За гранью разумного. Том 4 (СИ) - hawk1

Так что пришлось пару часиков погулять по Арбату, позаглядывать в магазины, поглотать слюни от запаха свежего хлеба. На улицах уже начали появляться очереди в магазины, верный спутник перестройки, значит, что-то дефицитное выкинули на прилавок. Небритые мужики собирались компаниями возле продуктовых магазинов, потом от компании отделялись по трое и исчезали в местных дворах. Явно ведь похмелятся уходят, хотя водку продавать начинали после двух дня и то, только по талонам, я специально спрашивал. Хотел было предложить им Смирновку, потом посмотрел на их лица, внешний вид и понял, что это не мои клиенты. Даже если всей компанией скинуться, вряд ли смогут купить даже одну бутылку.

Однако, два часа уже минуло. Пойду искать скупщика золота. По подсказкам продавцов и деятелей искусства, среди которых появились граждане, терзающие на холоде гармошки и прочие аккордеоны, пришлось идти почти до станции метро. По дороге стали чаще попадаться кумачовые… Как их назвать-то? Плакаты? Биллборды? Ну и просто граффити на стене с коммунистическими лозунгами «Слава КПСС», «Народ и партия - едины», «Решение XXVIII съезда КПСС– в жизнь», Ленины, серпы-молоты и так далее. У метро местные барыги на вопрос где можно найти Ваську Зуба, именно так звали золототорговца, указали на припаркованную шестерку серого цвета, внутри которой сидел молодой парень. Подойдя к водительской двери, я постучал в окно. Оно опустилось и из салона выглянул молодой парень с острым лицом и бегающими глазами, одетый в джинсу: джинсовые брюки, утепленная джинсовая куртка, даже рубашка под курткой была джинсовой. Наверное, сейчас это показатель достатка. Не помню, честно говоря. В шесть лет меня такие вещи как внешний вид не интересовали. Да и позже, честно говоря, тоже.

- Чего надо? – спросил парень, сверкнув золотой фиксой, а я понял, почему он получил такое прозвище.

- Ты Васька Зуб? – спросил я.

- Допустим. – предположил Васька.

- Говорят, ты можешь заинтересоваться подобным. – я вытащил из кармана куртки печатку, продемонстрировал Ваське и быстро засунул назад. Руна убеждения работала на полную.

- Кто это говорит? – уточнил парень.

- Люди говорят. – ответил я.

- Ну раз люди, то садись. – мотнул головой Васька.

Обойдя машину, я приземлился на переднее пассажирское сидение.

- Дай посмотреть. – протянул руку Васька.

Передав ему перстень, с интересом осмотрел салон. Мода на иконы тут еще не появилась, освежителей воздуха тоже не было, как и прочих висюлек на зеркале заднего вида. Зато стандартный набалдашник на ручке переключения передач был заменен на блатной: роза, залитая эпоксидкой. Колхозный тюнинг. Начало. Васька тем временем крутил в руках перстень, тер его, даже поцарапал шилом с внутренней стороны.

- Хм. – недовольно хмыкнул парень – Клеймо какое-то странное. Хотя, проба вон стоит. Пятьсот восемьдесят пятая.

- Не знаю. – пожал я плечами – Перстень из Америки привезли.

- Из Америки… – протянул Васька. Ценность предмета в его руках резко повысилась - Сколько хочешь за него? – спросил парень.

- Ты мне скажи.

- Триста!

- Ты издеваешься? – спросил я – Тут даже если просто как лом сдавать, по весу, семь сотен выходит. А любители таких побрякушек и тысячу отстегнут. Шестьсот пятьдесят и ни копейки меньше.

- Хорошо, шестьсот пятьдесят. – быстро согласился Васька и спрятал перстень в карман – Тебе крупными купюрами или помельче?

- Давай шесть сотен крупными, сорок рублей десятками и последнюю десятку по рублю. – попросил я – Сможешь?

- Сделаем. – улыбнулся парень, снова демонстрируя свою отличительную особенность, и достал из внутреннего кармана толстую пачку денег.

