Кристофер Сташеф - Волшебник на войне. Волшебник в мире

— Завтра, в час пополудни, — объявил Андров, когда аплодисменты ‘начали стихать, — мы представим вашему вниманию историю Мнимого больного! Всего хорошего, друзья! — Он помахал зрителям на прощание и последним покинул сцену.

Аплодисменты стихли окончательно, и зрители потянулись со двора, возбужденно обсуждая увиденное, а также свои ожидания на завтрашний спектакль. Колл с трудом протискивался в противоположном направлении, спеша в артистическую уборную посмотреть, не лежит ли Гар пластом от усталости.

Тот вовсе не лежал; напротив, он улыбался, держа маску в руках, и принимал поздравления от остальных актеров.

— Вы были великолепны, сэр Гар! — воскликнула с сияющими глазами Дуз. — Я никогда еще не видела такого трогательного великана!

Гар благодарно рассмеялся.

— Да, но если бы вы увидели мое лицо, уверяю вас, оно и вполовину бы вас так не впечатлило!

— О, я не сомневаюсь, что вы не правы! — вмешалась Элспет, тоже державшаяся ближе к нему. — Каждое ваше движение, каждый вздох выражали целый океан переживаний!

— Что ж, спасибо! — Гар склонил голову, но маски из рук не выпускал. — Правда, будь у моей роли хоть одно слово, я уверен, что загубил бы весь спектакль.

— А вот и нет! — Дицея тоже протолкалась к нему — так близко, как она ни за что бы не осмелилась, не поступай актрисы так же. — Вы были лучше всех!

— Нет, право же, очень неплохо. — Андров шуганул девиц прочь и похлопал Гара по плечу. — И потом, что за гениальная находка: чтобы крестьян повел Аксель! Слышали, как встречала его публика? Откуда вы знали, что так и выйдет?

— Ну, если честно, наверняка я этого не знал, — отвечал Гар. — Но жизнь научила меня тому, что каждому приятно видеть героем почти такого же, как он сам.

Андров медленно кивнул, и в глазах его вспыхнул огонек любопытства.

— Вы уверены, что никогда не играли в пьесах?

— На сцене — никогда. — Гар продолжал улыбаться. — И умоляю вас, не заставляйте меня делать это еще раз — по крайней мере в тех ролях, у которых есть реплики.

— А ну, принесите этому человеку кружку пива! — крикнул Андров и подтолкнул Гара к его одежде. — Ступайте, переоденьтесь, и мы расскажем вам о следующей работе, которую мы для вас задумали. Нет, не тревожьтесь, не на сцене: в «Мнимом больном» нет роли великана.

— Уж надеюсь! — рассмеялся Гар, и оба, переодеваясь и беседуя на ходу, ушли в гостиницу.

Разочарованная Дицея повернулась к Дирку и попытала свои чары на нем.

— А вы, сэр, тоже будете актером?

— Только в подходящей пьесе, — с улыбкой отозвался Дирк. — И за подходящую плату.

— О! И что же это за плата, сэр? — одарила она его сладкой улыбкой и придвинулась чуть ближе.

Дирк разом посерьезнел.

— Мир и конец всех этих войн, которыми тешатся нобли. Конечно, хорошо бы к этому добавить и свободу, но нельзя же браться за все разом.

Дицея изумленно уставилась на него: задачка и впрямь казалась невероятной. Впрочем, она быстро пришла в себя и состроила разочарованную физиономию.

— Вы умеете так быстро делаться скучным, сэр Дирк!

— Разумеется, — согласилась Кьяра, подходя к Коллу. — А вы, сэр, вы не против играть, даже если ваш господин не в настроении?

Дицея недовольно покосилась на нее, но Колл, не обращая на это внимания, ответил ей долгим взглядом и ласковой улыбкой. Глаза их встретились, и ему показалось, будто ему передается от нее какая-то неведомая сила.

— А какую игру вы имели в виду?

— В уток и селезней, — отвечала Кьяра.

— В куплеты, — перебила ее Дицея, и все трое пустились в словесное состязание, полное скрытых и не очень скрытых намеков, причем Колл то и дело ловил себя на мысли: участник ли он этого состязания или всего лишь арбитр.

На следующий день Элспет и Дуз поссорились из-за того, кому показывать Гару его обязанности, когда он не занят на сцене. Будучи дипломатом, он решил, что ему необходимо знать обе точки зрения, и отправился во двор под руку с обеими. Кьяра уклонилась от участия в этом состязании, но не преминула устроить такой же урок Коллу. Разумеется, Гар превосходно обошелся бы без получасовой прогулки с объяснением того, что ему делать с лошадьми знатных зрителей, равно как и Коллу не обязательно было целый час объяснять, как стучать камнем по железному листу, изображая гром. Надо признать, Колл показал себя старательным учеником и сам просил куда более детальных объяснений, чем требовалось. Впрочем, от него не укрылось, что Дицея тоже время от времени подлезает к Дирку с далеко не обязательными вопросами, так что они были квиты.

В конце концов Кьяра отвела его за занавес, в артистическую уборную. На деле она представляла собой большой шатер, одну стену которого заменяла сцена, а другую — стена гостиницы.

— А здесь мы отдыхаем, — пояснила она.

— От чего же? — поинтересовался Колл.

Кьяра с улыбкой повернулась к нему и грациозно прислонилась к стене гостиницы.

— Ну как же, от долгих упражнений.

— Раз так, я, поди, утомил вас долгой прогулкой, а еще больше расспросами своими. — Сердце у Колла забилось быстро-быстро; он надеялся только, что ее призывный взгляд ему не мерещится. Он сделал шаг к ней, и улыбка ее сделалась еще шире, а глаза томно прищурились.

— Ну, не так уж это было и утомительно, — сказала она тихо, и голос ее сделался чуть хрипловатым. — Может, вы заставите мои губы поупражняться еще?

Колл шагнул еще ближе. Лица их оказались совсем рядом друг с другом; тела их почти соприкасались. Они улыбались, глядя друг другу в глаза, и ему показалось, будто все тело его напряглось от ее близости.

— Ты слишком далеко, — чуть слышно шепнула она.

Он поцеловал ее, потом еще раз, дольше, — а потом еще и еще, с каждым разом все дольше и глубже.

С этого времени Колл и Кьяра старались на людях держаться подальше друг от друга; вот только и наедине им доводилось оставаться не слишком уж часто.

Сестра его тем временем тоже не сидела сложа руки. Очень скоро она взяла в привычку при каждом удобном случае подсаживаться к Дирку, задавая ему самые разные вопросы. В конце концов она нащупала-таки волновавшую его тему, так что теперь выслушивала лекцию о войне и власти. Увы, при этом она забывала порой про свою улыбку, а несколько раз даже, не удержавшись, зевнула.

Впрочем, Дирк не успел достаточно углубиться в предмет обсуждения. Запив наскоро пивом хлеб и сыр, актеры поднялись на сцену и принялись репетировать. Они прокрутили весь спектакль невероятно быстро; Колл даже усомнился невольно в том, что зрители не потребуют денег обратно за такое недолгое зрелище. Похоже, такая мысль пришла в голову и Дирку, ибо тот повернулся к Кьяре.