцелуй… и иди приготовь мне что-нибудь божественное, чтобы я хоть как-то отвлёкся от твоей сочной задницы.

— Ты просто ужасен, — смеюсь я, натягивая его рубашку, которая оказывается ближе всего.

— А ты — моя, — довольно тянет он, и уже в спину мне шлёпок от подушки.

Глава 33

Зэйлор

Я лежал, слушая, как она уходит. Легкие шаги босиком, звук воды на кухне. И, чёрт, я не мог просто лежать.

Встал, накинул брюки, прошёл по коридору и замер у дверного проёма. Моя ведьма стояла ко мне спиной, в моей рубашке. Только в ней. Светлая ткань слегка просвечивалась, когда она наклонялась к плите. Волосы спутанные после сна, на щеках розоватый налёт. И она готовит.

Готовит. На моей кухне. Мне.

И я не знаю, что внутри меня взорвалось — но это было что-то похожее на