Хозяйка каменоломни в Драконьем доле (СИ) - Лебедева Жанна

Потом снова на спутника.

— А говорили, что вы в Драконьем доле, — издалека начал барон.

Пока он не казался особенно бестактным или агрессивным.

В этом, видимо, подвох и крылся.

— Все верно. Там я теперь и живу, — подтвердила Анна.

Барон усмехнулся:

— Разве там можно жить? Это же…

— Дивное место. — Анна не лукавила. Она успела полюбить Драконий дол. Новый дом. — Чистый воздух, реки, леса, просторы. Покой опять же. Тишина.

— Ну здесь-то вы не ради тишины? — принялся выяснять Корвекс.

Какого ответа он ждал? Анна понятия не имела, поэтому ответила на вопрос вопросом:

— А вы как думаете, барон, для чего я тут?

Интересно узнать…

— Да ясно же как день, что у мужа милости просить приехали.

Милости! Ярость полыхнула в груди, но Анна хладнокровно ее погасила. Барон специально. Не стоит поддаваться.

Она сделала непонимающее лицо и уточнила:

— Какой же милости, подскажите?

— Всякому понятно, что выставленная из дому жена пожелает туда вернуться, — чуть заметно усмехнулся Корвекс. — Но кто ж вас пустит? Новая герцогиня будет юна и хороша собой. Не увечная…

— Я и не спорю, — мягко произнесла Анна, легонько пожимая руку Маргарет. Та уже была готова вспылить. — Только вы кое-что забыли. У меня есть прекрасный дом. — Заметив, с каким интересом баронова спутница разглядывает эльфийское платье, она демонстративно расправила подол. — И, как видите, я не бедствую.

Если Корвекс и хотел возразить, обвинить собеседницу в лукавстве, это вряд ли получилось бы сделать убедительно. Анна выглядела уверенной в себе и довольной жизнью. На страдалицу совершенно не походила.

Барону пришлось сдаться, и он перевел тему, которую тут же подхватила Маргарет.

Про королевский бал, что состоится в конце недели. Про цены на конном рынке. Про нашумевшую премьеру в столичном театре.

Спустя несколько дежурных фраз сестры наконец-то направились дальше.

Беседа с бароном разочаровала. Опять колкости и ничего полезного.

Анна спросила у Маргарет:

— Еще какие-нибудь друзья Генриха тут будут?

— Нет… — начала та и вдруг побледнела. — Только не это… Он… сам здесь, похоже.

— Здесь? — Анна обернулась по сторонам. Орлиный нос. Седые кудри. Взгляд высокомерный… Именно таким предстал его сиятельство Генрих Лирнийский во сне. — Не вижу…

— Вон! — Маргарет указала на окно. За ним раскинулась просторная открытая терраса, вся в огнях. — Видишь? Только зашел с внутреннего двора. Будто специально…

Анна разглядела. Тревожная греза не исказила портрет.

Именно такой.

На мгновение в душе родился трепет. Отголосок прошлого — забытая эмоция прежней хозяйки. Ее любовь к мужу соседствовала со страхом? Ужасное сочетание…

— Вижу.

— Что будем делать? — Маргарет стиснула Аннино запястье. — Хочешь, уйдем?

— Я его не боюсь. Не волнуйся. — Анна погладила напряженную руку сестры. — Это я пришла сюда выслушивать колкости, готовая ко всему. Он же явился отдохнуть и хорошо провести время. Уверена, мое присутствие не входит в его планы. Так что… — Она смело шагнула навстречу судьбе. — Подожди меня тут, — попросила через плечо. — Я должна справиться сама.

Двери, что вели на террасу, услужливо приоткрылись, выпуская в прохладу ночи. Многочисленные фонари, развешанные над головой, собирали вокруг себя коконы света.

Анна сделала вид, что направляется к дальнему краю террасы, чтобы взглянуть на декоративный фонтан в виде раскрытого цветка.

«Вот мы и встретились», — подумала она, разглядывая спину герцога, укрытую плащом в бисере осенней мороси.

Один слуга забирал у него верхнюю одежду. Второй, согнувшись чуть ли не пополам, подавал рюмку с горячительным напитком.

Сегодня Генрих Лирнийский был один. Без новой пассии.

Он развернулся и увидел Анну.

— Ты? — Густые брови вскинулись, как крылья. Зрачки расширились и стали недвижными, придав немигающим глазам птичье выражение. — Что ты тут делаешь?

Удивился.

