Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

Император должен был явиться на чай. Заказанные пирожки с разными начинками — уже были. Но хотелось чего-то необыкновенного. Солнце улыбалось в до блеска вымытые окна кухни, аромат лимарры щекотал нос…

С лимаррой я тогда немного пожадничала — ягод привезли слишком много и я затеяла малиновый торт! В смысле — лимарровый. В четыре руки мы испекли коржи, оставили остывать. Чтобы торт не получился тяжелым, — я решила просто добавить лимарру в сметану с сахаром. Получился классический сметанник с малиной. Но до чего же вкусным он был!

Лимарра действительно крупнее малины. По форме тоже немного другая — вытянутая. Чуть более мясистая. Цвет малиновый, но ярче и темнее. И запах… Сильный-сильный. Ароматней, красней, слаще… Все верно.

Вкусный торт получился легким, но по три огромных куска — все-таки перебор. И для отца, и для сына. Какие же счастливые, довольные, милые у них тогда были мордашки…Что делает с представителями императорской фамилии обыкновенная выпечка. С таким оружием я могла бы уже несколько раз совершить государственный переворот! И опять внутри меня шевельнулось ощущение, что виновата женщина… Палец горел и чесался. Все — пора, я так опоздаю!

Где-то на середине лекции я поняла, что Ричард здесь. В аудитории, среди ста пятидесяти человек первого курса. Но его самого не было видно. А самое главное, не наблюдалось того ажиотажа, который наверняка был бы, если бы высоченный имперец с длинными серебристыми волосами нас посетил.

Но я чувствовала его. Его искреннее любопытство, с которым он слушал меня, наблюдая за студентами. Его нежный взгляд, которым он касался меня. Его недовольство, каким он окинул мои распущенные волосы и юбку, которая — конечно — закрывала колени, но не больше.

В конце лекции я обратилась к аудитории:

— Господа студенты, минуточку внимания. Я нашла на парте забытую тетрадь. Я оставлю ее на столе. Заберите, пожалуйста. И еще. С владельцем мне хотелось бы поговорить. Это личное, к занятиям не относится. Так что, пожалуйста, если не трудно — можно будет подойти в любое удобное время после занятий. Расписание висит внизу. Спасибо, всего доброго всем.

Потом была еще одна лекция. И два семинара.

Когда я собиралась, в аудитории уже никого не было, на столе передо мной оказался листок бумаги. На нем было написано:

«Ты бесподобный лектор. Не сердись на мое появление. Я хочу тебя понять».

Фыркнула. Так, можно ехать домой. Отвести пару у частного ученика. Поговорить с Пашей. А потом можно лечь спать. Из этого всего идея про «спать!» нравилась мне больше всего.

Я села в любимую красненькую машинку и отправилась домой, размышляя на тему: «Ричард хочет меня понять. Паша хочет в Академию. Фредерик — чтобы я помирилась с Ричардом… А чего хочу я?»

Дочку, пожалуй, я хочу. Такое количество мужских персон на одну мою нежную, трепетную женскую душу… напрягает. Наверное, хочу, чтобы отношения с Ричардом были прежние. Хотя… В Империю — не хочу, замуж — тоже не хочу. Так, как прежде — уже не получится. Ничего у нас от тех отношений не осталось. Жаль… Жаль…

Пустота, поселившаяся внутри меня, не желала отступать. Как кошка, которая устраивается спать — скребла лапой, крутилась на одном месте… Принюхивалась, привыкала — обживалась.

Припарковала машину. Посмотрела на себя в зеркало заднего вида. А что? Я практически блондинка — мне можно. Обнаружила заплаканные глаза. Как это я умудрилась… Вот что это за размазня! Не сметь!

На этой оптимистической ноте, шипя на себя с негодованием, я выбралась из машины.

— Ника, — кто-то окликнул меня.

— Что еще, — пробурчала я, обернулась и обреченно проговорила, — Виктор.

Вот чего мне сейчас только не хватало для бодрости духа — так это встречи с бывшем мужем.

— Мама сказала, что вы встречались, — подошел он ко мне, — привет.

— Привет. — Чего ты такая хмурая? — широко улыбнулся он. — Мне все уши прожужжали, что ты удачно замуж вышла.

— А про то, как всех взбодрили, притащив Пашу в гости, не предупредив меня — тебе уши не прожужжали?

— Слушай, чего ты такая паникерша?

Да… Люди не меняются. Подумаешь — ребенок пропал — чего тут паниковать.

— Уж какая есть, — отрезала я. — Вить, ты что-то хотел? А то я устала…

— На чай, значит, приглашать не будешь?

— Слушай, ты лет двенадцать не стремился… Чего вдруг сейчас?

— Ника… Мать сказала, что Пашка хочет в какую-то элитную заграничную Академию.

— И что? — А то, что я — отец. Не тот мужик, что тебя имеет, а я. Его отец.

— Чего же ты хочешь, отец?

— Я подпишу бумаги только после того, как ты дашь мне денег.

— Какие документы ты собираешься подписывать за деньги? — изумилась я.

— Доверенность на выезд за границу, разрешение…

Я улыбнулась про себя…Нет, все-таки надо быть благодарной судьбе и не гневить ее своей тоской и обидами…Сложившаяся ситуация отрезвила вмиг! Это у меня «заграница с элитной Академией» открывается с помощью артефакта и выглядит как радуга-дуга… Это мне достаточно пригласить Императора на пирожки и попросить… Я подумала о том, сколько женщин мучаются этой проблемой по- настоящему. «Отцы» их детей таким вот изощренным образом шантажируют, вымогают, просто мстят… Мне повезло. Очень.

Я смотрела на Виктора. Худой, грязный, небритый. Измученный какой-то. Что же с ним случилось — пьет? Глаза, когда-то живые, веселые с классической гангстерской поволокой «бэд боя», теперь смотрели пусто и безжизненно. Смотрели даже не на меня, а как-то мимо, сквозь.

Он ведь не видел Пашку…Столько лет не видел! Не то, что не разговаривал — не-ви-дел!

— А ты не обалдел ли? — вырвалось у меня.

— Не жмоться. Мне сказали, что ты мужика какого-то отхватила — богатства неимоверного. Значит, за свое спокойствие и со мной поделишься — не обеднеешь.

— У родителей возьмешь — я захлопнула, наконец, дверцу машины, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Отец видеть меня не хочет. Из дома выгнал. А мать… Она больше стонет, чем помогает.

— Вить… Да что случилось-то?

Чтобы любимого Витеньку, да который всегда прав и безгрешен — да из дома выгнать…Мда. Становилось понятным поведение свекрови — и ее внезапно появившееся стремление забрать у меня Пашу.

— Ничего не случилось.

Я посмотрела на него внимательно. Перевозбужден. Бледен. Руки трясутся… И что-то еще…Что-то, с первого взгляда на него не давало покоя. От внезапной догадки внутри все похолодело. Зрачки! Ну конечно, — как же я сразу не сообразила.

— Наркотики? — спросила я.

— Денег я совсем не много у отца взял. Ребятам торчал — а они серьезные… Кто ж знал, что отец так психанет. А ты… Ты каждую неделю по пятнахе подкидывать будешь. Не обеднеет хахаль твой. Иначе я ничего не подпишу!