Маргит Сандему - Скандал

– Тс, – шепнул он. – Сейчас откроем.

Но как? Ключей-то больше нет.

Кристер сделал серьезную, многозначительную мину. – Сезам, сезам, отворись, – пробормотал он, обращаясь к замку, но ничего не произошло. «Мои способности никогда не срабатывают в нужный момент, они проявляются спонтанно, – с горечью подумал он. – Придется с этим примириться».

Он не отваживался взглянуть в окошко. Если он ошибся, то мог бы побеспокоить другого страдальца. А если там Магдалена, и он не сумеет ее освободить, – тогда все пропало по его вине!

Его охватила паника. Осталась только одна возможность: попробовать тот же большой ключ к новому замку. Размер совпадал. Но бородка…

Ага! Ключ плавно повернулся, раздался щелчок, и дверь открылась.

Сперва он ничего не видел в маленькой, совершенно темной камере, только чувствовал унизительную вонь, недостойную живого человеческого существа. Затем различил тщедушную фигурку с вытаращенными от ужаса глазами.

«О Боже», – подумал Кристер, и сердце его сжалось от боли. Зато Саша радостно бросился к жалкому растрепанному созданию. Кристеру пришлось действовать решительно.

– Пойдем! – шепнул он. – Выберемся отсюда. Живо!

Но девочка не могла стоять на ногах. Он быстро взял ее на руки и понес, а Саша весело скакал вокруг.

– Веди себя тихо, хорошо? – прошептал он. Потом закрыл за собой тяжелую дверь подвала, но забыл вынуть ключ из замка нижней двери. Это было опрометчиво.

Перед домом стоял их экипаж. Садиться в него было нельзя, ведь никто из них не имел разрешения Бакманов забрать Магдалену. Надо выбраться за ворота. Но как сообщить о себе?

Кристер решительно посадил Сашу в повозку, оторвал кусочек истлевшего платьица Магдалены и привязал его к ошейнику собаки.

И со всех ног помчался с девочкой через массивные ворота. Беглянку нещадно трясло, но Кристер надеялся, что она выдержит.

О Боже, как она пахла! Бедное дитя!

А что, если хозяева смотрят из окна второго этажа? И где сейчас находятся санитары?

Но ничего не случилось, и он успешно скрылся за воротами вместе со своей невесомой ношей. Он еще толком не рассмотрел похищенную девочку. А вдруг это не Магдалена? А вдруг она ему совершенно незнакома? И к тому же безумна и, возможно, мечтает зарезать кучу народу, включая и его самого?

Но нет. Сашино поведение недвусмысленно говорило, что он ее узнал.

Но ведь и собаки могут ошибаться?

И даже если это Магдалена, вдруг она действительно больна – тогда что они натворили! Нет, как бы она ни была больна, держать ее здесь бесчеловечно… и унизительно!

За воротами начиналось опасное открытое пространство, и Кристер холодел при каждом шаге. Но потом дорога скрылась в леске. Здесь Кристер остановился, нырнув в густую траву и кусты вдоль обочины. Он позорно задыхался, усаживая свой изрядно сбитый с толку трофей на землю.

– Кристер? – произнесло это чужое, ослепленное дневным светом существо. – Кристер с курорта Рамлеса? Я сплю, нет, я точно сплю!

– Магдалена, – тяжко, как кузнечный мех, выдохнул Кристер. – Я так страдал, что ты мне не писала!

Неужели это все, что он мог сказать?

– Я не могла писать, – подавленно промолвила она.

– Теперь я понимаю.

– Я очень хотела написать.

Наконец-то есть время рассмотреть ее. Определенно, это Магдалена! Но Боже, в каком она плачевном виде! Грязные лохмотья свисали с невероятно тощего, изможденного тела. Локти и колени скорбно торчали из палочек, когда-то бывших руками и ногами. На лице остались лишь огромные глаза в провалившихся глазницах да острый, как у покойника, нос. На теле наросла короста грязи, вся кожа в ужасных экземах, длинные волосы сбились в чудовищный колтун, который бедное дитя явно пыталось распутать пальцами. И должно быть, вся кишит вшами.

Кристер, этот сильный и мужественный защитник, Георгий-Победоносец, не смог сдержаться и зарыдал.

– Что они сделали с тобой, Магдалена?

– Ничего, – устало ответила она. – Именно в этом и беда. Ничего.

Она заплакала. И она тоже… Слезы заразительны.

Кристер вытер глаза и горько сглотнул слюну.

– Теперь мы поможем тебе. Вот приедет повозка, и мы отвезем тебя к дедушке.

– О, к дедушке! – воскликнула девочка с измученными глазами. – К дедушке. Как здорово! Это правда?

– Истинная правда, – сказал Кристер.

Девочка отвернулась.

– Нет, я грежу, – прошептала она самой себе. – Я уже грезила так много раз. Мне нельзя выдумывать такое.

На втором этаже Коль и полицмейстер тянули время, сколько могли. Они задавали вопросы, повсюду совали свой нос и довели парочку управителей до белого каления.

Наконец, полицмейстер решил, что пора спускаться.

Глянув на балку возле двери подвала, он увидел, что ключ исчез. Тогда, снабдив хозяев множеством ценных указаний и парой дежурных любезностей, они откланялись.

Зловещая чета провожала их.

Полицмейстер, увидев лоскуток на собачьем ошейнике, поспешно заслонил им обзор, сорвал тряпочку и бросил в повозку.

– Вы владельцы приюта? – спросил он.

– Да-да, – ответил мужчина. – Здесь сначала был пансион для благородных детей, но потом его учредители состарились, дело захирело и перешло к нам. Я могу гарантировать, что мы содержим приют в образцовом порядке.

Полицмейстер не ответил.

– А врач у вас есть, чтобы осматривать больных?

– О, да, – сказала женщина своим некрасивым скрипучим голосом. – Доктор Берг. Он иногда наезжает сюда. А где мальчик? – подозрительно закончила она.

– А-а, у него проблемы с животом, – засмеялся Коль. – Я видел, как он выскочил из ворот. Так что не только собака просилась погулять.

To, что Коль видел Кристера, было неправдой. Но здесь царил закон джунглей, и Колю с полицмейстером пришлось забыть все нормы цивилизованного общества. Они догадывались, что произошло. Конечно, лоскуток не сулил особой радости, но неужели Кристеру удалось?

Они выехали из ворот.

– Если наше предположение верно, они должны быть где-то здесь, – сказал Коль. – Но это немыслимо!

– Собака могла напасть на ее след там внутри. Но в любом случае стоит сообщить об этом месте здешним властям.

– Конечно. Ах, какая трагедия! Я заметил много дворянских гербов. Несчастные, они пытаются сохранять достоинство в этом аду. Беспомощные старые дамы делают высокие прически и вплетают в них лоскутки. А тот бедняга, что просил накрыть ему ленч на балконе… Меня охватила такая жалость, что аж все дрогнуло внутри.

– Конечно, – угрюмо сказал полицмейстер. – И мне тоже их жаль. Хотя я и не осмелился бы что-то предпринять, зайти слишком далеко. У меня нет полномочий в этом районе, и если бы нас разоблачили, то обязательно наказали. Стой! Там в лесу кто-то машет рукой. Нас видно из ужасного дома?