Марк Лоуренс - Братство дороги

– Ты знаешь, что случилось.

Джейн кивнула. На ее лице не отразилось удивления при виде его изменений. Сюрпризы ей были неведомы.

– Ты знаешь, что я чувствую.

– Я знаю, что ты сделаешь, – ответила она. – Но мне неизвестно, что ты при этом чувствуешь, брат. А я хотела бы знать.

– Ты была вдвое старше этого старшего мальчика, когда проявились твои странности, Джейн. И едва пережила изменения. Ты кричала целый год. Двое из племени погибли, когда ты вспыхнула.

– Все верно, – кивнула Джейн. – Хотя это не то, что чувствуешь ты.

Горгот вынул из-за пояса выкованный в замке нож и повертел его в руке. В отравленной воде пальцы распухли, кожа потрескалась и жутко чесалась. Он поймал на лезвие исходящий от Джейн свет и пустил по поверхности воды зайчика. Что он чувствовал?

– Теперь я их отец. Я отец двух необычных братьев, чей разрушительный потенциал не имеет себе равных. Я не смогу их удержать. Мы не сможем удержать их. Но какой отец позволит убить своих детей или сам поднимет на них нож?

– Ты хочешь быть хорошим человеком в мире, который не оставляет тебе выбора для добра, – сказала Джейн.

– Да.

– Но выбор есть всегда, брат.

– Ты же сказала...

– Знание будущего отняло у меня выбор. Я не хочу отнимать его у тебя. Именно поэтому я не скажу, что произойдет. – Джейн положила на руку Горгота сияющую серебром ладошку, крошечную на фоне его широких мышц. – Но я горжусь тобой, маленький брат. Горжусь.

– Но...

– Кто-то идет, Горгот. Кто-то, кто будет называть тебя братом, когда я уйду. Кто-то, кто предложит тебе выбор.

Вдалеке раздался звон чугунного колокола под ударами железного молота. Звон повторился. Тревога! Горгот поднялся:

– Я должен идти.

– В долине чужаки. Банда разбойников. Худшая из промышляющих на дорогах банд. – Джейн встала. Она улыбалась. Прежде она не улыбалась никогда. – Я пойду с тобой.

Примечание. Здесь мы видим историю Горгота и Джейн непосредственно перед прибытием Йорга. Этот рассказ затрагивает нашедшие отражение в трилогии драматические противоречия между свободной волей и знанием будущего. Насколько реален наш выбор? В нем также показана позиция Горгота, которая перекликается с положением короля Олидана, столкнувшегося с подобным выбором. Как много знал Олидан о будущем своих мальчиков? Считал ли он, что они обречены с самого начала и несут в себе способности разрушить все вокруг на пути к своему концу? Полностью или частично он был под влиянием Сэйджеса? Или он просто подонок?

Секрет

− Луна явила свой лик, и Сим припал к земле. Десятки глаз со стен замка, с высоких башен обшаривали темноту окрестных склонов, но только ветер смог отыскать Сима, дернул его за плащ, заголосил причитая в его ушах. Сим внимательно осматривал зубчатые стены, отвесный массив каменной кладки, большую сторожку, притаившуюся над тяжелыми подъемными воротами. Придет время, и он будет быстр. Но сейчас он ждет. Вонзив зубы своего терпения в изучение задачи, наблюдая, как движутся стражники, откуда приходят и куда идут, на чем останавливают взгляд.

− Каждая хорошая история содержит по меньшей мере одну ложь и таит в себе какой-то секрет.

Молодой человек настолько владел собой и оставался столь неподвижен, что Даре вдруг вспомнились статуи в холле ее отца. Она наблюдала, как слова слетают с его губ, движение которых на застывшем лице приковывало ее взгляд. Без сомнения, рассказчик мастерски владел всеми нюансами своего искусства.

− Секрет этой истории покрыт мраком, его не прочесть в глазах убийцы.

Дара отвела глаза от губ Грима и окинула взглядом его стройную фигуру в застегнутом на все пуговицы мундире рассказчика, бархатную треуголку, щеголевато сдвинутую набок, приятные черты лица; в серых глазах продолжает гореть огонек, который зажег и ее саму, как только она его увидела.

− Они звали его Сим. Возможно, это и было его имя. Убийцы с легкостью пользуются такими вещами. В любом случае, мы будем называть его Сим, потому что под этим именем братство приняло его к себе.

− Братство? Он был членом какого-то религиозного ордена? − Дара знала, что у отца на содержании есть убийцы − самые лучшие из тех, которых можно было нанять.

Грим улыбнулся − настоящий рассказчик не должен игнорировать вопросы. Если не поощрять вопросы, не разговоришь публику.

− Религиозного ордена? В своем роде... он нес очищение и насаждал мир. Сталь отпускает все грехи.

Грим улыбнулся, и сердце Дары забилось сильнее, гнетущее беспокойство отступило. Если бы отец обнаружил, что она тайком допустила в свои покои мужчину, а тем более простолюдина, он удвоил бы охрану − хотя вряд ли на стенах поместится больше солдат − заковал бы окна решетками, такими, что и ключа не подобрать, и, хуже всего − он захотел бы побеседовать с ней. Призвал бы к трону, с которого говорит со всем Арамисом, и обращался бы с ней не как с ребенком, но как со взрослой, предавшей его доверие. Она будет стоять там, одна среди этих гулких мраморных покоев, и объяснять, зачем связала занавеси и спустила их как веревку, пока Клара поднимала тревогу, отвлекая стражников на постах...

− Брат Сим серьезно относился к своей работе. Забрать жизнь − это…

− Был ли он красив, этот брат Сим? − томно потянулась на диване Дара, горячая и страстная, как ночь. Открывая окно Гриму, она отчетливо ощутила приближение бури − верхушки деревьев в садах трепал влажный ветер, в котором чувствовалось дыхание готового вот-вот разразиться дождя. Грянувший вдалеке гром подтвердил эти угрозы.

Дара повернулась вполоборота к рассказчику, который подался вперед на маленьком табурете, держа под рукой на коленях свиток со своей историей. Вокруг его запястья был повязан знак ее милости − шелковый платок с вышитым из крошечных стеклянных бусин цветком.

− Был ли он красив? Был ли он высок, этот Сим? − спросила она.

− Он был обыкновенным, − ответил Грим. − Неприметным. Людей с подобным типом лица при определенном освещении можно принять за кого угодно. Какое-то мгновение кажется, что красив, а в следующее уже забывается. Он был ниже большинства мужчин и не имел присущей воинам развитой мускулатуры. Но от одного взгляда его глаз вас бы пробрал озноб. В них пустота. Будто, глядя на вас, он видит лишь мясо да кости.

Дара вздрогнула, а Грим развернул свиток и кончиками пальцев стал водить над темными символами, густо покрывавшими пергамент и наполнявшими его смыслом.

− Чтобы узнать, зачем Сим следил за теми стенами, нам придется совершить путешествие на много миль на восток, а затем проделать многочасовой и многодневный путь обратно, пока не найдем его там.