Книга третья. Усердная жадность (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

…в общем, слово за слово, разразился пронзительно противный скандал. Женские визги в подземелье резонировали на «ура», заставляя непричастных морщиться, да и Саяка отвлекалась от поставленных целей, поэтому я решил вопрос просто — предложив надоеде вылечить меня хотя бы раз, с сопутствующим наложением благословений. Элементарщина же? Да еще и прямая обязанность в той вакансии, на которую она претендует?

Предлагая это, я слегка ошибся в оценке мотивации этой девицы, благо Тами не переставая бурчала, что такими движет лишь жажда халявы. Жрица была очень замотивирована и… очень блондинка. Она радостно улыбнулась всем блендамедом, а затем начала в бешеном темпе на меня накладывать всё подряд. Ну а это «всё подряд» начало в неё в таком же темпе рикошетить, повинуясь воздействию титула «богопротивный». Иногда — с критическим эффектом и, разумеется, с эффектом «уязвимости» …

Уползла она через несколько часов, обезвоженная, но довооольная… Относительно, конечно, но там, в и так страдающей от дефицита интеллекта голове, две разные мысли поместиться определенно не могло. Так что да, ползла она вполне довольной.

— Ну, — глубокомысленно заявила отдыхающая Мотоцури, — Теперь ей с мужиками ничего не светит! Да и вообще, ни с кем не светит!

— Главное, что не обещала вернуться, — поморщился я, которому страстные вопли блондинки (хоть та и была брюнеткой), сильно поднадоели, — За работу, товарищи! Солнце еще высоко!

— Совсем ушибся…, - пробурчала Тами, — …какое солнце в подземелье?

— Ах ты наше солнышко! — умилительно потрепал я рыжую по гриве. Та заулыбалась, правда, потом задумавшись. Ну а затем, спустя аж полчаса, всё-таки превратилась в живой комок прыгающей злобы, как и все миниатюрные люди, которым делают намёк на их рост. У гномов это, наверное, гипертрофировано, подумал я, пропуская мимо себя удар древком от телескопического копья вспыльчивой красотки, прыгающей вокруг с воплями, что солнца я больше не увижу.

Вспыльчивость девушки была и дальше эксплуатируема нами беспощадно. Ради развлечения. Это только в сказках герои подходят к дубу, пинают его, сбивая сундук, затем настаёт очередь зайца, утки, яйца и иглы. Здесь же, найдя оптимальный алгоритм убийства кур, мы погрузились почти на неделю беспросветной работы. Подняться с утра, продрать глаза, позавтракать в окружении стонов девушек и утомляющего молчания Туриана гар-Шаррга, а затем приступить к куроциду. Лабиринт, от входа которого мы не отходили, был велик, и обилен на лезущих из стен червяков и на суматошных топороклювов. Работа… шла, а рыжая периодически бесилась с наших незамысловатых подколов. Впрочем, я раскрыл Мотоцури, что владею «колдовской изысканной кулинарией», поэтому каждый вечер для прекрасного пола был временем прощения и поглощения случайных десертов.

Но, ничто не вечно под луной и солнцем, даже когда их заменяет матерящаяся коротышка. Очередной петух с костяной головой-топором жалобно курлыкнул, отбрасывая в сторону яйца (беленькие), и мы выдохнули… предварительно молча и быстро покинув опасную зону.

— Наконец-то! — взвыла наш мастер копья, потрясая воздетыми к потолку ручками, — Это было ужасно!

— Потому что скучно? — хмыкнул я, переодеваясь в «цивильное».

— Нет! Потому что прибыли никакой! Пух и перья! — алчно возопила гномка, — Тебе же яйца отдать нужно!!

— Ну так давай еще посидим, — подколол её я, ловя на себе взгляды неделю бездельничавшего гвардейца и Саяки. Нехорошие такие взгляды, то ли потрошащие, то ли хоронящие.

Тами надулась и задумалась. А затем… решительно помотала головой, сказав, что в гробу она видела эту пещеру и этих кур. Лучше, мол, отстреляться от Магамами, а потом зажить нормальной половой жизнью. Кажется, не только у меня появилась фобия на этого архимага…

— Тогда выползаем! — решительно обозначил я политику партии, добавив, — А то, кажется, мы тут уже лет триста провели. Следующая остановка — замок Скригган!

— Это. Будет. Интересно, — пробубнил лейтенант гвардии, вызывая у меня нехорошие предчувствия.

Глава 12

— Офигеть! — сказал я нецензурными словами, а затем гадко выматерился, пуча глаза на представшее перед нами зрелище.

