Перекресток судьбы 2. Маг. Книга первая - Юрий Николаевич Москаленко

из перекрёстков наш маленький отряд от них отсоединяется. У нас свой путь. Причём, идти мы дальше будем в гордом одиночестве.

Тото, вопросов лишних не задаёт, собран, молчалив, взволнован.

В отличии от него, у его внука отличное настроение. Ещё бы, у него на поясе мой старый кинжал примостился. Настоящее боевое оружие. И ещё… теперь с разрешения старшего родственника он больше непросто недоросль, а полноправный воин, оруженосец, настоящего стражника короля. А, это обязывает. Есть, как обязанности, так и права. Прав, правда, существенно меньше, чем взвалившихся, на его хрупкие, почти детские плечи, обязанностей.

Теперь весь гужевой наш транспорт на нём. А это и запрячь, и обиходить наших лошадок надо. Правильно, сёдла в дорогу им установить, чтобы ничего не натереть, на нежном теле наших прекрасных скакунов. Кормёжка, обхаживание, стреноживание лошадей на ночь, и даже охрана в ночное и вечернее время, теперь это всё на нём. Если раньше много из этого дед его делал, теперь же всё это в его обязанности входит… он взрослый, почти воин, а воин обязан следить, за своим средством передвижения.

Да и дед Тото не очень-то и колебался, когда я ему, ещё ночью, когда от Кутича вернулся, весь расклад дал. И золото… живое золото перед ними на стол высыпал. Ему причитающуюся часть и то, что положено к выплате его внуку, как моему оруженосцу, если он им станет. Всего лишь для этого и надо-то, чтобы у меня появился верный помощник. Не его внука, так другого найму. За такие деньги многие и в рабскую петлю сунутся, а тут ещё и по три золотых в месяц зарплату обещают.

А на деньги, причитающееся и ему, и внуку он полностью с долгами рассчитается, и ещё на жизнь, и на развитие торговли останется. Прилично останется. В общем, недолго кочевряжился Тото, не более пяти минут… И вот теперь у меня есть личный оруженосец. Пока что, неэкипированный, но в этом направлении я уже работаю. Вернёмся… когда, а не если… и всё будет у моего помощника, и конь, и меч, и из одежды, в чём он меня теперь сопровождать будет, кое-что.

Ну, примерно, как сейчас. Я ведь, как сам поначалу планировал — на тело, думал, своё чистое нательное бельё надену, сверху кольчугу, и прикрою всё своей старой формой. Отличная была задумка.

Да вот пришлось на ходу менять свои планы… ведь оруженосец должен соответствовать. Внуку свой боевой пояс дед отдал. Я на него свой старый кинжал стражника парню навесил. А, чтобы Митяй соответствовал своему новому званию, свою старую формую презентовал, с чёботами, предварительно споров с неё отличительные знаки и погоны стражи.

Сам же я облачился в новую форму, именно в ту, которую нам тут выдал местный каптенармус, от которой за версту тянуло проблемами. А в новую, купленную для меня Клириком, строевую форму стражи, но выполненную из тканей самого лучшего качества и сапоги форменные к ней, я сразу за городом переоденусь, кж больно не хочется мне портить форму гвардии. Ведь не забываем, путь длинный, да и мне ещё с василиском разбираться.

Красивым стал в новой форме, как начищенный серебряный пятак…

Караванщики нас сторонятся. Да и ехать нам с ними до вечера следующего дня, потом, всё… дорожки наши расходятся. На привал на обед не останавливались, перекус по ходу движения.

Ночлег в одной деревне, собирается устроить глава каравана. По этому маршруту он уже давно караваны водит. Всё знакомо, всё отработано.

Это я тут новичок. Дед Тото эти места лучше всех знает. Ведь он и сам, самостоятельно, на свой страх и риск, свои телеги, гружёные шерстью, в Левиндейл тягал, пользуясь именно этим трактом. И с его слов, раньше твари леса, так нагло к самому тракту, не подходили. Сторонились, пугались они людей. А вот сейчас, как-то более агрессивно себя ведут, что уже странно.

— … как мы и думали, проблем от баб больше, чем от тех же «земляных».

Ведём беседу с Искиным.

— Да, какие проблемы… — отмахиваюсь я.

Боря всегда был склонен всё драматизировать, раздувая проблемы, из малых неурядиц…

— Погодь. Ща за тебя местные жрицы узнают, ведь не останется от них в неизвестности тот факт, что из другого уездного города к ним подруги по богини, на временное жильё заявятся. — хмыкает Искин — Тут же пробьют, из-за чего это такое желание у их соперниц по храмам, возникло. И вот тогда начнутся настоящие «боевые действия» за обладание твоей, желательно голой тушкой, и твоего семени. По факту, ты уже четверых оплодотворил. И, это отличный, надо сказать, показатель. Да и девочки очень благодарными оказались, вон сколько всяких мелочей бытовых, нужных тебе в жизни, накупили. И всё ведь дорогое, и отличного качества. Подумать только, даже одеяла и подушки прикупили. Два баула только всякой всячины домашней. Только вопрос, куда нам всё это богатство с тобой девать?

Молчу.

— Но и на этот вопрос они ответ продумали… — хмыкает довольный Искин.

— Думаешь, всё-таки приедут? — задаю я ему очень волнующий меня вопрос.

Ведь привык я, уже за это время, засыпать в постели в обнимку с одной… а иногда и двумя-тремя обладательницами прекрасных, женских тел. А тут ведь зимы очень холодные и с обогревом домов проблема стоит остро, не смотря на наличие рядом с городом отличного, строевого леса. Вот только, ветра тут сильные, да и печи немного, надо сказать, не лучшего качества строят местные, каменных дел мастера. Потому, чтобы не замерзнуть, очень уж рекомендуется под бочок себе положить одну, а то и две, грелки во всё тело.

— Ход твоих мыслей мне очень нравится, и я их одобряю. — как всегда свои тайные мысли от Искина мне не скрыть. — А, это факт. Ты им нужен намного больше, чем они тебе. Товара подобного рода, что они дают в свободной продаже и в твоём городе, пруд пруди… много. И я жду, что именно они, в итоге, и решат проблему твоего проживания в городе. Так что…

— Посмотрим. — отвечаю я — Но вот чувствую себя, как альфонс, живущий за счёт женщин.

— А за трах, деньги с них брать, по-твоему, это нормально? — хмыкает, веселясь Искин.

— Ну-у-у… — мнусь я — Я же всё-таки тружусь, а не только кайфую.

— Ага… — в открытую уже ржёт с меня Боря — Ты бы ещё, за факт зачатия детей, с девочек мзду малую брал.

— Я мзду не беру… — скалюсь я — мне за державу обидно! Чего это, у других мужиков жриц оплодотворить