Лайон де Камп - Отвергнутая принцесса

Со своего возвышения Хобарт ясно видел, что его конница количественно значительно уступает противнику. По-видимому, кавалеристы тоже обратили на это внимание, поскольку под градом копий пехотинцев Барамияша их четкий строй немедленно нарушился, лошади понесли в разные стороны, и фланги паратайской армии превратились в аморфную толпу всадников, отчаянно пытавшихся прорваться в тыл. Маратаи завизжали от восторга и принялись ловить их. Друзья и недруги подняли в долине огромное облако пыли. Хобарт припомнил объяснение Саньеша о том, что у варваров малейшая неорганизованность является уважительной причиной для отступления, в полном соответствии с логикой великого Аристотеля.

Беглецы и преследователи исчезли так быстро, что пехота с обеих сторон не успела сделать ни единого движения. Хобарт послал за Саньешем.

— Думаешь, мы сможем разбить маратайских парней до того, как вернется кавалерия?

— Как твой волшебник? — парировал Саньеш.

— Паршиво.

— Я знать, дикари такие, но знать ли он хоть что-то?

— Да, но мало. Кай, вспомни еще что-нибудь, — сказал Хобарт и для усиления воздействия активно потряс лекаря за плечи.

— Я могу заставить цветы расти. В прошлом году я смог остановить мор среди моих бедных людей. Я могу призвать рыбу.

— Все это слишком мирно. Вы, дикари, чересчур цивилизованные себе во вред. Саньеш, прикажи им наступать.

Он понял, что совершил огромную ошибку, не обсудив предварительно все детали с Каем, пусть даже и ценой использования черепушки грызуна. Хотел сохранить все вызовы в целости и сохранности — вот и сэкономил!

Фаланги пехоты готовились к наступлению. Первый ряд выставил пики вперед и с барабанным боем сделал шаг; остальные последовали за ними с пиками, по-прежнему направленными вертикально вверх. Они постепенно будут наращивать скорость, пока враг не обратится в бегство — если вообще доберутся до врага. Что-то должно произойти...

Бу-бух! Передняя линия маратаев выплюнула огонь и дым. Крики ужаса и боли... Кай в полусогнутом состоянии юркнул за лестницу, когда мимо просвистело несколько мушкетных пуль. Роллин Хобарт последовал за ним исполненным достоинства шагом. Бу-бух! Теперь стреляла вторая линия, несколько пехотинцев опрокинулось навзничь. Лошадь начала нервничать, и Хобарту пришлось сесть в седло. Бу-бух! Наступление пехоты замедлилось до полной остановки. Бу-бух! Они начали отступать. Саньеш носился между ними и кричал, но они продолжали пятиться, пока не оказались в недосягаемости от основной массы выстрелов.

Первая линия мушкетеров еще не закончила перезаряжать ружья, и возникла пауза.

— Придумай что-нибудь чудесный, хан, только быстро, маратай перезарядиться скоро! — крикнул Саньеш Хобарту.

Мысль сформировалась в мозгу инженера со скоростью света.

— Кай! Дождь на врага, быстро!

Ему пришлось повторить несколько раз, пока перепуганный лекарь понял, что от него хотят. Потом иктепели затянул:

Марекула эроманга...

Маленькое грозовое облачко сформировалось над армией противника, и зашелестел дождик. Саньеш вместе с командирами кое-как перестроили пехоту во что-то, подобное первоначальному каре. Маратаи злобно поглядывали в небо, вращая головами вправо-влево, потом, подчиняясь приказу, начали наступление, впереди пики, мушкеты в промежутках. Фаланга паратаев ответила несколькими неуверенными шажками.

Сквозь щетину пик Хобарт мог видеть суетливые движения мушкетеров, пытающихся абсолютно безуспешно выстрелить из ружей с намокшим от дождя запалом. Два мушкета все-таки сработали — поп! поп! — однако этот жидкий залп никак не повлиял на паратаев, быстро разобравшихся, что к чему. С радостными воплями пехотинцы возобновили движение широкими шагами гремя щитами и пиками. Враг откровенно был не готов к атаке. Выбывшие из игры сырые мушкеты привели к значительному перевесу паратаев по части пик, и поэтому маратаи пошли по пути, ранее продемонстрированному паратайской кавалерией. В течение тридцати секунд вся армия обратилась в бегство, бросая на ходу пики и мушкеты. Некоторые срывали с себя шлемы, кирасы и наголенники, чтобы бежать быстрее.

Маратайская кавалерия вернулась на поле боя как раз перед закатом в прекрасном настроении. Им удалось выгнать врага за пределы долины практически без потерь, и они распевали песни, размахивали вещами, отобранными у паратайского обоза, и всячески веселились. Добравшись до места битвы, они с удивлением обнаружили несколько убитых и раненых, а также огромное количество военного снаряжения, включая несколько тысяч мушкетов, разбросанных по всей долине. Обсудив между собой ситуацию, маратаи сделали правильное заключение о ходе сражения и тихонечко удалились. Если твоя армия проиграла — значит, так выпали карты, и ничего уж тут не поделать.

На следующий день Роллин Хобарт, со всеми удобствами расположившийся в самом большом шатре маратаев, велел своим воинам вернуться на поле брани, чтобы собрать трофеи и раненых, которые пережили ночь. Кай отправился вместе с ним, нарядившись в забавный тюрбан. От группы паратайских солдат после веселой ночки, проведенной с женщинами племени маратаев, к Саньешу была направлена делегация протеста. Культурные паратаи призывали остановить непристойного дикаря, разгуливающего голым по лагерю. Саньеш нашел старые штаны и велел Каю надеть их. Лекарь пришел в восторг от подарка и использовал его так, как посчитал нужным, то есть обмотал вокруг своей желтой головы.

Он с грустью наблюдал за погребением изрешеченных пулями воинов.

— Это ж надо, выкинуть таких чудесных мертвецов, — заметил колдун. — Все вы, кроме моего народа, испорченные и нехорошие люди! Я покидаю тебя, хан; зови опять, если понадоблюсь, до свидания!

Крутанувшись вокруг своей оси и свистнув разок, иктепели исчез.

13

Все свои действия Роллин Хобарт подчинил здравой теории, недавно придуманной им самим. Теория гласила, что если он будет постоянно загружать старого Саньеша разными заданиями, то у последнего просто не останется времени для подготовки мятежа. В том, что рано или поздно старик попытается его надуть, Хобарт нисколько не сомневался, поскольку Саньеш, никогда не проявлявший особого дружелюбия, был и оставался единственным связующим звеном между ним и его подопечными-паратаями. Если старику вздумается самому стать ханом, Роллин никак не сможет этому помешать. Если же Хобарт ликвидирует советника, то окажется в худшем положении, чем сейчас.

Единственный способ не оказаться в дураках подразумевал быстроту действий: спасти Аргуменду, отослать ее к отцу и мгновенно исчезнуть — вот и весь план. Для предотвращения восстания на любом уровне неплохо было бы еще и отречься от власти в пользу какого-нибудь паратая. В противном случае — страшно подумать — если события и дальше будут развиваться в том же направлении, то потом и маратаи захотят сделать его своим ханом! Они вполне способны даже повоевать за него друг с другом. Или того хуже: найдется местный Соломон и посоветует разрубить Хобарта надвое и отдать каждому племени по половинке.