Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

— Я обучена магическим искусствам, это правда, но ничто из того, чему я научилась, не смогло бы помочь в экзорцизме. По крайней мере, я ничего об этом не знаю. Разве такая магия не считается привилегией храмов?

— Брат Джон — первосвященник Сольтара, — серьезно произнёс священник. — Он занимает этот пост уже более шестидесяти лет. Если он считает, что вы можете быть полезной, значит это так. Обычно он не ошибается. — Едва заметная улыбка заиграла в уголках рта мужчины. — Однако он признаёт, что это все ещё может случиться.

— Что ж, значит он ошибся, — ухмыльнулась Лиандра. Но улыбка померкла, когда священник повел её к западной стене большого зала, где находилась комната, в которой лежал Хавальд. Боги, брат Джон ведь не думает, что Хавальд одержим? — подумала она

Брат Мирча, казалось, прочел её мысли, поскольку ободряюще положил руку ей на плечо.

— Дело не в генерале Копья. Скорее в послушнике, которому вы передали послание. — Он открыл дверь, ведущую в комнату, обставленную так же, как и та, в которой лежал Хавальд, хотя и не настолько роскошно. Эти комнаты часто использовались для исповеди… Исповедоваться было трудно даже тогда, когда тебя не слушает полгорода.

Когда маэстра и священник вошли в комнату, перед ней предстало неожиданное зрелище. Перед алтарем, скованный горящими золотыми цепями, концы которых держали два вспотевших священника, стоял в одежде послушника молодой человек, едва ли старше ребенка, и насмешливо улыбался брату Джону, который сидел в двух шагах от него на простом складном стуле и смотрел на узника с выражением почти сожаления на лице. Лиандра с ужасом отметила, как трудно было узнать в этой искаженной гримасе лицо послушника, взявшего послание.

Брат Джон, напротив, был бесстрашен и сидел перед одержимым человеком прямо. Однако с тех пор, как Лиандра видела его в последний раз, он выглядел постаревшим.

— Хорошо, что вы пришли, маэстра, — тепло поприветствовал её брат Джон. — Я надеялся поговорить с вами по поводу другого дела, но будет полезно ваше присутствие здесь хотя бы для того, чтобы послужить нам свидетелем.

— Единственное, что она сможет засвидетельствовать, это смерть всех вас! — зашипел пленник, брызгая пеной изо рта. Он слегка шепелявил. — Просто подождите, скоро сила моего бога станет очевидной!

Лиандра удивленно моргнула.

— У него в самом деле раздвоенный язык? — спросила она. Она была уверена, что у послушника он был нормальным.

— Да, в самом деле, — кивнул брат Джон, не отрывая взгляда от пленника. — Ты же понимаешь, Рохард, что находишься в храме Сольтара?

— Да, священник ложного бога! — разозлился юноша. — А ты понимаешь, что сейчас ночь, а значит ты находишься в его царстве?

— Омагор был побежден Сольтаром, — спокойно объяснил брат Джон. — Теперь ночью правит Сольтар. Во всяком случае, его цепи, кажется, без труда связывают тебя.

— Ложь! Всё ложь! — зашипел мужчина. — Скоро наступит полночь, и сила моего бога ещё проявит себя! — Он дернул за цепи, которые продолжали гореть золотым огнем, что, казалось, совсем не вредило мужчине.

— Что именно здесь произошло? — в замешательстве спросила Лиандра.

— Некоторые из тех, кто приходит в храм, чтобы служить нашему господину, чисты сердцем, исполнены благоговения и веры, но не всегда обладают острым умом, — ответил первосвященник со вздохом. — Как вы знаете, работа Рохарда сегодня заключалась в том, чтобы стоять у ворот и принимать послания. У него есть строгие инструкции, как поступать с теми или иными посланиями. Вы сообщили, что на папке, которую вы передали для меня, лежит проклятие. Наш послушник воспринял это как сигнал и захотел сам снять проклятие, возможно, чтобы я не подвергался опасности. — Брат Джон глубоко вздохнул. — Как вы видите, ему это отлично удалось.

Он непонимающе покачал головой.

— Этот человек — один из служителей вашего храма и теперь считает себя священником Омагора? — спросила Лиандра.

— Именно так, — вздохнул брат Джон.

— Как это возможно?