— Вполне нормальное явление для таких мест, — пожала плечиками гномка, хозяйски озираясь по сторонам.

Замок Скригган замком мог обозвать тот, кто понятия не имел, что такое «мегаломания» и с чем её едят. Если Великая Библиотека была массивным цилиндрообразным чудищем с несколькими парками на крыше, то Скригган… ох, ёжики-корёжики, с чем бы эту хрень сравнить? Это… В общем, это бы не замок. Это был дворец, выстроенный полностью поехавшим нарциссом-маньяком, у которого было бесконечное золото и не менее бесконечная рабочая сила. Или десяток джиннов. Точнее — два. Или три. В общем, циклопическая конструкция была неимоверно огромна, отчаянно раскидиста, чрезвычайно пафосна, а любой из тысяч колонн, которые тут были понатыканы везде, где только можно, хватило бы на хороший двухэтажный домик!

Правда, дни славы этого мега-дворца были в далёком прошлом. Маньячная постройка, отгроханная богом молдаван, была заросшей, мрачной, с полуобвалившимися крышами и просто пипец какой мрачной!!

Тем мозговыносяще было видеть веселенький раскидистый лагерь, раскинувшийся прямо за забором этого уберподземелья. В лагере звучала музыка, трепетала ткань на шатрах и палатках, ходили гуманоиды, стояли… избы. Часть изб была из камня, всячески намекая, что вот эта вот движуха тут далеко не первый день или год.

Забор. У этого архитектурно-апокалиптического оргазма был забор. Пусть местами сломанный, с погнутыми прутьями, с сидящими и срущими с него воронами, но он был. Не стена, ни капитальный маму его фортификационный комплекс метров двадцать в высоту, а забор.

Это убивало.

— Чего стоим, кого ждём? — внезапно выдала Саяка, а затем решительно зашагала вперед. Я бы поставил на кон половину печени в споре, что нос великой мудрицы нацелен самым точным образом на ближайшее хранилище продаваемого алкоголя.

— Накиньте плащи гостей, — прогудело у нас за спинами, — А то…

Харррошая мысль. Правильная. Своевременная. Наверное, так чувствует себя хрупкая 22-ух летняя учительница с хорошими формами, неосторожно одевшая мини-юбку в первый день преподавания 11-му классу. Лагерь, несмотря на весёленькую расцветочку палаток, содержал в себе в первую очередь воинов. Не обязательно здоровенных мужиков с топорами, а просто тех, кто день за днём рискует жизнью, убивая монстров за лут, а лут продавая за деньги. А раз Герой — это много лута, то можно сказать так — плащ усложнял. Без плаща я был бы прост… и люди ко мне бы тянулись. А потом бы и дотянулись. Чтобы обнять и больше не отпустить.

Ну его нафиг! Вон, даже наш троллеэльф руку с рукояти своей рельсы не убирает!

Местная таверна заведением была насквозь кушательным и питейным, да еще, к тому же, центральным в этом лагере. Зато те, у кого навык «путешественника» был мал и слаб, могли тут за денежку немалую затариться вполне пригодной палаткой. А за денежку чуть побольше — даже поставить эту палатку на территории лагеря. Разумеется, чтобы охрана включила новый шатёр в свой сторожевой лист, также нужно было как следует отслюнявить. Послушав обстоятельно излагающего местные реалии полотёра, я задумчиво кивал, начисляя между делом ему чаевые. Щедрость оказалась полезна — чем больше прибавлялось в стопке канис, тем больше знаний изливалось из худого нервного эльфа.

Знаковым же было то, что этот товарищ немалого уровня и железного ранга Гильдии Авантюристов, разносом блюд и уборкой объедков занимался не для души, а во имя отработки долга, возникшего у него… и тут в ход пошло пиво. Нет, оно и до этого шло в ход, а сейчас пошло в эльфа, одновременно с деньгами. Девчонки объедаются, Тариан бдит, а я занимаюсь делом. Даже бизнесом. Инвестициями.

А почему? Потому что с ходу заметил тут нездоровую атмосферу золотого рудника. Как известно даже последнему электрику, на золотых россыпях богатеют вовсе не старатели, а те, кто их обслуживает по неумеренным ценам. Здесь была именно такая картина, хоть народ и тащил из Скриггана отнюдь не золото, но тем не менее, обслуживающий фактор бросался в глаза неумеренно высокими ценами. Кружка пива 150 канис! Запечёная птица-курица — 300 канис! Палатка на одну ночь — 500 канис!