Клинков. Последний хаосит - Макс Гато

загулявший до утра боярин, либо покровители Волхва пришли разбираться.

Дубовая дверь отворилась и первыми внутрь шагнули два Воина Трех звезд — крепкие, широкоплечие, при оружии и в легких доспехах. Они явно не скрывали свою силу и подготовку. Пара воинов быстро и профессионально расчистила зал от нескольких утренних посетителей и лишь после в зал вошел маг. Тот самый Подмастерье. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять, в его светло-русых волосах, зализанных назад, еще не было седины.

Он поправил полы темно-серого пальто, из-под которого явно виднелись ножны с клинком, а затем сжал тонкие губы, заметив меня. Подмастерье в одежде явно немного косил под западную моду. Трактирщик, которого я заметил краем глаза, даже не стал вмешиваться, а лишь тяжело вздохнул. Похоже, что он знал пожаловавшего в гости аристократа в лицо.

Подмастерье же, тем временем, бодро подошел к моему столу, с которого Машка еще не успела убрать тарелки и кружку, и оглядел меня с ног до головы цепким взглядом прищуренных, серых глаз. Вся его внешность была какой-то птичьей, больше похожей на орлиную, чем человечью, что подчеркивал длинный, прямой нос.

— Андрей Островский, — представился первым Подмастерье, а затем спросил, кивая на свободное место напротив меня. — Я присяду?

Один из его воинов стоял у двери, отрезая мне путь, ну или не давая лишним людям стать свидетелем нашего разговора. Второй же стоял чуть поодаль, держа руку на рукояти сабли.

С такими противниками мне пока тягаться рановато, да и незачем торопить события — Андрей пока не быковал, так что вполне можно и послушать, с какой вестью заявился ко мне дворянин.

Я лишь молча кивнул, после чего Андрей расположился на скамье напротив. Он вальяжно закинул ногу на ногу и тихо вздохнул. Похоже, что этим утром он явно не планировал разбираться с делами в «Хмельном вепре».

— Максим Клинков, — спокойно представился я. — Чем обязан, ваше благородие?

Откуда-то из подсобки показался Саша Гвоздь и настороженно замер, явно не ожидая увидеть здесь одного из Островских. Впрочем, соображал он быстро, поэтому лишь коротко и немного обреченно кивнул мне, а затем покинул трактир. Воин Трех звезд не стал преграждать ему путь, пропуская сержанта на улицу.

Гвоздь показал себя мужиком надежным, но с Родовой кровью спорить он никак не мог. Даже будучи стражником. Так что он принял верное решение — просто удалиться. В любом случае, свою работу он на сегодня для меня уже сделал, да и помог мне задаром, так что зла я не держал.

— Трактирщик, — произнес негромко Андрей, — поищи-ка нам выпивки. Да не спеши.

— Сделаю, вашблагородие! — встрепенулся трактирщик, явно поняв намек, и суетливо скрылся из виду.

Хоть и у меня на поясе, как у моего собеседника, красовалась сабля, но ее заклинания были мне пока недоступны — они откатятся только завтра-послезавтра. Неприятная ситуация, но драться я и не собирался, поэтому демонстративно положил ладони на стол.

— Максим Клинков… — протянул Андрей мое имя, словно пытаясь что-то вспомнить. — Нехорошая у нас ситуация вышла…

В дурака играть я не собирался — рановато еще с целым Родом лбами сталкиваться, особенно, когда агрессии от них в мою сторону не было вовсе.

— С Волхвом, полагаю? — проговорил я спокойно.

— С ним самым, — согласно кивнул Андрей, проводя длинными пальцами по столешнице. Он взглянул на пальцы и сморщился. — И его подопечными. Это наши люди… были.

Интересно… Он делает вид или оставленный мной в живых выкормыш с тремя Звездами действительно ещё не отчитался обо всем увиденном? Что ж, посмотрим по ходу пьесы.

Само собой, Островские знали, чем промышляла шайка Волхва, и понимали, что рано или поздно банду вполне могли устранить более предприимчивые конкуренты. Сюда Андрей вряд ли пришел от обиды или с желанием отомстить, иначе он бы общался со мной иначе. Нечистые на руку аристократы, не брезгующие якшаться с отребьем вроде Волхва, в первую очередь исходили из возможных плюсов и минусов в любой возможной ситуации. Осталось выяснить, что они решили — урегулировать и нормализовать отношения с перспективным юнцом или наоборот?

— Я был в своем праве, — пожал плечами я.

— Вполне вероятно, — легко согласился Андрей. — И учитывая, что мне рассказали, должен признать — твои навыки достойны уважения…

— Но, — многозначительно добавил я, — раз это были ваши люди… то как будем решать вопрос?

Андрей почесал подбородок и опустил взгляд сначала на мои ладони, а потом на рукоять моей сабли.

— Я в курсе из-за чего произошел весь сыр-бор, — вздохнул он. — Волхв откусил больше, чем мог прожевать, и взял заказ не на тех людей. Он никогда не знал меры, но это уже не важно. Твои действия я понимаю, но оставить их просто так не могу. Скажем… Островские закроют глаза на потерю одного из активов, но за тобой, на будущее, должок.

Интересная формулировка. И очень неконкретная. Но выбор на данный момент у меня был небольшой — в общем-то единственный. Взять с меня сейчас Роду нечего, их явно не сильно интересовал общак Волхва, а больше мне предложить-то было нечего. Даже моя сабля-артефакт для Подмастерья была пусть вещью и довольно дорогой, но не настолько, чтобы из-за неё сходить с ума. Да и логику их понять можно — такие вещи с неба не падают, мало ли, кто мне её вручил и кто может быть за моей спиной? Судя по его словам, отпущенный мной отброс до них добрался и все произошедшее поведал в подробностях.

В общем, они решили выбрать вполне рабочий подход — не лезть в бутылку из-за отребья и потихоньку приглядеться к перспективному юнцу. Что ж, вполне адекватный подход.

— Согласен… Буду должен… В пределах разумного. В конце концов, ценность шайки отбросов из трущоб и одного Адепта-слабосилка не так велика, — уточнил я, смотря дворянину прямо в глаза.

Тот немного помолчал, раздумывая.

— Пусть будет так. Твой добрый жест с Воином Трех звезд я оценил, — легко махнул рукой Андрей, а затем поинтересовался. — Не расскажешь, как ты умудрился Волхва раскатать? Общую картину мне поведали, но подробностей наш человек не видел, как ты знаешь.

— Отчего не рассказать-то… — хитро улыбнулся я, сощурив глаза, — особенно в уплату долга.

— Хах, — ответил мне ухмылкой Андрей, а затем поднялся со скамьи. — А ты мне даже нравишься… Я