Совершенно точно удивился, и даже очень! Заметил перемены. Ведь вместо плачущей, измученной травмой и предательством жены, на него бесстрастно взирала невозмутимая «незнакомка», величественная и немного пугающая.

— Решила выйти в свет. А что такое?

Анна взглянула мужу прямо в глаза. И он отвел свои.

— Ты… Ты же… — Генрих не находил слов. — В Драконьем доле… Ты уехала и…

— Приехала, — завершила его нестройную фразу Анна. — В гости к сестре. И с тобой поговорить. О разводе. И о том, что я после него получу из имущества.

— Какая же ты меркантильная! — Лицо герцога скривилось. И теперь он неуловимо напоминал Ивана. Чем именно, сложно сказать, но сходство проступило из глубины его подлого естества. — Приданое — мое по закону.

Почуяв бурю, слуги тенями расплылись кто куда.

Анна и ее муж остались на террасе одни.

Ближайший фонарь расчертил фигуру герцога грубыми тенями. Аннино платье, напротив, напиталось светом досыта и сияло теперь лазурью утреннего неба, вспыхивало брызгами вышивок.

— Я заберу свое, — холодно предупредила Анна.

Спокойная, облитая чистой сверкающей голубизной эльфийского бархата, таящая в глубине под ним бездонную тьму, она походила на северный океан.

— Будет королевский суд, — попытался напугать ее Генрих.

— Это хорошо. Надеюсь, суд будет справедлив. — Анна сложила руки на груди. Защитная поза. Тяжелая фраза. Но сказать об этом нужно. — И еще кое-что. Если ты снова вздумаешь покуситься на мою жизнь…

Муж не дал ей договорить.

Его рот перекосился в уродливой гримасе. Нижняя челюсть нервно дернулась.

— Что? Ты в своем уме, женщина? В чем ты меня обвиняешь? В попытке убийства? Это… Это ложное обвинение!

— Твой личный помощник Дрюмор приехал в Драконий дол, будучи уверенным в моей смерти. Он очень удивился, застав меня в добром здравии. Совпадение? Не думаю.

— Не смей меня обвинять! — Герцог навис над Анной. Сжал кулаки. — Дрюмор рассказал тебе о том, что мы нашли остатки отравы в бокале? Если кто и виноват, так это твоя гнусная дура-служанка…

Рука сорвалась сама. Ладонь ожгло.

— Как ты смеешь!

Герцог зашипел и схватился за щеку. Он замахнулся на жену, но та буквально вылетела из-под удара.

Маргарет обхватила Анну за пояс и оттащила в сторону.

— Хватит! — выкрикнула нарочито громко, желая привлечь внимание.

Оно уже и так было привлечено в достатке. Гости стеклись на террасу и теперь шушукались, переглядывались, прижимали ладони то к губам, то к груди.

Скандал, которого все ждали, случился.

Вечер прошел не зря.

Герцог скрипнул зубами, оскалился, как волк.

Прошипел тихо:

— Я убью тебя…

Эмоции подвели. А зря.

Анна услышала и, силой воли погасив вспыхнувший страх, — все-таки неприятно, когда на тебя здоровенный мужик замахивается, — объявила громко:

— Надеюсь, господа, вы это слышали. Знайте, если со мной произойдет нечто плохое — убийство, например, виновник — мой муж. Запомните это, пожалуйста, и сделайте выводы.

Герцог наградил ее взглядом, полным ненависти. Будь он драконом, сжег бы Анну дотла одним плевком.

Прямо на месте.

Маргарет постепенно оттаскивала сестру к двери, все дальше и дальше от разъяренного супруга. Толпа обступала их плотнее.

— Пойдем домой, — попросила Анна, прижимая пальцы к виску.

От напряжения разболелась голова.

Маргарет все поняла и не стала возражать.

— Идем.

Потянула за собой к выходу. Оттеснив слуг в холле, сама сунулась в шкаф и забрала верхнюю одежду, свою и сестры…

На улицу они вылетели, как пробки из бутылки.

— Это ничего, что мы так сбегаем? — на всякий случай уточнила Анна.

Ей-то все равно, но для Маргарет все эти приемы, балы и салоны важны. Это ее жизнь. Вдруг потом не пустят? В какой-нибудь черный список внесут?

— Ничего. Сейчас отправлю к Северине горничную с извинениями и коробкой шоколада… Северина мне все простит за шоколад ручной работы. Его делает по секретному рецепту моя личная повариха. Никто во всей столице так не умеет… Ты в порядке? У тебя лицо ужасно бледное.