Из рода Бурого Медведя. Том 4 - Федор Анатольев

А затем мы начали их лечить. Выяснилось, что у Демьяна расколот череп и что-то ещё, а у Деева отбиты какие-то внутренние органы, кроме сломанных рёбер…

Всё потихоньку успокоилось, адреналин выветрился из крови Демьяна и Стаса и лагерь опять зажил спокойной жизнью, готовясь ко сну. Солнце ещё не село, но было близко к этому.

Наверху, в двух прямоугольных башнях, гнездились какие-то чёрные птицы. Вороны, а может галки. Когда мы, войдя в город, заметили их, то порадовались, что хоть какая-то живность…

Но когда солнце село в кровавом закате за горизонт, они оказались среди нас, чуть ли не целой стаей. То есть каким-то образом они подобрались по одной незаметно, и когда их оказалось среди нас почти вся стая, они заговорили… И начали пророчить несчастья!

Птичьи тела с чёрным оперением, с красивыми женскими лицами мертвенной бледности, пророчили смерть нашему небольшому войску и нашим родственникам. Это были птицы Сирин, вестники горя и печали. Одну такую я уже видел, когда ходил в поход с Питоновым…

Сперва мы впали в шок, оторопело смотрели, как с губ демонических созданий слетают фатальные для нас угрозы. И вот прошло первое четверостишие — песни смерти. Лагерь наполнился хором тонких голосков, вводивших всех в некий транс, где каждый чётко видел эти картины несчастий. Потом уже многие сказали, что они называли имена их детей и жён…

Я осознал, что второй стих они говорили одно и тоже в унисон! И этот голос, он словно убаюкивал, он словно был повсюду:

"Скрепит песок и ветер дует

Повсюду мёртвая земля

Ещё часок и вас не будет

В земле гниют ваши тела

Грядёт гигант, огромной силы

Он перетопчет вас здесь всех!

Под взглядом сонного светила

Прольётся кровь, померкнет свет"

Люди слушали как завороженные. Начался третий куплет...

И тут прибежал Питонов, видимо ходивший по естественной нужде, и закричал:

— Идиоты! Не слушайте их, убивайте немедленно! Они нас всех погубят!

И тут словно проснулась «машина смерти» и заработала в полную мощь! Очнувшись разом, все принялись истреблять огромную стаю Сирин, стреляли кто из чего. Витязи из пулемётов, одарённые долбили магией по маленьким подлым тельцам. Огненные стрелы, ледяные. С громких треском били молнии, летели камни! Посыпались вниз окровавленные чёрные перья на песок. Они взвизгивали, вскрикивали как люди но мы продолжали бить. Я же запустил даже один огненный шар по прямоугольной башне, где они гнездились. Моему примеру последовали остальные…

Улететь живыми удалось лишь единицам.

— Буров! — воскликнул Питонов после боя, глядя на меня. — Как ты мог это допустить, ведь ты с ними встречался прежде!

— Они ко мне не подходили, — только и сказал я. Отчего я сразу не поднял тревогу, сказать не мог, но на третий куплет точно бы это сделал.

— Я же вас учил…, — начал он, а потом махнул рукой и пояснил: — Лишь убив всех Сирин мы сможем разрушить их проклятье. Нарушить целостность, а дальше развеет время…

Я не реагировал потому, что ко мне не подлетела ни одна из них. Обрабатывали тех кто был рядом, но не меня. Иначе наверно у меня бы сразу сработал рефлекс.

— Красивые стихи, — вдруг сказал Альфа.

Питонов тут же грубо бросил:

— Волк, я же сказал, что их чёрное слово оно опасно!

Альфа Феоктист вскочил с земли и проревел:

— Как ты меня назвал?!

— Волк.

Они моментально сцепились, словно только этого и ждали всю жизнь. Мы даже не успели опомниться. Питонов поставил мощный каменный щит, Альфа же бил по нему ледяными стрелами как из пулемёта. И прежде чем у него кончилась магия он успел пробить пару раз Питонову щит и даже ранить его в плечо, задеть рёбра!

Потом они кинулись врукопашную. Точнее это Альфа кинулся на него, метнув своё мощное тело вооружённое мечом. Но словно врезался в скалу. Питонов заслонился своим щитом земли словно стеной. Вытянул шестопёр и атаковал в ответ. Альфа ловко уклонился, но и Питонов не был так прост…

Однако Альфа конечно оказался сильней в итоге. Он свалил его на землю и начал бить. Но тут из толпы вылетел крепкий на вид сын Питонова и обхватил Альфу, оттащив его от отца.

Феоктист сперва пытался скинуть его, но немного подустал и спокойно сказал:

— Отпусти! Моя честь отомщена.

Он отпустил.

На песке лежал Питонов с разбитым лицом.

— Это происки тёмных! — вышел вперёд Онизюбрев. — Будьте осторожны иначе так можно дойти до убийства. Думайте что вы делаете, думайте что вы говорите, иначе… я боюсь за нас всех…

— Неужели это правда? — спросил Стас Деев. — Мои витязи не дерутся друг с другом.

— Одаренные стихийники, кроме огненного, расположены к подобному воздействию! Как и обычные люди, твои витязи меньше к этому расположены и знают друг друга сто лет, вместе воевали, — сказал Огнизюбрев. — А у нас здесь есть повод к неприязни, хоть и незначительный. Но тёмные сущности, коими напитан этот мир, умеют раздувать эти меленькие поводы, эти тлеющие огоньки неприязни, до огромных пожарищь, до крупных проблем.

Питонов встал и сделал то что я не ожила от него:

— Извини, если обидел, — подошёл он к Альфе. — Не хотел…

Альфа помолчал, и сказал:

— Ты тоже не обижайся… а вообще ты крайне силён для преподавателя.

— Я воевал, — просто ответил Питонов.

Альфа уважительно кивнул и они разошлись, если не друзьями, то хоть не врагами. В итоге мы расположились в городе возле пирамидаподобного зиккурата. Там были небольшие домики, откуда легко можно было выскочить и принять бой, если что…

А ночью пришло Оно.

В тот час я не спал. Мы сидели и тихо болтали с Машей, в углу нашего домика без крыши. Обсуждали будущие планы и что будем делать после того как напитаемся силой. Но внезапно, на ночном небе, загородив яркую луну появилось нечто.

Это был силуэт великана, контуры которого подсвечивала луна. А в районе головы горело два глаза холодным синим пламенем. Я вскочил и выстрелил в воздух из двустволки. А стреляла она громко. За стенкой спали Альфа и Медвебелов. С другой стороны Никита и Фёдор Буровы. Вскочив они сразу всё поняли, как и другие.

В нашем лагере началось движение. Паники не было. Деев дал два свистка, что бы витязи пока не лезли в бой. Даже не стреляли.

Мы с Машей выскочили из домика и встали, глядя на этого гиганта. Кроме того что он тёмный, точнее чёрный пока ничего не было понятно.

— Близко не подходи к нему! — сказал я Маше.