Олег Авраменко - Звездная дорога

– Естественно.

– Что за странный язык! Я не понимаю, что здесь написано.

– Ну хоть имя прочесть можешь?

– Да, Дженнифер Макартур.

– Вот и чудненько. А на пятой странице, между прочим, английский перевод. Нашла?

– Ага... «Данный документ является удостоверением личности гражданина Земли Артура и действителен во всей Вселенной без ограничений во времени и пространстве...» – Ньюалабамское произношение Дженнифер было таким ужасающим, что я невольно поморщился. Заметив это, она принялась листать паспорт, пока не нашла итальянский перевод. – Так... «Настоящим подтверждается, что владелец данного паспорта находится под защитой и покровительством законов Земли Артура и пользуется всеми правами...» Что за чепуха?!

– Это не чепуха, а твой новый паспорт. Отныне ты Дженнифер Макартур, моя двоюродная сестра. Думаю, так будет лучше. А что касается мисс Карпентер или миссис Купер, то пусть её ищут где-нибудь в другом месте.

Дженнифер вернулась к первой странице и ещё раз посмотрела на свою фотографию.

– Паспорт фальшивый?

– Не более, чем мой.

– А твой настоящий?

Я пожал плечами:

– Это чисто умозрительный вопрос. Земля Артура действительно существует, я с неё родом, никакая другая планета на меня претензий не предъявляет, так что мой паспорт признают если не де-юре, то де-факто.

– А как насчёт меня?

– Пока ты со мной, тебе нечего волноваться. Говори всем, что ты моя кузина, лишь недавно покинула Землю Артура...

– Но ведь я ничего не знаю о ней, – запротестовала Дженнифер. – Даже не умею разговаривать на вашем языке. Кстати, как он хоть называется?

– Валлийский.

– Валлийский? – повторила она. – Если не ошибаюсь, валлийцы – жители Уэльса.

– Не ошибаешься.

– А Уэльс – часть Англии.

– Спорное утверждение, но возражать не стану.

– Тогда я ничего не понимаю. Откуда взялся валлийский язык, если в Уэльсе разговаривают по-английски?

– Так было далеко не всегда. Впрочем, чтобы избежать подробных объяснений, я говорю знакомым, что мой родной язык ирландский. Отчасти это верно, ведь по крови я больше ирландец и шотландец, чем валлиец.

Дженнифер вздохнула:

– Час от часу не легче. А вдруг мне подвернётся ирландец, который разговаривает по-ирландски, что тогда?

– Притворись глухонемой.

– А если без шуток?

– Я научу тебя нескольким расхожим фразам, которые наш ирландец поймёт с большим трудом. Это отобьёт у него охоту общаться с тобой на родном языке. Коронным номером будет: «Повторите, пожалуйста, ещё раз. У вас такое странное произношение, что я ничего не разберу».

Мы оба рассмеялись.

– Ну ладно, – сказала Дженнифер. – Это ещё полбеды. А что делать, если меня станут расспрашивать о Земле Артура?

– Отвечай уклончиво. Скрытничай. Лги – но так, чтобы сразу было ясно, что ты лжёшь. К этому вопросу мы ещё вернёмся. Главное, ты должна твёрдо усвоить, что мы с тобой двоюродные брат и сестра, а твоего отца зовут Брендон.

– Почему именно Брендон?

– Потому что так зовут младшего брата моего отца. В таких деталях лучше по возможности ближе придерживаться истины.

Дженнифер задумчиво кивнула:

– Тут ты прав... Но мне не нравится твоя идея насчёт нашего родства.

– С какой стати? – удивился я. – По-моему, это очень удобно для нас.

– Да, чертовски удобно. Особенно для тебя.

– Прости, не понял.

Она пристально посмотрела мне в глаза:

– А что тут понимать, Кевин! Ты любишь меня какой-то странной любовью. Я не рискну назвать это извращением, но всё же есть что-то нездоровое в твоём маниакальном стремлении видеть в женщине, с которой ты спишь, сестру.

Я покраснел и, чтобы немного разрядить обстановку, врубил реактивные турбины. С хвостовой части челнока послышался слабый свист.

– Дженни, пристегни ремни. Я не буду включать противоперегрузочные устройства.

Она выполнила моё распоряжение.

– Звукоизоляция тоже не работает?

– Работает, но в режиме частичного подавления. Полная звукоизоляция и гравитационные компенсаторы лишают ощущения настоящего полёта. Впрочем, не бойся – в экстремальных ситуациях все системы безопасности включаются автоматически.

– Я не боюсь, – ответила Дженнифер, внимательно разглядывая небольшую фотографию на консоли. – Это одна из твоих прежних «сестричек»? Или та самая двадцатилетняя любовь?

Я отрицательно покачал головой:

– Вот и не угадала. Это моя тридцатипятилетняя любовь. Её зовут Дана, и она моя мать. Красивая, правда?

– Очень красивая. И очень молоденькая. Такой она была в юности?

– Она и сейчас выглядит не намного старше.

Дженнифер улыбнулась:

– Вижу, ты сильно любишь её.

Я кивнул:

– Это у меня наследственное.

– Что?

– Гипертрофированная сыновняя любовь. В нашем роду сыновья, как правило, слишком сильно любят своих матерей.

– Разве это плохо?

– Скажем так: не всегда хорошо. Взять, к примеру, Александра, старшего брата моего отца... – Тут я осёкся, изумлённый своей откровенностью.

– Так что же Александр? – нетерпеливо спросила Дженнифер.

Я вздохнул. Было уже поздно идти на попятную.

– Это неприятная история. Когда мой отец родился, Александр страшно ревновал к нему мать и даже пытался убить его.

– Ты не шутишь?!

– Нисколько.

– М-да, хороша семейка. Ты тоже враждуешь с братьями?

– Слава Богу, нет. Мы довольно дружны.

– Их много?

– Четверо. Шон, Артур, Марвин и Дункан.

– Чудесный букет ирландских имён!

– Скорее, шотландских. А вообще, кельтских.

– Сёстры у тебя есть?

– Навалом.

– Это сколько?

– Шестеро, не считая Пенелопы.

– А почему «не считая»?

– Потому что она моя сводная сестра.

– Гм... Судя по твоему тону, ты её недолюбливаешь.

– На то есть причины, – сухо произнёс я.

– Какие?

Я не знал, что ответить, но если бы и нашёлся, то всё равно не успел бы, так как в этот момент ожил коммуникатор:

– Центр управления вызывает «Красного дракона». Командор Макартур, подтвердите приём.

Голос был мужской, но не тот, что в предыдущий раз, более твёрдый, с властными нотками. Я сделал Дженнифер знак молчать и включил обратную связь:

– «Красный дракон» Центру управления. Приём подтверждаю.

– Говорит старший дежурный диспетчер космопорта. Я буду лично координировать ваш полёт в локальном пространстве Дамограна.

– Весьма польщён, док. Чему я обязан столь высокой честью?

– Вашей скандальной репутации.

– Уверяю вас, слухи о моих подвигах сильно преувеличены.

– В этом я не сомневаюсь, но нелишне будет подстраховаться. Почему вы так рано запустили двигатели?