Григорий Шаргородский - Диверсант

Астрономические и геральдические размышления немного отвлекли от нервного ожидания боя, и я даже встрепенулся, когда услышал голос Морофа:

— Барон, пора собираться, скоро рассвет.

Вокруг уже тихо позвякивал металл, и разносились шепотки воинов. Казалось, что эти звуки слышны на весь лес, не говоря уже о расположившемся рядом противнике, но ни люди графа, ни наемники беспокойства не проявляли.

О начале нового дня нас возвестило не посветлевшее небо, а вопли из лагеря наемников. Затем проснулись воины графа на вершине холма, а еще через минуту весь лагерь гремел железом и вопил. Даже казалось, что это именно эти вопли разбудили солнце — небесный господин еще не поднялся, но возвестил о своем пробуждении посветлевшим востоком.

Граф явился к нам практически в одиночку — сигнальщика как охрану можно было не воспринимать. У меня появился жуткий соблазн стащить этого придурка с седла прямо сейчас, но это могло помешать общему плану. Подобный финт мог увидеть кто-то с холма, и за графом пришли бы его воины.

— Всем немедленно атаковать бунтовщиков! — заорал навязанный нам предводитель.

— С радостью, граф! Все за мной! Смерть бунтовщикам! — совершенно искренне крикнул в ответ сэр Дарол.

Он махнул мечом, увлекая за собой четверку рыцарей и кольчужную массу оруженосцев. Я сначала опасался, что граф спросит, с чего это бароны так послушны и какого демона они атакуют пешком, но, похоже, его голова сейчас работала слабовато.

Наш временный предводитель просто ускакал в предрассветные сумерки. За ним последовали пешие рыцари в сопровождении своих отрядов, а я со стрелками двинулся следом за оруженосцами.

Когда мы поднялись на холм, стало еще светлее, но вся картина боя пока скрывалась за клочьями утреннего тумана. Впрочем, то, что нужно, я и так увидел — ставка графа была уже нашей. «Пограничники» перебили графских слуг вместе с оставленными возле хозяйского добра охранниками и захлестнули стальной волной часть обоза. А сам граф в это время повел своих людей в лес, подгоняя завязших там наемников.

Пока все шло хорошо, даже слишком. В обозе сэр Дарол надрывал глотку, пытаясь остановить грабеж и вернуть людей к выполнению плана. К счастью, его авторитет позволил задавить грабеж в зародыше, и хаос прекратился. Оруженосцы, как муравьи, облепили часть телег и потащили их на холм.

Когда озадаченный граф Довлон понял, что в лесу ловить уже некого, и вернулся на опушку, мы успели соорудить из телег полукруг. Драгуны получили обратно свои стрелы вместе с барахлом, которым нас наделил наместник, и выстроились позади защитного полукруга в привычные шеренги.

Маскарад закончился, и все, включая сэра Дарола, уставились на меня, как на вдохновителя всего этого безобразия.

Сначала я немного опешил, а затем понял, что они ждут напутственного слова. Пришлось лезть на телегу.

— Воины империи, нам сказали, что кто-то захватил власть, нам сказали, что кровь барона чище, чем у ребенка из рода дракона. Нам вообще много чего сказали. Но все это лишь слова, и они не имеют значения, ведь решать, кто имеет право на трон, — это не наше дело. А наше дело исполнять данную империи клятву! Наше дело — сохранить честь и славу наших предков! Повиновение империи!

— Повиновение империи! — прокатился по рядам воинов тысячелетний девиз.

Граф повел своих воинов в атаку, когда первые лучи солнца скользнули над лесом.

— Прямо, подъем шесть. Дай! — «включился» хриплый голос Морофа, и туча стрел полетела навстречу атакующей рыцарской лаве.

Да, это вам не хтары в халатах и жалких кольчугах. Это — северяне, становой хребет империи, мать их!

Через секунду атакующая лава расслоилась на конную ленту и толпу пеших наемников, но и те и другие очень быстро устремились к нашему «гуляй-городу».

Сразу за повозками на одном колене замерли оруженосцы. Рыцари в такой же позе расположились на самых опасных участках — их время еще не пришло.

— Прямо, подъем три! Дай!

Гул лошадиного топота нарастал и практически заполонил весь мир. Поначалу казалось, что атакующая конная лава ничуть не поредела, но взгляд все же выхватывал одинокие точки тел, на которые тут же накатывала волна наемников.

— Прямо бой! Дай! Копья вперед! По бокам, — прокаркал Мороф, и драгуны, выпустив еще по одной стреле практически в упор, разделились. Первая шеренга с копьями бросилась помогать оруженосцам, вторая осталась на месте и приготовилась стрелять поверх голов, а третья распалась на две части, которые приготовились отстреливать тех, кто вздумал обойти защитное полукольцо.

Основная часть северян не стала бросать коней на преграду, они уже спешивались, чтобы перелезть через телеги и добраться до «подлых предателей». Некоторые даже прыгали с седла прямо на телеги, но таких «акробатов» тут же встречала тяжелая стрела драгуна.

Более осторожные оруженосцы либо пролезали между телегами и нарывались на рыцарей, либо аккуратно переваливались через борта и сталкивались со своими коллегами — оруженосцами из пограничья.

— Руг, держись возле Морофа! — крикнул я профессору и, уронив на землю дорогостоящий лук, извлек из ножен оба клинка. В пешем бою, особенно в сутолоке, укороченные шашки пришлись как раз кстати.

По договору с сэром Даролом я и казаки оставались в резерве и должны были закрывать дыры в обороне. Одна из таких прорех уже образовалась на левом фланге — вражеский рыцарь непонятно каким образом переполз со всем своим железом через телеги и начал раскидывать пограничных оруженосцев ударами тяжелого меча. За ним хлынули оруженосцы-северяне.

Силой тут не возьмешь, а умения у меня пока не хватало, так что пришлось воевать не по правилам. Подловив момент, когда тяжелый меч рыцаря замрет в крайней точке замаха, я нырнул вниз и всем телом врезался в закрытые щитками колени. Увы, финт не получился, и рыцарь устоял на ногах. Сверху мне тут же «прилетело» противовесом рыцарского меча по хребту, но «чешуя» рассеяла основную силу удара. А через секунду рыцарь взвыл, получив подлый укол короткой шашкой под кольчужную юбку. Второй клинок я выронил и ухватился за рукоять первого обеими руками. Рыцарь захрипел и всем весом навалился на меня сверху.

В это время казаки «залатали» прорыв, причем действовали намного ловчее меня — что поделаешь, хорошее дело опыт, особенно когда он есть.

Выбравшись из-под рыцаря и с трудом встав на дрожащие ноги, я осознал одну простую истину — на войне место полководца позади войск на белом коне. Правда, конь у меня черный, но это не повод, чтобы так подставляться. Ведь, в отличие от рыцарей, мне никто не преподавал с детства уроков по маханию тяжелым железом. В этот раз все закончилось нормально благодаря «чешуе», а что будет в следующем бою? Скорее всего, меня подвело самомнение, навеянное «мнимым» опытом отличных воинов, в телах которых некоторое время жил.