Маргит Сандему - Кровавая месть

— Элиза еще не спит, поэтому я ненадолго, — негромко произнесла она, — что там такое случилось?

Увидев раненого, она тут же взялась за дело. То, что не удавалось неуклюжим мужчинам, у нее сразу же получилось: они уложили его на сани, и вскоре человека осторожно внесли в дом. Его уложили на супружескую постель, где когда-то Клаус и Роза проводили свои счастливые минуты, где родился Йеспер и более пятидесяти лет спал со своей супругой в счастливом браке, здесь родился Ларс и обладал своей женой Марит — и год назад здесь родилась маленькая Элиза. Ход истории…

— Что с ним стряслось? — спросил Йеспер, взбудораженный тем, что все это происходит в его скромном домишке.

— Он совсем плох, — сказала Марит. — Я просто не знаю, что с ним делать.

— На вид он не простолюдин, — заметил Ларс, — хотя и весь израненный. Как же он попал сюда?

Человек открыл глаза, пытаясь что-то сказать.

— Ну, что? — спросила Марит, склонившись над ним.

Его губы пытались выговорить какое-то слово.

— Еще раз! — попросила она.

Он сделал еще одну попытку. Марит вздрогнула.

— Господи, мне показалось, что он сказал: «Виллему»!

Человек кивнул.

— Виллему? Вы знаете, где фрекен Виллему?

Он снова кивнул, сделав знак, что нужно торопиться.

Марит засуетилась.

— Ларс, бери коня и скачи вниз! Как можно быстрее! Позови господина Маттиаса — эти раны нам самим не залечить. И господина Калеба! И молодого господина Никласа, у него целительные руки. Скорее!

Ларс ходил туда-сюда.

— С чего мне начать?

— Поезжай к тем, кто ближе! Обойди всех по порядку!

— На дворе такая темень. Что, если конь…

— Что, если, что, если! Садись на коня и скачи и не будь простофилей!

Никто не обращал внимания на Элизу, которая свесилась с кровати и во все глаза наблюдала за новоприбывшим, лежавшим в постели отца и матери.

Въехав верхом во двор Линде-аллее, Ларс поднял на ноги весь дом: он кричал и стучал в дверь. И как только все узнали, что случилось, никто не мог заснуть. Никлас и Ларе поделили между собой Гростенсхольм и Элистранд, поскакав туда во весь опор. И все до одного обитатели трех усадеб направились в лесную избушку, в том числе еще болевшая Габриэлла и все «протеже» Виллему из Тубренна.

Все прибыли среди ночи к маленькой избушке. Внутри нее сразу стало тесно. Они столпились у кровати. Человек был в сознании, Марит дала ему поесть и выпить горячего, но он почти не притронулся к еде.

Но Маттиас отправил всех обратно: избушка тесна, так что большинству пришлось бы стоять за порогом, а ночь была морозной. Остались только трое: Калеб, Маттиас и Никлас. Осталась с ними и Эли, которую очень любили в лесной избушке и которая фактически была сестрой Виллему, хотя они и не росли вместе. Калеб и Габриэлла взяли сироту к себе, думая, что у них не будет детей, а также потому, что девочка им понравилась. Но когда Эли выросла и вышла замуж за Андреаса, у нее и у Габриэллы в один год родились дети: Никлас и Виллему. Так что между сестрами была разница в восемьнадцать лет. Будучи ребенком, Виллему всегда чувствовала, что между ними есть связь, и она часто навещала свою взрослую сестру — нежную, скромную, чувствительную — чтобы поболтать с ней.

Эли очень тяжело воспринимала исчезновение Виллему.

— Постойте… — сказал Никлас, приложив ладонь к губам. — Я же видел его раньше.

— Ты знаешь его? — спросил Маттиас.

— Да. Но… Ромерике? Как это было?.. Мы встретились на горном пастбище. Но сначала — в лесу… Его зовут…

— Не можешь вспомнить?

— Он возглавлял бунт! Дворянин, Скактавл!

Никлас наклонился к нему.

— Вы помните меня?

Человек кивнул.

— У Вас… удивительные руки…

И снова он закрыл глаза, словно умер.

Надеясь, что Скактавл его слышит, Калеб взволнованно произнес:

— Я отец Виллему. Вы что-нибудь знаете о ней?

Бородатый, изможденный, израненный Скактавл приоткрыл глаза и кивнул.

— Замечательная девушка, Виллему… Вы можете гордиться ею.

— Она жива?

— Да. Но она… в большой опасности.

Руки Калеба вцепились в край постели.

— Где она?

— Я… я не могу…

— Подожди, Калеб, — сказал Маттиас. — Ты так утомил господина Скактавла, что он чуть не лишился чувств. Нужно сначала осмотреть его.

Калеб согласился.

— Накрывай на стол, Марит, — шепнул жене Ларс, — нужно чем-то угостить господ.

Но Марит уже делала это. И пока Маттиас и Никлас занимались Скактавлом, они с Эли поставили на стол все, что было в доме.

— Как мог этот человек, с такими переломами, выжить? — изумленно произнес Маттиас.

На теле Скактавла не было ни одного неповрежденного места. Они работали быстро и умело: Маттиас использовал общеупотребительные средства, а Никлас — свои руки, касаясь ими наиболее поврежденных мест. Это благотворно подействовало на раненого — и он вдруг начал говорить.

— Где я?

Они объяснили.

— В округе Гростенсхольм? — удивился он. — Но как я попал сюда?

— Откуда Вы пришли? — спросил Маттиас. Взгляд его затуманился.

— Они хотели повесить меня. По пути туда я бросился вниз с обрыва, мне нечего было терять. Не знаю, сколько я пролежал там, внизу, но когда я очнулся, было темно. Веревка, которой были связаны руки, к счастью, порвалась при падении. И я пополз, будучи не в силах стать на ноги, по каменистому оврагу. Я не имел понятия, куда ползу и сколько я так полз, потому что без конца терял сознание. Я приходил в себя то днем, то среди ночи. Груды камней, крутые обрывы, лес, горы… просто удивительно, какой у человека инстинкт самосохранения! Но самое поразительное — что я выбрался из пропасти! Я карабкался почти по отвесной стене — у меня осталось впечатление о кошмарном страхе перед бездной…

Эта длинная речь совершенно выбила его из сил. Некоторое время он отдыхал, тяжело дыша, словно после бега.

Им приходилось сдерживать себя, чтобы не спрашивать о Виллему.

Наконец он открыл глаза.

— Хуже всего с головой. Она горит и раскалывается, словно кто-то бьет по ней острием копья.

— Я понимаю, — мягко ответил Маттиас. — Вам нужно как следует отлежаться.

— Но где Вы были до того, как бросились с обрыва? — спросил Калеб, который не мог больше тер петь. Скактавл наморщил лоб.

— Я видел внизу округ Энг… большую усадьбу Воллера. Видел усадьбу судьи, где растет среди деревьев виселица-дуб. Туда мы и направлялись. Но откуда мы пришли…

Он долго размышлял.

— Виллему и я были заперты в каком-то амбаре. В заброшенной усадьбе, состоящей из нескольких строений. Чтобы попасть в амбар, нужно было пройти через конюшню…

Дальше он не мог рассказывать, ему нужен был отдых.

Они переглянулись.