Ирина Лесная - Баба-яга в тельняшке

— Рада!

— Ну, извини, вырвалось, сразу не буду…

— А потом?

— Неее и потом, наверное, не буду. Ничего ей не грозит, если к Константину ближе, чем на десять шагов подходить не будет. Я даже магией обещаю не пользоваться, — вот какая я добрая, папочка оценить должен.

— Рада! Я надеюсь, ты будешь вести себя согласно этикету, ты же обещала! — с возмущением произнес Елисей. Не оценил, значит, мою доброту.

— Честное княжеское, — пришлось мне еще раз подтвердить свое хорошее поведение на балу, лишь бы папенька так не расстраивался, а то побледнел даже.

Вот сама не знаю, как и когда, а привязалась я к Елисею, придется сдерживать души прекрасные порывы, пусть царевна живет спокойно, пока…

Посадив Косю на плечо, я шагнула в портал вслед за отцом, Акулиной и леди Медеей. Мы оказались перед парадным крыльцом дворца и, не мешкая, стали подниматься по лестнице. Здание впечатлило, огромные колонны при входе, два сторожевых льва и дракон на крыше, а может и не дракон вовсе, а змей-горыныч? Надо бы посмотреть поближе, да, жаль, сейчас нельзя, не поймут окружающие, вон какие все идут надутые, да важные, придется знакомство отложить. Вот напрошусь с отцом на работу и тогда…. А что? Я ему Соловья-разбойника поймала? Поймала! А благодарность где? Пусть только папенька попробует не взять. Да и на само Лихо посмотреть хочется. Страшно, но любопытно. В общем, страшно-любопытно мне, какое оно из себя, раз среднего рода? Задумавшись, я и не заметила, как мы во дворец вошли и остановились перед парадными дверями, отделявшими огромный холл от тронного зала. Резные позолоченные створки внезапно распахнулись, и перед нами возник прикольный мужик в белом парике, синем камзоле, расшитом серебряными вензелями, в красных сафьяновых сапогах с загнутыми вверх мысами, и грохнул со всей дури палкой об пол, представляя наше семейство. Правда, не знаю, каким боком к нам леди Медея затесалась, а вот Акулину я уже частью своей кощеевой семьи ощущала и, судя по взглядам, которыми одаривал Елисей ведьмочку, не напрасно.

Мы вошли в тронный зал, где уже толпилась масса народа, но Елисей, кланяясь на ходу всем собравшимся, вел нас как крейсер, прямо к главному действу, происходившему в самом конце помещения. Так вот он, какой трон царский! На возвышении из трех ступенек стояло огромное кресло, обтянутое красным бархатом, расшитым каменьями самоцветными, высоко над спинкой красовалась приделанная корона золотая, а сидел под ней обычный человек, казавшийся еще меньше, чем был на самом деле из-за масштабности сооружения. Царь Берендей был уже не молод, но крепок и вполне так себе ничего — симпатичный мужчина с русой бородой в колечко, красном кафтане, расшитым золотыми узорами, сапожках в тон и умными голубыми глазами, которые, казалось, видели тебя насквозь. Около трона по правую руку стоял царевич, как две капли воды похожий на своего венценосного родителя, только моложе, по левую — две царевны, обычной наружности, симпатичные, но не более того, радостно отметила я про себя, и дама средних лет, заменяющая царю жену, но официального статуса не имеющая. Деян рассказал, что царица умерла уже давно, а царь так и не женился больше, дамы сердца имелись, но долго ни одна из них не задерживалась, и только последняя Ольга была с Берендеем уже больше года. Поклоны и реверансы делались мной на автомате, леди Медея все же не зря деньги получала и, судя по всему, не маленькие, я один раз видела, как Аркадий с преподавателями рассчитывался, да только покрякивал с досады как заправский гном. Царевич стрельнул по мне глазами и улыбнулся, царевны скривились слегка, а царь на Акулину загляделся. Мне это не понравилось, ишь старый ловелас тут выискался, ведьмочка уже наша, и если Елисей только начал об этом задумываться, то у меня никаких сомнений давно не было. Я Акулину быстренько за родителя задвинула, а сама на Берендея так посмотрела, а Кося меня поддержал и зубками в его сторону пощелкал, что, кажется, царь проникся и сразу начал приветственную речь толкать, умный он все-таки, с первого раза все понимает.

Меня представили местному бомонду, и официальная часть на этом завершилась. Всех гостей пригласили в трапезную, где были накрыты непомерной длины столы, ломившиеся от угощенья. Я крутила головой в поисках Константина, но моего кощея видно не было. Посадили нас недалеко от царской семьи, а я оказалась рядом с царевичем. Тут и северные кощеи подоспели, только они с другой стороны уселись, рядом с царевнами. Вот же, засада, — подумала я, украдкой поглядывая на парня из-под опущенных ресниц, который, кивнув в нашу сторону, принялся ухаживать за Мирославой, самой младшей из царских детей. А я радостную улыбку на себя нацепила и к Велиславу повернулась, а в сторону Константина больше не смотрела, только иногда взгляд его на себе чувствовала. Ну и пусть смотрит, денег за погляд не берут. Кажется, я даже перестаралась слегка, потому что почти все танцы, как оказалось, я пообещала царевичу, а встала из-за стола и вовсе голодной, потому что все время разговаривала с соседом по столу, кушать совсем некогда было. Велислав мне понравился и умный, и внешне привлекательный, и не заносчивый совсем. Вот только как из сердца кощея выкинуть? Я была обижена на Константина, но и напротив кто-то сильно так стулом двинул с досады, а я что? Мне царевич руку протянул, я свою ему и вложила в ладонь. Так вместе, держась за руки, в бальный зал и пошли. Мы с Велиславом за царем с Ольгой, дальше царевна старшая с женихом заморским, за ней Константин с младшенькой. В такой очередности наши пары и открыли бал вальсом. Следом другие гости в танец влились. С удовольствием отметила, что папенька Акулину пригласил, красивая из них пара получилась. Ведьмочка смущалась, краснела, и от того часто сбивалась с шага и норовила Елисею ноги отдавить, но мой отец не поддавался и уверенно вел свою пару, словно не замечая ее оплошностей. Скоро девушка успокоилась и дальше вальсировала увереннее.

— Никогда не видел Елисея таким счастливым, — поделился со мной наблюдениями царевич, притянув меня при этом ближе к себе и наклоняясь к самому уху.

— Я тоже за него рада, — ответила я, потянувшись к Велиславу, иначе мы друг друга не слышали, музыка играла слишком громко.

Неожиданно кто-то налетел на нас, и мы остановились. Константин, а это был именно он, извинился перед царевичем, игнорируя меня, а толчок-то мне достался, пусть он и был легким.

— Ничего, друг, — улыбнулся царевич, — бывает, правда, я всегда был уверен, что танцор ты один из лучших, но, видимо, моя сестра тебе голову вскружила.

— Да, с головой князь давно уже не дружит, — подтвердила я, а Велислав с удивлением, посмотрел на меня.