Ольга Романовская - Лучезарная звезда

— Потому что он был бы мертв. Хоть у него и две жизни, у меня хватило бы терпения дождаться его воскрешения, чтобы навек отправить к праотцам.

— Жестокая ты, Стелла, — покачал головой принц.

— А они не жестоки к Старле, Лиэне? Им же хочется разделить между собой наши леса и поля. Но Вильэнара не получит во владения весь мир, а Валару не достанется моя Страна поющих рек. Если потребуется, я костьми лягут, но они ничего не получат. Ничего!

Она махнула рукой и решительно зашагала прочь.

— Не узнаю её, — вздохнул принц, проводив взглядом прямую гордую спину. — Она стала такой серьезной, жёсткой, думает о судьбе страны, готова драться за неё зубами. А была такой беззаботной… Неужели люди так быстро меняются?

Остров Дана встретил их моросящим дождем.

Капитан сказал, что они простоят в порту Сустенты два дня и напомнил, что пассажирам необходимо отметиться в специальной книге порту.

— Зачем только эта книга, лишняя бюрократия! — бурчал Маркус, вместе со всеми шагая к красной вывеске с кораблем.

— Может, дело в войне. Хотя, они всегда регистрировали приезжих — так, на всякий случай. У них на уме только цифры.

— Какие цифры?

— А, не спрашивай! Филуш пытался мне объяснить, но я не поняла. В общем, нам надо просто расписаться в специальной книге. Это быстро.

Принцесса толкнула тяжелую дверь и очутилась в длинной комнате с низким потолком. В дальнем конце стояли столы регистраторов, возле которых толпились пассажиры "Арики".

— Сюда, — кинул ей регистратор в форменном сером сюртуке.

Подойдя, девушка заметила на столе толстую потрепанную книгу в зеленом переплете.

— Прошу Вас. — Адиласец пододвинул ей письменный прибор.

Девушка открыла книгу на чистой странице и, немного подумав, написала:

— Баронесса Шала.

— Имя, пожалуйста, — улыбнулся регистратор, бегло глянув на запись. — И распишитесь.

Принцесса расписалась и добавила имя Арстела — если кто-то слышал, что ее называют Стеллой, ни у кого не возникнет вопросов.

— Корабль "Арика"? — спросил адиласец, заполняя остальные графы.

Стелла кивнула и отошла от стола.

— Почему Шала? — тихо спросил её Маркус.

— Первое, что пришло в голову. Не забудь расписаться под тем же именем.

— Зачем?

— Затем. Мы же брат и сестра. Подписывайся!

Регистратор как-то странно покосился на них, потом еще раз пробежал глазами по подписям, но промолчал.

— Добро пожаловать в Адилас, — он казенно поздравил их с окончанием бюрократической процедуры. — Следующий!

Стелла одарила его презрительным взглядом и вышла на свежий воздух.

Улицы Сустенты были узкими, со множеством каменных лестниц; по обеим сторонам росли рододендроны. Возле порта тянулись низкие стены построек с причудливыми водостоками. Далее эти стены сокращались, редели; замелькали белые двухэтажные домики с цветниками на искусственных земляных террасах.

Из окон долетал тонкий аромат "Омченто".

— Экзотический колорит, — подумала Стелла.

Дождь прекратился; солнышко заиграло в листве рододендронов.

Захлопали калитки; на улицах показались женщины в длинных узких платьях и атласных чалмах с непомерно длинными шлейфами, которые они наматывали на руку. Смеясь, они стучали каблучками по лестницам, спеша в неизвестном направлении. Волна яркого пряного восточного аромата накрыла улицы.

— Интересный городок! — Принц заглянул в один из двориков: маленькая девочка с длинными косами играла с огромной гладкошерстной собакой. Почуяв постороннего, пес повернул острую морду и оскалил зубы.

— Нужно скорее завернуть за угол, пока он на нас не набросился, — посоветовала Стелла. — Я бы на твоем месте не вмешивалась в личную жизнь адиласцев. Они, как и скаллинарцы, не жалуют любопытных чужестранцев. Про адиласцев я читала, а про скаллинарцев узнала на своём собственном опыте.

— Но я всего лишь заглянул во двор, — оправдывался Маркус.

— За такое "заглянул" Селебра посадили в тюрьму за два месяца. Так что осторожнее!

Они неторопливо поднимались и спускались по лестницам, наблюдая за тем, как город оживает после дождя.

Несколько раз мимо проехали лёгкие повозки, которыми правили дамы в невероятно ярких накидках с перьями, крепившимися к рукавам и воротнику.

— Местная знать, — пояснила принцесса, проводив очередную "птичку" насмешливым взглядом. — В детстве я с отцом побывала в Суфе и вдоволь повидала этих "пернатых". У самых знатных павлиньи перья.

— Как же они умудряются ездить по этим лестницам? — Маркус с интересом рассматривал удаляющийся дамский силуэт.

— А они не ездят. В адиласких городах существует два вида улиц: конные и пешеходные. Мы с тобой гуляли по пешеходным предпортовым улицам, а теперь вышли на более широкую конную. Сустента — город небольшой, поэтому тут всё смешалось. В крупных городах бытует чёткое разделение лабиринтов пешеходных и конных улиц; они сосуществуют параллельно.

— Как всё сложно!

— Полностью с тобой согласна.

Они свернули в узкий проулок, спустились по лестнице и зашагали по очередной пешеходной улочке.

Внезапно Стелла почувствовала лёгкое покалывание в спине, словно кто-то сверлил её взглядом. Девушка обернулась, но никого не увидела. Обычная улочка, редкие прохожие. Никто на нее не смотрят, разве что, беззубый мальчишка с интересом поглядывает на них, держась за руку то ли матери, то ли няньки. Но это явно был не его взгляд, тот взгляд был тяжелый, пристальный, недобрый.

— Маркус, ты чувствуешь? — Неприятное чувство не покидало её.

— Что чувствую?

— Чей-то взгляд. За нами следят.

— Тебе показалось, никто на тебя не смотрит.

— Надеюсь, ты прав.

Навстречу шла адиласка с кувшином воды. Стоило ей поравняться с ними, как лицо её исказилось от страха. Она выронила кувшин, закрыв лицо руками.

Оцепенение ужаса быстро прошло, и адиласка присела на мостовую, запричитала над разбитым сосудом.

— Не знаешь, чего она так испугалась? — Стелла пристально огляделась по сторонам — нет, абсолютно никакой опасности, только это покалывание… Так бывает, когда отсидишь ногу. Она наклонилась, чтобы помочь женщине — и сердце на миг замерло. На один короткий миг, когда, едва различимое человеческим ухом, что-то просвистело там, над ее головой. Просвистело и со звоном отскочило от стены. Съёжившись, сидя на корточках, не решаясь пошевелиться, девушка скосила глаза — кинжал. Он предназначался ей, неизвестный враг целился ей в голову. Боги, какое счастье, что она шла впереди Маркуса, впереди, а не рядом! Ведь тогда этот кинжал мог убить его.