Рожков Андреевич - Дьявольский Quest

– Посадите его, – тем временем скомандовал главный.

''Лучше здесь пристрелите!'' – вопило сознание, когда меня как тряпичную куклу сажали в седло. Одно зло радовало, для этого потребовалось усилия троих грандиров, а то мою, честно скажем немаленькую, тушку трудно поднять. Тем более усадить на лошадь. Спасибо, хоть не перекинули поперек, а, откровенно намучившись, усадили вертикально.

Эта десятиминутная передышка дала моему воспаленному сознанию хоть немного успокоиться и привести себя в порядок. В седле я болтался хуже, чем в первый день обучения езды на лошади. Зато могу видеть, что-то кроме мельтешившей перед носом травы.

Ехал я где-то в середине небольшого отряда. Впереди спины трех грандиров, и крупы… нет, к сожалению не их, а лошадей под ними. С боку удалось разглядеть еще двоих, хотя шея упорно не хотела поворачиваться, протестую громким хрустом позвонков. Значит мои друзья где-то сзади, с оставшейся пятеркой стражников. Это предположение подтвердила не длинная, но очень содержательная речь Свеи.

– Козлы, – начала она. – По что связали, волки позорные? Отпустите нас, дети Ящера, иначе мой гнев обрушиться на ваши пустые черепа, – исходилась злостью девушка.

Судя по тому, что стражники никак не реагировали на выпады, понятно, что слышат они подобное выступление не в первый раз. Было видно, как правый грандир поморщился, когда Свея начала вспоминать всех родственников – особенно по женской линии – до седьмого колена.

– Заткните ее, – наконец не выдержал Грам. Он ехал впереди, возглавляя эскорт.

Девушка начала неистово орать, но крик резко оборвался, перейдя в какое-то бормотание, а потом и оно стихло.

– Командир, надо спешить иначе не успеем до ночи, – почти прокричал справа от меня грандир: юноша лет двадцати пяти.

– Отря-яд! В галоп! – прозвучал приказ, и мы понеслись.

Куда так несемся? Зачем? Я лично никуда не спешу, по крайне мере в радостные объятия Хазора. точно. Еще меньше к нему хочет попасть Свея – ее тоже по головке не погладят: кража хозяйских коней, да еще и язык показал. Насчет Беовульфа не знаю…

Тем временем как бы быстро мы не скакали, солнце все-таки быстрее. Подмигнув на прощание, последим озорным лучиком, оно скрылось за горизонтом. Нет, тьма не навалилась разом, словно ошалевшие комары в банке крови.

Сумерки – кстати мое любимое время суток. Земля находится на грани между явью и сном, как бы готовясь ко второму. Окружающая живность тоже начинает готовиться: кто-то ко сну, кто-то к пробуждению. Все также стрекочут кузнечики, но музыка плавная – баюкающая. Словно маленький оркестр наигрывает колыбельную. Небесные ''самолетики'' заправляются последними мошками и направляются в родные ''ангары''. Трава мягко танцует под руководством невидимого, но теплого, ветра-учителя. Такие моменты надо встречать с любимым человеком. Обнявшись, смотреть на это чудо, которое происходит рядом с нами. Вместо этого мы скачем галопом, словно не успеваем на собственные свадьбы.

Было видно, что кони устали. Моя лошадка так точно выдыхается: вон и пена на морде повисает клочьями, да и круп весь ''в мыле''. Остальные не лучше выглядят. Еще полчаса такой скачки и животные попросту упадут на месте и их не поднимешь даже угрозой сдать на живодерню. Это понимал не только я.

– Мы все равно не успеем, – прозвучал сзади голос Беовульфа. – Лучше остановиться, – посоветовал он.

– Ты лучше заткнись, колдун! – прикрикнул в ответ Грам.

– Мы уже на их территории, – продолжил паренек.

– Я приказал его заткнуть, – повернулся в седле командир грандиров, в сумерках видно как его лицо перекосилось от ярости. – Отряд… ускориться! – прозвучал приказ.

Мою лошадь стеганули кнутом – мне тоже досталось – и она, выбиваясь из последних сил, побежала быстрее. Отряд потерял былой строй и ехал почти в одну линию. Наконец-то смог увидеть друзей. Беовульф скукожился на своей кобылке, крепко вцепившись, связанными руками, в поводья и почти припав к ее шее. Свея сидела, насупившись: руки переплетены веревкой, во рту какой-то кляп, а глаза мечут гром и молнии обещая всем и вся быстрой, но очень мучительной расправой.

Время… нам никогда не догнать, ни тем более обогнать – оно всегда впереди. Вот и сейчас, как бы не Грам не подстегивал лошадей и людей, темнота наступила раньше, чем мы пересекли какую-то невидимую черту, где можно было бы остановиться и не бояться того, что так подгоняет командира грандиров, а он остальных.

Моя лошадь споткнулась минут через десять. Потом еще несколько скакунов дали слабину и начали спотыкаться, хлопьями роняя желтую пену, и бешено вращая глазами. Кобылка споткнулась еще раз и попросту рухнула. Благо я успел слететь с нее чуть раньше, а то остался бы калекой на всю оставшуюся – подозреваю короткую – жизнь. Остальные подседланные решили последовать примеру и тоже опали на землю как перезревшие яблоки поздней осенью. На своих четырех остался стоять только Вулкан, правда дыхание было тяжелым, словно кто-то раздувал кузнечные меха – на нем восседал Грам. И, как нестранно, лошадка Беовульфа. Вот никогда бы не подумал, что эта скакунья может дать фору армейским лошадям – судя по всему она даже не запыхалась.

– Я же говорил, что не успеем, – горестно протянул Беовульф, потом весь сжался и мелко затрясся.

– Заткнись, – тихо, но настолько проникновенно произнес старший грандир, что у меня целая войсковая часть мурашек устроила марш-бросок по спине.

И тут раздался смех – мурашки продолжили бегать. Ладно, если бы кто-то глупо похихикал, ну или рассмеялся над анекдотом, но так смеются только глубоко больные люди и садисты-маньяки – по крайне мере в фильмах. Смех окружал нас. Он шел отовсюду, заполняя собой – замечу немаленькое – окружающее пространство. Казалось что над нашей незавидной участью, а то, что она ''незавидная'' мало кто будет сомневаться после такого ''хи-хи'' – смеется сама земля.

– Прекрати, – толкнул в бок Светлый.

Темный закашлялся и прервал свою импровизацию на тему ''Сейчас всем будет не смешно''.

– Ты чего толкаешься? – возмутился он.

– А ты чего ржешь как полковая лошадь над генералом? – не менее возмущенно поинтересовался Бог. – Чего ты их заранее пугаешь? Это, между прочим, не по правилам.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Тьма. – Уже и посмеяться нельзя?

– Ты их пугаешь, – ревниво сказал Свет.

– Это я их пугаю? – удивился Дьявол. – Сейчас тут такое начнется, что даже мне будет не до смеха.

Светлый только тяжело вздохнул.