— В послании была плоская монета из потемневшего серебра. Когда Рохард коснулся её, его дух обменялся с духом нашего гостя, — объяснил первосвященник, пожав плечами. — Чёрная магия, полагаю. Такие трюки и махинации обычно проделывает Безымянный, видимо, теперь и Омагор у него научился.

— Но ведь Омагор уже сгинул?

— Верно, — кивнул брат Джон, — Омагор был богом тьмы, побежденный Сольтаром, Астартой и Бороном тысячелетия назад, ещё до появления здесь людей.

— Всё это ложь! Потребовалось сразу три ваших ложных бога… и они не победили, мой господин лишь позволил им поверить в это! — разозлился пленник.

— Возможно, и так, — согласился брат Джон, серьезно кивнув. — И всё же, что это было за послание?

— Вряд ли я расскажу вам, что душа стрелка будет залогом против отступницы!

— От кого было послание?

— От главного священника моего господина в месте, которое вы, люди, называете Лассандаар. Туда направляется отряд предателей, чтобы осквернить старый храм! — Пленник посмотрел на старого священника с гордым видом. — Никакие пытки с вашей стороны не заставят меня открыть вам секреты моего бога!

— Вы безусловно, правы. Кто-нибудь еще об этом знает?

— Нет, мы сами узнали только вчера. Но и об этом я не собираюсь вам говорить, я скорее умру! — Послушник оскалил зубы и сплюнул. — А теперь почувствуйте силу моего господина!

— Вы едва ли… — начал брат Джон, но в следующее мгновение произошло невозможное: узник снял с себя цепи, словно они были не более, чем паутиной, и вокруг него собралась тёмная тень.

— Узрите тьму, которая заберёт ваши души! — произнёс одержимый, а Мирча, брат Джон и два других священника начали вместе молиться. Золотое сияние окутало пленника, но он лишь рассмеялся. — Какие же вы, люди, слабые создания, я… — злобно начал мужчина, но тут его глаза расширились, как будто вот-вот вывалятся из глазниц. С нарастающим ужасом он посмотрел в сторону, на стену, украшенную цветочными фресками, а затем рухнул с последним стоном. Дёрнувшись ещё один раз, он остался лежать неподвижно несколько мгновений. Мирча уже собирался наклониться к нему, когда послушник поднялся, дико оглядываясь по сторонам.

— Брат Джон? — в изумлении спросил он. — Как… как я сюда попал? И какой странный видел сон!

— Это был не сон, — резко возразил Мирча.

— С возвращением, Рохард, — с лёгкой улыбкой сказал брат Джон. — С возвращением.

— Это был не сон, Мирча? Что ты имеешь в виду? — испуганно спросил послушник.

— Что всё произошло на самом деле. Это был не сон, — повторил Мирча, после чего послушник застонал, закатил глаза и снова повалился на пол.

Брат Джон бросил на Мирчу укоризненный взгляд, прежде чем обратиться к двум другим священникам.

— Отнесите Рохарда в его келью, чтобы он мог прийти в себя.

— Что же там увидел слуга Омагора? — спросила Лиандра, подойдя к стене, пока уносили послушника. Фрески здесь, однако, ничем не отличались от фресок на любой другой стене. — Что его так напугало?

— Он не испугался, — возразил брат Джон, — он умер. Я почувствовал, как была отсечена его душа, словно ударом острого меча, и её протащили сквозь эту стену.

Лиандра поспешно убрала руку.

— Что находится за этой стеной?

Старик пристально посмотрел на неё.

— Разве вы сами ещё не догадались?

— Мы не знаем, что это, — объяснил первосвященник у двери в комнату, где лежал генерал Копья фон Тургау. Две большие свечи горели у изголовья одра, освещая маленькую комнату мерцающим теплым светом, но в то же время, казалась, она была пронизана тёмными тенями. Невольно Лиандра вздрогнула. — Поначалу, кажется, что всё нормально, но чем дольше на него смотришь, тем больше он словно растворяется в тени, — продолжил священник. — Вы тоже это видите?

Маэстра осторожно протянула руку, и рука погрузилась в темноту и холод, которые не могли быть от мира сего. Она поспешно её отдёрнула. Всё было так, как и должно быть, тело Хавальда лежало на одре, тёплое и твёрдое при её прикосновении. Она посмотрела на его лицо, знакомые черты, ничто в нём не было ей чуждо. Только…