Получив требуемую сумму, причем «крупные купюры» в понимании Васьки были купюры, номиналом в двадцать пять рублей, я положил пару десяток и рубли в портмоне, остальное спрятал в пространственный карман рюкзака и спросил, где тут торгуют грузины и прочие кавказцы. В моем детстве создался устойчивый стереотипный образ грузина: эдакий джигит, обязательно с усами, в кепке-аэродроме и у которого денег – что у дурака фантиков. И это действительно было так. Им запросто разрешалось либо самим выращивать овощи-фрукты-цветы, либо скупать частникам всё это у колхозов за копейки, а потом продавать втридорога на рынках по всей стране. К тому же именно там во всю ширь развернулись цеховики, поставляя дефицитный ширпотреб собственного производства и зарабатывая на этом миллионы. При этом потратить их особо в СССР было некуда. Это только в конце восьмидесятых немного железный занавес приоткрыли и на рынок стали поступать заграничные товары. Но пока в мизерном количестве. Такого количества автотранспорта на душу населения как в Грузинской ССР, не было ни в одной другой республике. Причем, не только «Москвичи» и «Жигули», но и редкие «Волги», да еще черного цвета, которые населению вообще не продавались!

Усатых джигитов мне предложили поискать на рынках столицы. Например, на «Центральном», или на «Рижском». К моему стыду, за свою жизнь я ни на одном, ни на другом не был. Поэтому уточнил у Васьки, где находится «Центральный». Оказалось, на Цветном бульваре, рядом с цирком. А ведь я там ходил в двухтысячных и не помню там никакого рынка. Цирк помню, рынок – нет. Ну да ладно, проверим. Выйдя из машины, отправился в метро. Кстати, этот Васька тоже наверняка стучит ментам. Такие персонажи у них все под колпаком сидят. Ну да я деловые отношения с Зубом больше продолжать не собираюсь, хоть он и предложил мне приносить ему товар, если вдруг появится. Милиционер на входе окинул меня цепким взглядом, но цепляться не стал.

Что-то я совсем забыл, что в это время в метро, в основном, стояли автоматы, которые меняли монеты по десять, пятнадцать и двадцать копеек на пятаки. Но и нормальная касса тоже имелась. В которой мне от души насыпали этих самых пятаков на мой протянутый рубль, хотя я просил разменять только пятьдесят копеек. Пришлось отсчитать десять пятикопеечных монет, а остальное попросить обменять на одну монетку в пятьдесят копеек. Ох как у бабы за стеклом рожу перекосило. Но руна убеждения всё еще работала, так что обменяла. И даже в спину не плюнула. Мельком кинув взгляд на висящую тут же карту нынешнего метрополитена, я спустился вниз. Ну что могу сказать, по сравнению с метро Москвы двухтысячных – тут очень свободно. Хоть пляши. Впрочем, я еще и в удачное время попал.

Выйдя на станции «Цветной бульвар», я немного потерялся. Оказывается, тот выход, которым я раньше пользовался, еще не открыли. Но ничего, прохожие мне быстро подсказали, как добраться до Центрального рынка. Хм, действительно был такой на Цветном, оказывается. Здоровенная серая коробка с огромными окнами. И народа тут уже было достаточно, как продавцов, так и покупателей. Торговали тут не только продуктами питания, как я заметил. Внутри находились магазины, где можно было приобрести и другие товары, начиная от школьных и заканчивая галантереей. Удивительное соседство. А если пройти здание рынка насквозь, то на задворках были еще деревянные павильончики с овощами и мясом. Представители южных республик тут тоже имелись, впрочем, немного. На Новый Год что ли все разъехались? С цветами сейчас была напряженка, но ничего, мандарины, остаток от предпраздничной распродажи, как я понимаю, реализовывали. Гранаты, хурма, огурцы… Зимой… Это в моем времени никого этим не удивишь, а здесь удивительно. В теплицах закрытых выращивают, наверное. Картошка, та же самая. Да и в мясных рядах их хватало. Вот к такому «мяснику» я и подошел сначала.

- Э, дарагой, что хочешь? Свинина, говядина, все есть. Даже баранина есть. – начал заливаться соловьем продавец в накинутом грязном халате когда-то белого цвета и зимней шапке на голове. А так, все при нём. И орлиный нос, и пышные усы, и густые брови, и глаза навыкате оливкового цвета.

- Почем? – ради проформы спросил я и, выслушав цены, покрутил головой и внес своё предложение: – Слушай, тебе видик не нужен?

- Что? – не понял продавец.