Софья Ролдугина - Тонкий мир

А вот теперь я почувствовала себя униженной. По самое не могу. Откуда такое отношение? Дариэль знал, куда я ухожу. Портал был открыт напрямую в Замок, а потом – в Зеленый. Никакого риска – скорее, это они подвергали себя опасности, наворачивая круги вокруг города и пытаясь разведать все там, где и так безопасно.

И, оказывается, я ребенок. Несмышленыш. Которого нужно водить за руку, не спрашивая мнения. Ксиль, конечно, опытнее, он лучше знает, что принесет мне пользу. Но зачем так выставлять напоказ свою власть? Как будто в отместку за что-то.

– А тебе бы только в душ забраться, – от неловкого движения стакан опрокинулся, и по скатерти растеклось некрасивое желтое пятно от сока. – Знаешь, Ксиль, я виновата, не спорю. Но только ты бы меня не отпустил в Замок, а мне нужно было увидеть Элен и Хэла. Я бы свихнулась, если бы не убедилась, что они в порядке, что им там ничего не грозит.

– Нам нельзя было разделяться…

– Да кто сказал?!

– Найта, если ты не понимаешь…

Внезапно за шиворот мне потоком хлынула холодная вода. Я взвизгнула и подскочила, едва не врезавшись затылком в полки над мойкой. По другую сторону стола шипел Максимилиан, отжимая воду из рукавов. Намокшие волосы облепили его шею и частично – лицо, как белесые щупальца медузы. Меня передернуло.

– Остыли? – спокойно спросила Айне. Я невольно порадовалась, что вмешалась она, а не Феникс. Ожоги сейчас были бы весьма некстати. – А теперь – минуту внимания. Во-первых, попадание Найты в Замок подстроила я. Почему? Это касается только меня и ее. Больше никого. Во-вторых, Максимилиан, не вам говорить Нэй о доверии… – Ксиль мгновенно застыл, даже лицо превратилось в маску. – Но не бойтесь, об этом я тоже не расскажу. Пока не расскажу.

На меня навалилась усталость – огромная, нечеловеческая. Будто все силы вытекли в одну секунду, как вода из решета. Не сохранишь, не удержишь…

– Спокойной ночи, – сказала я негромко, но было такое чувство, словно дверью напоследок хлопнула.

Самое поразительное, что за все время этой – беседы или ссоры? – никто больше не встрял. Молчал Ками. Шинтар делал вид, что ничего особенного не происходит. Ирсэ вяло ковырялись в салате. Феникс и Этна буквально кипели от злости, каждая на свой лад – со слащавыми улыбками и кошачьим яростным шипением.

Но – не вмешивались.

Как заговор какой-то.

В душе я долго и вдумчиво намыливала волосы, размышляя о том, как отвратительно влияет война на отношения. Максимилиан превращался в параноика. Я постепенно становилась истеричкой, причем истеричкой агрессивной – все чаще мне хотелось в качестве аргумента прибегнуть не к словам, а к силе. Айне… Все меньше в ней было от моей подруги, и больше – от пророчицы. Сейчас она уже держала в своих нервных пальцах столько нитей, из которых плелись такие сложные интриги, что у меня отказывало воображение…

К слову, об интригах.

Князь опять что-то задумал. У него ни одно действие не обходилось без двойного, а то и тройного дна, да еще и с запасными путями отступления. Как тогда, три года назад, на Пути королев он расчетливо подталкивал меня к первой влюбленности, к осознанию чувств, хотя и не знал, решится ли провести ритуал. А игра была настолько искренней, что я и подумать не могла, что все это ложь.

А сейчас? Он действительно волновался или таким образом создавал рычаг давления на меня?

Очнулась я от раздумий только тогда, когда в дверь робко поскреблась Феникс и спросила, все ли в порядке.

Вслух я ответила «Да», но подумала:

«Нет. Все не в порядке».

Перед сном я вышла на балкон, подышать свежим воздухом. Не самое разумное действие, учитывая мокрую голову и распарено-разнеженное состояние после душа. Но иначе, боюсь, мне было не заснуть. Слишком много впечатлений, чувств и эмоций – и далеко не все приятные.

Дверь негромко скрипнула. Я обернулась, ожидая увидеть Максимилиана… и замерла, встретившись глазами с Шинтаром.

Бывший секретарь, расслабленный и вялый, в светлой одежде для сна, напоминающей спортивный костюм, только из шелка, медленно расчесывал волосы. Золотистые пряди струились, как жидкое золото.

– Привет, – буркнул он, опираясь спиной на высокие перила. – Не замерзнешь?

– Ну, я ненадолго.

– Понятно… – Шинтар кинул на меня взгляд искоса. Щетка продолжала скользить по волосам. Эх, никаких проблем с запутавшимися прядями… Как у Дариэля раньше. – Ты правда навещала мать?

Я вгляделась в небо, затянутое тучами. Оно должно было становиться черным ночью, но в такую вот дурную погоду приобретало грязноватый коричнево-оранжевый оттенок, отражая свет фонарей.

– Да. Зачем бы мне врать?

Шинтар вздохнул.

– Ты не думай, я тебя не осуждаю, – он повертел в руках щетку и, придирчиво осмотрев ее, снял один длинный волосок, сопровождая его таким взглядом, словно потерял как минимум половину шевелюры. – Это все понятно. Да и Дэйру не так уж сильно досталось… физически, я имею в виду. А морально, конечно, это форменное убийство было.

Пальцы мои до боли вцепились в поручень.

– Что Ксиль натворил?

Шинтар оглянулся на меня, потом быстро посмотрел через балконную дверь в комнату и только тогда, не обнаружив там князя, заговорил:

– Не пустил на охоту. Мы задержались почти на сутки. Дэйри отсиживался в дальней комнате и на все просьбы выйти только огрызался. Потом я невовремя попался князю под руку и оказался наедине с голодным шакаи-ар. Чуть не сдох от страха. Дэйр, который точит зубы на мою шею – убийственное ощущение.

– Поверю на слово, – пробормотала я, отворачиваясь. Желтоватые окна дальних домов едва были видны сквозь туман. Как другой мир…

– Ты не думай, долго это не протянулось, – успокоил меня Шинтар. – Как только Дэйри начал слетать с катушек, Максимилиан вышвырнул меня, а сам остался. Уж не знаю, что там наш гуманный целитель делал с князем, но тот орал таким дурным голосом, будто его на кусочки резали. И смеялся. Корделия сказала, что он «кормит» Дэйра эмоциями. Я не стал уточнять, какими, уж прости.

У меня перед глазами возникла картинка-воспоминание: безымянный город, заброшенная спортивная площадка и люди, немыми тенями мечущиеся среди снарядов… Страх, страсть и боль – вот три любимых блюда шакаи-ар.

Я не сомневалась, что Ксиль угощал Дэйра последним деликатесом.

А целитель наверняка себя потом винил.

В итоге Максимилиан сумел получить двойную пользу от моего побега. Во-первых, получил рычаг давления – за Дэйра я все-таки вправду боялась. А во-вторых, целитель прошел через очередную ломку на пути перестройки сознания по образу и подобию шакаи-ар.